Джорджо Фалетти - Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда)
В голосе Кристофера не чувствовалось страха, один гнев.
Джордан решился в одно мгновение, как будто поставил на черное в рулетку.
– Садись в мою машину и езжай домой. Никуда больше не выходи.
– Ты что? Ты понимаешь, что это значит?
– Хороший мэр важнее хорошего полицейского. Поезжай.
Они еще немного постояли, глядя друг другу в голубые глаза – единственное, что их объединяло. Потом Кристофер сел в машину и запустил мотор. Прежде чем оставить позади этот перекресток и этот страшный миг, он высунулся из окошка.
– Спасибо тебе, Джордан. Я этого никогда не забуду.
Джордан проводил взглядом удаляющиеся фары, потом связался по телефону с шерифом Райнклиффа. Выключив габариты обеих машин, он остался ждать возле полуразрушенного «ягуара» в компании своих мыслей о погибшем.
Закурил.
Клик… клик… клик…
Тишину и мрак нарушало только ритмичное мигание аварийки.
Клик… клик… клик…
Сигарета кончилась раньше, чем его ожидание. Он аккуратно затоптал ее на асфальте. Клик… клик… клик…
Слушая сирены приближающихся машин, он ясно сознавал, что эти звуки и это мигание в ночи навсегда останутся в его памяти. Помощнику шерифа, который составлял протокол, он продиктовал свое имя и адрес, заявив, что находился за рулем машины, принадлежащей Кристоферу Марсалису. Его подвергли проверке на алкогольное опьянение – так виски, выпитое на вилле, вышло ему боком.
Но, к счастью, инцидент удалось спустить на тормозах, когда вскрытие установило, что смерть водителя пикапа наступила в результате инфаркта миокарда. Тот потерял управление, будучи уже мертвым, поэтому никаких судебных санкций против Джордана не последовало.
Оставалась одна деталь: лейтенант нью-йоркской полиции, замешанный в дорожной аварии и находившийся в стадии сильного алкогольного опьянения. И не просто лейтенант, а младший брат мэра Джордан Марсалис. Журналисты вцепились в этот факт, сразу обретший политическое звучание. Под давлением оппозиции партия Кристофера была вынуждена публично выразить лейтенанту свое неодобрение. И в точно такое же ясное утро Джордан безропотно подал в отставку, сдав табельное оружие и жетон.
С тех пор он не брал в рот спиртного и не садился за руль машины. И с Кристофером все контакты оборвались до нынешнего ясного утра, когда тот по телефону сообщил об убийстве Джеральда.
Джордан невесело усмехнулся, глядя на свою чашку с кофейной гущей и на недопитый стакан, в котором еще таяли пузырьки швепса. История повторяется. В это утро брат поблагодарил его теми же словами, как и в тот злосчастный вечер.
Спасибо тебе, Джордан. Я этого никогда не забуду.
А вот забыл…
9
Джордан вышел из ресторана, пересек улицу и отправился домой. В соседнем доме, огороженном лесами, шел капитальный ремонт. Зеленые защитные полотнища, нависая над его подъездом, создавали зловещий полумрак. Джордан подставил лицо солнечным лучам, отраженным застекленной дверью. Переложил шлем в левую руку, правой нащупывая в кармане ключи. В этот момент в спину ему ударила громкая музыка.
Без видимых причин Джордану почудилось, что она несет с собой неприятности. Он обернулся, и смутное подозрение переросло в уверенность. Прямо напротив остановился темный сверкающий «мерседес». Из открытого окошка несся оглушительный стереофонический грохот «техно». Дверцы распахнулись; с обеих сторон вышли двое черных и расхлябанной, угрожающей походкой двинулись к нему. Оба были одеты в яркие спортивные костюмы и кроссовки. У одного на голове красовалась вязаная шапочка рэппера, у другого – черная бандана. Два классических типа из определенных кругов современной молодежи, подумалось Джордану.
Типа в шапочке он никогда не видел, а второго узнал мгновенно. Имени он не помнил, черный был известен в преступном мире под кличкой Лорд. Года три тому Джордан задержал его за торговлю героином. Во время ареста Лорд оказал сопротивление и ранил двоих полицейских.
– Привет, Лорд. Что, отпустили уже?
– Я хороший мальчик. Полгода скостили за примерное поведение, лейтенант.
– Я уже не лейтенант.
Хорошо бы никому больше этого не повторять.
– Да знаю, лейтенант. Тебя вышибли под зад коленом. Теперь ты мирный гражданин. Точь-в-точь как мы, верно, Харди?
Угрюмый Харди ни словом, ни жестом не подтвердил его заявления, впрочем, Лорд в этом и не нуждался. Судя по всему, приятеля он взял только для эскорта.
– Знаешь, каково три года чалиться? Сам-то сидел?
Он не дал Джордану возможности ответить, а без передышки продолжил свое шоу, с шутовским видом обернувшись к приятелю.
– Ох, забыл совсем! Вот дубина! Таких, как лейтенант Марсалис, в тюрягу не сажают даже за то, что они, пьяные в дым, людей на дороге гробят. Братец мэр позаботился, чтоб его только из полиции выперли, – и катись на все четыре стороны других отправлять к Господу Богу.
– Брось ходить вокруг да около. Чего надо?
Это был праздный вопрос – только чтобы время сэкономить. Джордан и сам отлично знал, чего ему надо. Он повел глазами по сторонам и покрепче стиснул ремешок шлема – другого оружия под рукой не было.
Лорд молниеносным жестом расстегнул молнию на куртке, сбросил ее и остался в одной майке. Куртка упала на землю, а черный развел руки в стороны, показывая крепость бицепсов и торс культуриста.
– Вот это видел, лейтенант? Я их накачал, когда тысячу и одну ночь на нарах парился. И знаешь, о чем думал, когда гири тягал?
– Нет. Просвети, будь любезен.
– Я думал о встрече с тобой, когда ты от меня жетоном не отгородишься.
Джордан сосредоточил взгляд на прямоугольнике тени, который вдруг отбросило на асфальт слепящее стекло двери. Не успел он обернуться, как дверь подъезда распахнулась, оттуда вышли двое и заломили ему руки за спину. Шлем выскользнул из пальцев и со звоном покатился по асфальту.
Лорд неторопливо приблизился к этой скульптурной группе.
– Вот об этой встрече я и думал.
Поступая в полицию, Джордан знал, что представителю закона порой приходится бывать в тяжелых передрягах. И надо же было такой передряге случиться, как раз когда он из полиции ушел. Опершись на руки державших его сзади, он изогнулся и выбросил обе ноги прямо в рожу Лорду. Джордан услышал только сухой треск носовой перегородки, после чего Лорд исчез из поля его зрения. Пока пытался вырваться из тисков, очухался мрачный телохранитель Харди и провел грамотный удар Джордану в солнечное сплетение. Джордан ощутил во рту рвотный привкус и, как в замедленной съемке, увидел приближающийся к лицу черный кулак. Прежде чем Джордан ощутил боль, в глазах вспыхнул ослепительный желтый свет. Он бессильно повис на руках державших его парней и услышал хруст вывихнутого плечевого сустава.
Лорд тем временем поднялся и, злобно шипя, подступал к нему. Кровь из носа заливала его ощеренные зубы.
– Ах ты, сука рваная, да я тебя сейчас…
Он не докончил своей угрозы. На той стороне улицы остановилась полицейская машина, откуда вышел страж порядка, направляясь в ресторан. Джордан услышал за спиной встревоженный голос:
– Глянь, ребята, легавые. Надо когти рвать.
Лорд осекся и отодвинул от Джордана рожу, перемазанную кровью и слюной.
– Ладно, закончим на этом. Но мы еще встретимся, учти, мусор.
Он все-таки ударил Джордана по скуле и с любопытством проследил за движением его запрокинувшейся головы. Хватка двух задних ослабела, и Джордан рухнул на колени. А четверо налетчиков быстро загрузились в машину и скрылись в грохоте захлопывающихся дверей и визге покрышек по асфальту.
В ушах звенело от полученных ударов, в плече ощущалась тупая боль. Он увидел пятна на каменной ступеньке и понял, что это его кровь. С трудом встал на ноги, проковылял за шлемом, подхватив его левой рукой. Потом вошел в подъезд и прислонился к колонне. Перевел дух и, зажав в зубах стон, резким движением вернул на место плечевой сустав. Почувствовал, как струйка крови стекает на грудь, пачкая куртку и рубашку. Достал бумажную салфетку и прижал к ноздрям. Дотащился до лифта и вошел в кабину, стараясь не смотреть в зеркало на свой подпорченный портрет.
Джордан отпер ключом дверь и, войдя в квартиру, зажег свет. В старой квартире, на старом диване его ждала прежняя жизнь. Он положил шлем в прихожей и направился в ванную. Из-под закрытой двери просачивалась полоска света – должно быть, с утра забыл выключить. Не тот момент, чтобы придавать значение подобным мелочам.
Он распахнул дверь и в янтарном свете ванной очутился перед обнаженной женщиной. Самой красивой, какую когда-либо видел в своей жизни.
