Сидни Шелдон - Мельницы богов
– Извини, я вел себя, как осел. Все это так…
– Ничего. Ты абсолютно прав, Эдвард. Но почему выбрали меня?
Если Мэри назвала его Эдвард, значит она была раздосадована.
– Дорогая, я уверен, что ты станешь великим послом. Но ведь все это так неожиданно.
– Я никак не могу в это поверить, – мягко сказала она и рассмеялась. – Флоренс умрет, когда я ей все расскажу.
Эдвард внимательно смотрел на нее. – Тебя это действительно радует? Она удивленно посмотрела на него. – Конечно. А ты сам не обрадовался бы?
– Это большая честь. – Эдвард тщательно подбирал слова. – Я думаю, у них есть веские основания предлагать тебе такой пост. Он колебался. – Надо все хорошенько обдумать, как нам дальше быть.
Она уже знала, что он скажет, и подумала: «Эдвард прав. Конечно, он прав».
– Я не могу бросить свою врачебную практику и своих больных. Мне придется остаться здесь. Не знаю, на какой срок тебе придется уехать, но, если это действительно так важно для тебя, дети могут отправиться с тобой, а я буду прилетать к тебе иногда…
– Ты с ума сошел, – ласково сказала Мэри. – Неужели ты думаешь, что я смогу жить без тебя?
– Ну, это такая большая честь поехать…
– Быть твоей женой тоже большая честь. Самое дорогое, что у меня есть, – это ты и дети. Я никогда не оставлю тебя. В этом городе другого такого врача не будет, а правительство сможет легко найти гораздо лучшего посла, чем я.
Он обнял ее.
– Ты уверена?
– Вполне. Мне достаточно лестно, что меня попросили. Этого вполне…
Дверь распахнулась, и в комнату ворвались дети.
Бет сказала:
– Я только что позвонила Вирджилу и сказала, что ты будешь послом.
– Тогда позвони ему и скажи, что не буду.
– Почему? – спросила Бет.
– Ваша мама решила, что останется здесь.
– Почему? Я ведь никогда не была в Румынии. Я вообще нигде не была, обиженно сказала Бет.
– Я тоже, – сказал Тим. Он повернулся к Бет. – Я же говорил тебе, что из этого города нам не вырваться.
– Вопрос решен, – объявила Мэри детям.
***На следующий день Мэри позвонила по телефону, который ей дал президент. Когда на том конце провода ответили, Мэри сказала:
– Это звонит Мэри Эшли. Я хочу поговорить с помощником президента… мистером Грином.
– Минутку, пожалуйста.
Мужской голос ей ответил: – Слушаю вас, миссис Эшли. – Можете передать господину президенту мои слова?
– Конечно.
– Скажите ему, что я очень, очень тронута его предложением, но мой муж в силу своих профессиональных обязанностей не сможет поехать со мной. Боюсь, что мне придется отказаться. Надеюсь, господин президент поймет меня.
– Я передам ему ваши слова, – ответил голос. – Спасибо, миссис Эшли. – В трубке раздались гудки отбоя.
Мэри медленно опустила трубку. Дело было сделано. На короткое время ей подарили мечту. Да, это была только мечта, и больше ничего. «А это мой реальный мир. Лучше подготовлюсь к завтрашнему занятию по политологии».
***Манама, Бахрейн Дом из белого камня ничем не выделялся среди десятков подобных домов, расположенных недалеко от рынка. Он принадлежал одному торговцу, поддерживающему дело организации, известной как «Патриоты свободы».
– Нам он будет нужен только на один день, – сказал ему голос по телефону.
Все было улажено. И теперь председатель обращался к сидящим за столом людям.
– У нас возникли проблемы, – сказал председатель. – Решение, которое мы приняли в прошлый раз, под угрозой срыва.
– Что произошло? – спросил Бальдр.
– Связной – Гарри Ланц – мертв. – Мертв? Как это произошло?
– Его убили. Тело обнаружено в воде в бухте Буэнос-Айреса.
– Полиции известно, кто это сделал? Я имею в виду, они могут выйти на нас?
– Нет. Мы в полной безопасности.
– А как наш план? – спросил Тор. – Он будет выполнен?
– Пока неизвестно. Мы не знаем, как войти в контакт с Ангелом.
Правда, Контролер дал Гарри Ланцу разрешение назвать его имя. Если Ангел заинтересован в нашем предложении, он сам свяжется с нами. Нам остается только ждать.
***Аршинный заголовок в «Дейли юнион», газете, выходящей в Джанкшн-Сити, гласил: «МЭРИ ЭШЛИ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ДОЛЖНОСТИ ПОСЛА».
Дальше шли на двух столбцах статья про Мэри и ее фотография. Местная радиостанция целый день сообщала новости о новой знаменитости города. То, что Мэри Эшли отказывалась от предложения, делало новость еще интересней. В глазах его гордых жителей Джанкшн-Сити в Канзасе был гораздо важнее, чем Бухарест в Румынии.
Направляясь за покупками, Мэри постоянно слышала свое имя по радио. «…Ранее президент Эллисон объявил, что назначение посла США в Румынию будет началом программы „народной дипломатии“, краеугольным камнем его внешнеполитического курса. Как отказ Мэри Эшли скажется на…»
Она переключила радио на другую станцию.
«…замужем за доктором Эдвардом Эшли. Полагают, что…»
Она выключила радио. Сегодня утром было не менее сорока звонков от друзей, соседей, студентов и просто любопытных. Ей позвонили репортеры даже из Токио и Лондона. «Они раздули из этого целую историю», – подумала Мэри. – «Ведь это не моя вина, что президент решил, что успех его программы зависит от Румынии. Думаю, через пару дней вся эта шумиха закончится».
Она въехала на заправочную станцию и остановилась возле колонки самообслуживания.
Не успела Мэри выйти из машины, как к ней бегом бросился владелец станции мистер Блонт.
– Доброе утро, миссис Эшли. Послы не должны сами заправлять свои машины. Давайте я.
– Спасибо, – улыбнулась Мэри. – Я уже к этому привыкла.
– Нет-нет. Я настаиваю.
Заправив машину, Мэри отправилась на Вашингтон-стрит и остановилась возле обувного магазина.
– Доброе утро, госпожа посол, – приветствовал ее продавец.
«Это уже начинает надоедать», – подумала Мэри, а вслух сказала:
– Доброе утро, только я совсем не посол. – Она протянула ему пару туфель. – Надо поставить новую подошву на туфли Тима.
Продавец взял их.
– Не те ли это туфли, что мы ремонтировали на прошлой неделе?
– И на позапрошлой тоже, – вздохнула Мэри.
***Затем Мэри заехала в супермаркет. Миссис Хэкер, заведующая отделом готового платья, сказала:
– По радио только про вас и говорят. Вы сделали Джанкшн-Сити знаменитым, госпожа посол.
– Я не посол, – терпеливо объяснила Мэри. – Я отказалась.
– Я же и говорю.
Спорить было бесполезно.
– Мне нужны джинсы для Бет. Желательно, самые крепкие.
– Сколько ей уже? Десять?
– Двенадцать.
– Господи, как сейчас дети быстро растут. Не успеешь глазом моргнуть, как они уже взрослые.
– Бет родилась уже взрослой.
– А как Тим?
– Такой же, как и Бет.
***Мэри потратила времени на покупки в два раза больше, чем обычно. Всем хотелось поговорить с ней. Она зашла в бакалейную лавку и принялась разглядывать этикетки, когда к ней подошла миссис Дилон, хозяйка.
– Доброе утро, миссис Эшли.
– Доброе утро, миссис Дилон. У вас есть какие-нибудь готовые завтраки, в которых бы ничего не было?
– Что?
Мэри посмотрела в список.
– Ни искусственных красителей, ни натрия, ни жиров, ни вкусовых добавок.
Миссис Дилон взглянула в список.
– Это для какого-нибудь медицинского эксперимента?
– Что-то в этом роде. Это для Бет. Она собирается есть только натуральную пищу.
– Почему бы не отвести ее на луг, чтобы она паслась?
Мэри рассмеялась.
– Мой сын так ей и сказал. – Она взяла банку и посмотрела на этикетку. – Это моя вина. Не следовало учить ее читать.
***Мэри осторожно вела машину, направляясь домой. Был небольшой мороз. Дул пронизывающий ветер. Все было покрыто снегом, и Мэри вспомнила, как прошлой зимой обледенели провода высоковольтных линий. Электричества не было почти целую неделю. Каждую ночь они с Эдвардом занимались любовью. «Может, этой зимой нам тоже повезет», – улыбнулась она.
***Когда Мэри приехала домой, Эдвард еще не вернулся из больницы. Тим смотрел фильм по телевизору. Мэри положила продукты и подошла к окну.
– Тебе что, не надо делать домашнюю работу?
– Я не могу.
– Это почему?
– Я ничего не понимаю.
– Ты ничего и не будешь понимать, если станешь смотреть телевизор.
Ну– ка, дай мне учебник.
Тим протянул ей учебник по математике для пятого класса.
– Эти задачи глупые, – сказал он.
– Нет глупых задач. Есть только глупые ученики. Давай посмотрим. Мэри принялась читать условие вслух:
– Поезд вышел из Миннеаполиса со ста сорока девятью пассажирами. Когда в Атланте сели новые пассажиры, всего их оказалось двести двадцать три. Сколько человек сели в поезд в Атланте? – Она посмотрела на сына. Это же так просто, Тим. От двухсот двадцати трех отнимаешь сто сорок девять.
