Эдди Шах - Манчестер Блю
– Еще двадцать, – сказала женщина.
Маршалл помедлил, раздумывая. Он мог бы ее побить, но не для того он здесь. Бросив взгляд на других игроков, Маршалл увидел алчный блеск в их глазах. Каждому хотелось ухватить такой куш.
Он тряхнул головой и бросил свои карты.
– Что, гринго, психуешь? – злорадно произнесла она.
Маршалл вдруг почувствовал к ней презрение, но внешне не проявил никаких эмоций.
Игра продолжалась в течение последующих шести часов до рассвета. Он спустил уже шестьсот тысяч. Техасец выиграл двести, француз – сто, а бразилец и мексиканец проигрывали. Большую часть суммы Маршалл проиграл даме. Это оказалось нелегким делом. Она была скверным игроком. И только его искусство заставляло ее расцветать от удовольствия. После каждого крупного выигрыша она издевалась над ним, выставляя его дураком перед остальными.
Больше всего на свете Маршалл терпеть не мог, когда кто-то пытался задеть его достоинство. Он решил побыстрее довести все до конца и убраться отсюда.
Неожиданно дама попросила разрешения пропустить следующий кон и вышла из комнаты. Вернулась только после четвертой сдачи.
– Прошу прощения. Мне нужно было позвонить. – При этом она посмотрела на Маршалла с намеком: мол, я сообщила о том, что все идет нормально. Он слегка улыбнулся ей, пока раздающий сдавал карты.
Его первой закрытой картой оказался валет бубен, а открытой – бубновый туз.
У женщины открытым был король. Он поймал ее взгляд, еле заметный кивок. Видимо, ее карта, лежащая вверх рубашкой, была тоже королем.
– Пять кусков.
Он начал торговлю. Трое – женщина, техасец и француз – последовали его примеру.
Следующей его картой была дама бубен. Три для стрита или для флеша. У нее была десятка.
Остальные вслед, за ним поставили по десять тысяч. Она повысила ставку еще на десять. Он поддержал ее и с удивлением отметил, что двое других поступили так же. Видимо, у них была пара, а техасец открыл даму. Но у нее, с двумя королями, были лучшие шансы.
В центре стола лежало сто тысяч, и Маршалл ощутил, как атмосфера комнаты стала еще более накаленной. Все чувствовали, что это будет самая крупная ставка за ночь. Он надеялся, что она не станет слишком убиваться, если кому-нибудь из остальных выпадет тройка. Тогда ее пара бита.
Ему пришла десятка бубен. Четыре для стрита или флеша.
Ей выпала еще одна десятка. Итак, перед ней лежали открытыми две десятки и король. Ее глаза засверкали в предвкушении триумфа. Полегче, сучка! Они все еще могут тебя побить.
У других пары не получилось. Она по-прежнему была впереди.
– Двадцать тысяч, – произнесла дама.
Он поддержал и поднял ставку еще на двадцать.
Француз бросил карты.
– Я чувствую удачу, – растягивая слова, сказал техасец и поставил сорок тысяч.
Она ответила тем же.
Теперь в банке было двести двадцать тысяч.
Сдающий сдавал, переворачивая и называя каждую карту.
Техасцу выпала дама. Маршалл знал, что теперь у него была тройка.
Женщине пришел второй король. Если он верно понял ее сигналы, у нее был фул – три короля и две десятки. Он облегченно вздохнул. Теперь она имела преимущество перед техасцем и не позволит, чтобы деньги Маршалла ушли к нему. Он надеялся, что понял ее правильно.
Шансы получить фул в колоде из пятидесяти двух карт сотавляют 693:1.
Шансы получить королевский флеш – максимально благоприятное сочетание карт в покере – превышают 600 000:1. А женщина уже сидела на трех королях.
Сдающий бросил перед Маршаллом четвертого короля.
Это был король бубен.
Прежде ему никогда не удавалось взять королевский флеш.
– Пятьдесят тысяч, – произнесла она еле слышно.
– Еще пятьдесят, – сказал Маршалл. Он не мог смотреть на нее. Подумать только, он должен проиграть, имея на руках королевский флеш!
Техасец помедлил. Не ожидая у женщины третьего короля, он думал, что ее карта бита. Две ее десятки были ему не страшны. Он остерегался Маршалла, который мог иметь стрит, флеш или, возможно, ну просто возможно, королевский флеш.
– Еще сто, – вдруг сказал он, блефуя, и стал отсчитывать тысячные купюры.
В банке – четыреста восемьдесят тысяч долларов.
– Еще сто, – вступила женщина. Она не могла поверить своей удаче. Она не только получала оплату от Маршалла, но и выигрывала у техасца на карманные расходы.
Маршалл наблюдал, как она своими толстыми, словно сосиски, пальцами отсчитывает и бросает на стол деньги. Он исчерпает свой лимит и покончит с этим. Ронейн останется доволен тем, как он отмыл деньги.
– А ты, гринго? – злорадно спросила она. – Мужик ты или мышь?
Не обращая внимания на ее слова, он всем своим видом изображал колебание: продолжать ставки или нет?
– Мужик-то ты здоровый, а яйца у тебя есть? – продолжала она провоцировать. – Что, слабо поставить?
– Еще сто, – сказал он.
– Зараза! – выругался техасец и с отчаянием хлестко бросил карты на стол.
Они остались вдвоем.
– Двести тысяч. – Ее алчность возрастала. – А, мышак? – Она чувствовала себя уверенно. Техасец выбыл, а Маршалл наверняка исчерпал свой лимит. Так что она получит сполна.
– И двести.
Она взглянула на соперника. Что за... Может, у него есть еще в запасе? Она кивнула и повысила ставку еще на сто тысяч. Что ж, если ему так хочется, для нее это даже и лучше.
– Посмотрим, – сказал Маршалл.
Она моргнула. Какого дьявола ему надо? Он должен просто сдаться. В порыве атакующего бизона она бросила карты на стол.
– Фул. Три короля и две десятки.
Маршалл щелчком перевернул короля бубен.
– Королевский флеш. Банк мой.
Никто не проронил ни слова.
Маршалл протянул руку и забрал выигрыш – почти полтора миллиона долларов. Складывая деньги, он не отрываясь смотрел на даму. У той перехватило дыхание. Она сидела с остановившимся взглядом, не в силах поверить в случившееся. Маршалл усмехнулся. Затем бросил десять тысяч сдающему и встал.
– Спасибо за игру, мужики.
Остальные было запротестовали, но на его месте каждый из них поступил бы точно так же. Вечеринка подошла к концу. Не обращая внимания на женщину, Маршалл пересчитал выигрыш, затем повернулся к служащему отеля, сидящему сзади:
– Дайте мне расписку и положите это в ваш сейф.
Он подождал, пока служащий пересчитает деньги, взял расписку и покинул комнату.
На улице Маршалл не терял времени даром. Его будут разыскивать, но расписка в кармане послужит гарантией его жизни. Они должны вернуть ее до того, как расправятся с ним.
Было пять утра. Машины только-только начали заполнять улицы. Он остановил collective и велел отвезти себя в отель. Его номер находился в конце коридора на третьем этаже. Снаружи проходила пожарная лестница, которая могла оказаться очень кстати. Он специально выбрал эту комнату на случай опасности.
У входа в отель слежки не было. Заплатив шоферу десять долларов сверх таксы, Маршалл отпустил collective, вошел в отель и поднялся по лестнице на третий этаж. Никаких лифтов. Его совершенно не прельщала перспектива вдруг оказаться перед дулом пистолета, когда двери лифта раздвинутся.
Снова ничего подозрительного.
Убедившись, что за ним не следят, он осторожно вошел в комнату.
Сразу позвонил Ронейну.
– Как дела? – спросил сонный равнодушный голос на другом конце провода.
– Не вышло.
– Черт. Что случилось?
Равнодушия Ронейна как не бывало. Он выслушал рассказ Маршалла.
– Почему? – спросил он, когда тот закончил.
– Послушай, пришло время их всех взять.
– Не тебе решать.
– Лучше давай двигай оттуда. Возможно, они уже направляются к тебе.
– Я готов. – Пока Маршалл пересказывал события прошедшей ночи, Ронейн успел одеться.
– Ты принял товар?
– Да. Он в надежном месте. Ты сам-то в безопасности?
– Как генерал Кастер[5]. Теперь-то я знаю, как он себя чувствовал.
Ронейн засмеялся.
– Надеюсь, ты не ждешь счастливого конца. Будь осторожен. Пока.
Послышались короткие гудки, Маршалл медленно положил трубку. Подошел к двери, посмотрел через глазок в коридор. Ничего. Вернулся к кровати, стянул простыни, взял матрас и, сложив его пополам, закрыл им дверь. Это должно послужить защитой, если они вздумают открыть огонь. Хотя вряд ли. Прежде всего им нужна расписка.
Прошел почти час.
Наконец в дверь постучали, и голос снаружи прошептал: «Ронейн».
– Кто там? – спросил Маршалл, на всякий случай держась в стороне от двери: а вдруг оттуда начнут стрелять. «Смит-15» свободно покачивался в его левой руке. Сейчас он пожалел, что не захватил более мощного оружия, чем этот револьвер ближнего боя.
– Ронейн, – донесся из-за двери пароль, указывающий на отсутствие опасности.
Маршалл выждал несколько секунд, наклонился и посмотрел в глазок. За дверью стоял Ронейн. Один.
Маршалл повернул ключ и приоткрыл дверь. Ронейн не двигался. Маршалл откинул матрас и открыл дверь пошире.
