Деон Мейер - Смерть на рассвете
Через две недели я сказал Марне, что моя мать уезжает в Преторию послушать оперу. И я останусь дома один. Марна ответила не сразу; она долго мерила меня испытующим взглядом.
— По-твоему, нам стоит это сделать?
— Да, — ответил я, чувствуя, как меня охватывает жар.
— По-моему, тоже.
В следующие несколько дней я поставил рекорд по мастурбации. Предвкушение последующего блаженства овладело всем моим существом. Мысленно я снова и снова прокручивал в голове Великий Миг, и в мечтах все проходило идеально. Ни о чем другом я просто не мог думать. Я нетерпеливо отсчитывал дни, а потом часы до того времени, когда попрощаюсь с матерью у ворот и напоследок солгу, что «буду хорошо себя вести».
Марна опоздала; пока я ждал ее, мне казалось, что я схожу с ума. Она была немного бледная.
— Нам вовсе не обязательно это делать, — лицемерно заявил я.
— Нет, ничего. Просто я немножко боюсь.
— Я тоже, — солгал я в последний раз за тот вечер.
Мы выпили кофе, вяло поболтали о школьных друзьях и уроках. Наконец я нежно обнял ее и медленно начал целовать. Прошел целый час, а может, и больше, прежде чем она расслабилась и из испуганной девочки превратилась в мою теплую и приветливую Марну. Ее дыхание участилось, я понял, что она готова. Я отчетливо слышал биение ее сердца.
Я осторожно и медленно снял с нее одежду. Наконец она легла на огромный диван в нашей гостиной — красивая, бледная, готовая к великому событию. И вот я раздел ее; пора было раздеваться самому. Я вскочил, кое-как скинул с себя одежду, посмотрел на нее, и оказалось, что долгое ожидание и мои необузданные фантазии сильнее меня. На меня накатил жар, и я эффектно закончил на ковер в гостиной моей матери.
11
Он подошел к парадной двери. На немного обветшалой деревянной вывеске, прибитой к стене, было написано: «Классическая мебель из Дурбанвиля». Под вывеской, на стальной решетке, висел колокольчик. Под ним была табличка: «Пожалуйста, звоните». Он нажал, услышал звон — негромкий, почти веселый: «динь-дон», потом шаги по деревянному полу. Вилна ван Ас открыла дверь.
— Мистер ван Ренсбург! — сказала она, ничуть не удивившись.
— Ван Герден, — поправил он.
— Извините. — Она отперла решетку. — Обычно я хорошо запоминаю фамилии. Входите.
Она шла впереди по коридору. Слева и справа находились комнаты с мебелью — деревянной, элегантной. Столы, буфеты, конторки. Кабинет помещался в самой маленькой комнатке. Письменный стол не был антикварным, но деревянные стулья блестели. Все было до боли чистым и аккуратным.
— Садитесь, пожалуйста.
— Я зашел только спросить, у вас ли удостоверение личности Смита… то есть мистера Смита.
— Да, — кивнула Вилна ван Ас и открыла меламиновый шкаф за дверью.
Ван Герден достал блокнот и пролистал его до той страницы, на которой записал номер удостоверения.
Она вытащила из ящика картонную коробку и поставила на столешницу. Сняла с коробки крышку, положила рядом. Все ее движения были точными и экономными. На ван Гердена хозяйка не смотрела, избегала глазного контакта. Он подумал: все потому, что он знает. Потому что она вынуждена делиться с ним своими тайнами. Вот почему она никак не могла запомнить его фамилию. Своего рода защитный механизм.
Вилна ван Ас протянула ему удостоверение личности старого образца, в синей обложке. Ван Герден раскрыл его. На фото Ян Смит был моложе и выглядел намного лучше, чем на снимке из полицейского участка. Он провел пальцем по номеру, сличил цифру за цифрой. Он все записал правильно, номер оказался тем же самым.
Ван Герден вздохнул.
— В министерстве внутренних дел говорят, что удостоверение личности с таким номером принадлежит совершенно другому человеку. Некоей миссис Зиглер.
— Миссис Зиглер? — механически повторила Вилна ван Ас.
— Да.
— Ну и что это может означать?
— Две вещи. Либо они ошиблись, что вполне вероятно, либо удостоверение поддельное.
— Поддельное?! — В голосе Вилны ван Ас послышался страх. — Но ведь это невозможно!
— А другие документы в коробке? Что там?
Вилна ван Ас безучастно посмотрела на картонную коробку, как будто та перелетела в другое измерение.
— Регистрационные документы компании и контракты на покупку домов.
— Можно взглянуть?
Она рассеянно придвинула коробку к ван Гердену. Он вытащил все содержимое. «Классическая мебель из Дурбанвиля». Зарегистрировано как единоличное предприятие. 1983 г. Зарегистрировано как акционерное общество закрытого типа. 1984 г. Перерегистрация? Акт о передаче недвижимости на данный дом. 1983 г. Акт о передаче недвижимости на дом. 1983 г.
— Здесь нет закладных на дома, — заметил он.
— Вот как? — безразличным тоном отозвалась Вилна ван Ас.
— Они выплачены?
— Да, наверное.
— За оба дома?
— Я не… Да, наверное.
— А приходно-расходные книги? Кто вел бухгалтерию?
— Ян. И аудитор.
— Вы в них заглядывали?
— Да. Я каждый месяц помогала составлять баланс.
— Они не засекречены?
— Нет. Они все здесь. — Вилна ван Ас покосилась на белый шкаф, стоящий у нее за спиной.
— Можно взглянуть?
Она кивнула и встала. Ван Герден подумал: она сейчас как будто не здесь.
Ван Ас снова открыла дверцу шкафа, на сей раз пошире.
— Все тут, — сказала она. Скоросшиватели и папки в жестких переплетах стояли на двух полках аккуратными рядами. Каждая была помечена фломастером; самая первая датирована 1983 годом.
— Можно взглянуть на первую партию — ну, скажем, до 1986 года?
Она осторожно сняла папки с полки и подала ван Гердену. Он открыл первую. Цифры были написаны от руки, в несколько колонок, разделенных синими и красными полями. Он сосредоточился, попытался разобраться, ухватить суть. Даты, суммы, цифры небольшие: десятки, пара сотен. Записи велись достаточно сумбурно. Ван Герден понял, что без помощи ему не справиться.
— Не могли бы вы разъяснить, что к чему?
Вилна ван Ас кивнула. Взяла длинный желтый карандаш и ткнула, как указкой:
— Здесь приход, а здесь расход. Вот…
— Погодите, — сказал ван Герден. — Вот здесь — доход, деньги, которые он получил?
— Да.
— А здесь — деньги, которые он потратил?
— Да.
— Где остаток счета? Банковское сальдо…
Вилна ван Ас перевернула страницу и ткнула карандашом.
— В августе 1983 года остаток составлял минус одну тысячу сто двадцать два ранда тридцать пять центов.
— Столько у него было в банке?
— Не знаю.
— Почему вы не знаете?
— Данное сальдо показывает, что потрачено на 1122,35 больше, чем получено. Банковское сальдо может оказаться больше или меньше, в зависимости от первоначальной суммы на счете.
— Подождите, — снова перебил ее ван Герден. Он не был тупицей в математике. Просто раньше цифры его не интересовали. — Значит, данная цифра — не остаток на счете, а разница между приходом и расходом.
— Да.
— Где можно проверить данные цифры?
— В другом месте. В подшивке извещений из банка. — Вилна ван Ас встала, достала из шкафа еще стопку папок.
— У вас есть бухгалтерское образование?
— Нет, — сказала Вилна ван Ас. — Пришлось всему учиться на практике. Ян мне показал. И аудитор. Это нетрудно, как только все поймешь. — Она полистала страницы. — Вот. Банковское сальдо на август 1983 года.
Он посмотрел на то место, куда указывал кончик карандаша. Тринадцать тысяч восемьсот семьдесят семь рандов шестьдесят пять центов.
— У него были деньги в банке, но фирма терпела убытки?
Она пролистала папку на несколько страниц назад.
— Взгляните. Когда он открывал счет, на нем было пятнадцать тысяч рандов. Цифры со знаком минус — суммы, которые он выплатил. Если вы сравните их с цифрами в папке, то увидите, что они совпадают с расходами. И другие цифры — доходы, которые в первой папке значатся в графе «Приход». Разница между первыми и вторыми и составляет тысячу сто двадцать два ранда тридцать пять центов. Вычтите эту сумму из пятнадцати тысяч, и получится тринадцать тысяч восемьсот семьдесят семь рандов шестьдесят пять центов.
— А-а-а…
Ван Герден снова подтянул к себе папку, пролистал, дошел до сентября 1983 года. Баланс составлял минус восемьсот семнадцать рандов сорок четыре цента; в октябре — минус шестьсот семьдесят четыре ранда восемьдесят семь центов; в ноябре — минус четыреста четыре ранда шестьдесят пять центов; в декабре — плюс триста двенадцать рандов пять центов.
— Он начал получать прибыль в декабре 1983 года.
— Декабрь — всегда хороший месяц.
Ван Герден придвинул к себе папку за следующий год и извещения из банка за тот же период. Он листал, сравнивал, делал пометки в блокноте. Дьявол кроется в деталях. Вот его кредо. Нагел всегда насмехался над ним. Вилна ван Ас сидела напротив, молча, положив руки на стол. Интересно, что творится в голове у этой женщины? Позже она предложила ему чаю. Он с благодарностью согласился. Вилна ван Ас встала. Ван Герден продолжал листать страницы. Ян Смит постепенно расширял дело: цены на шкафы и конторки, столы и стулья, кровати и изголовья медленно повышались. Микроэкономическая картинка целой эпохи. В 1991 году записи от руки сменились компьютерными распечатками, которые снова пришлось расшифровывать с помощью Вилны ван Ас.
