Стивен Кинг - Пост сдал
– Конечно, но смотреть там нечего.
– И тем не менее.
– Не оставляете без внимания ни одну мелочь, так? Подождите, только отыщу нужный ключ.
Однако ключ искать не приходится, потому что дверь в гараж приоткрыта на пару дюймов. Оба мужчины молча смотрят на дверную раму, расщепленную у замка.
– И как это понимать? – наконец спрашивает Том.
– Охранная сигнализация есть только в доме, правильно?
– Да. В гараже охранять нечего.
Ходжес заходит в прямоугольное помещение с обшитыми деревом стенами и бетонным полом. На бетоне – следы обуви. Ходжес видит пар от собственного дыхания и кое-что еще. Перед левыми подъемными воротами – стул. Кто-то сидел здесь и, видимо, смотрел на улицу.
В левой половине живота Ходжеса усиливаются неприятные ощущения, тянутся щупальцами к пояснице, но эта боль ему давно знакома, и временно ее затмевает возбуждение.
«Кто-то сидел здесь и следил за домом шестнадцать ноль один, – думает он. – Я бы поставил на это собственную ферму, если бы она у меня была».
Ходжес идет к воротам и садится на стул, как, похоже, сидел наблюдатель. В центре ворот – три окна, расположенных в ряд, и с правого стерта пыль. Прямо перед ним – окно большой гостиной дома шестнадцать ноль один.
– Эй, Билл, – зовет Том. – Что-то лежит под стулом.
Ходжес нагибается, чтобы посмотреть, пусть от этого движения в животе снова вспыхивает боль. Он видит черный диск диаметром дюйма три. Поднимает его, держа за края. На диске золотом выгравировано одно слово: «ШТАЙНЕР».
– Это от фотоаппарата? – спрашивает Том.
– От бинокля. Богатые полицейские управления пользуются биноклями «Штайнер».
С хорошим биноклем «Штайнер» – а насколько известно Ходжесу, плохих эта фирма не делает – наблюдатель все видел так, будто находился в гостиной Эллертон – Стоувер, при условии, что жалюзи подняты… и они были подняты, когда Ходжес с Холли побывали в доме этим утром. Черт, если бы женщины сейчас смотрели канал Си-эн-эн, он мог бы прочитать новостную строку, бегущую у нижней границы экрана.
У Ходжеса нет полиэтиленового пакета для улик, но в кармане лежит упаковка бумажных салфеток. Он достает две, осторожно заворачивает в них крышку окуляра, убирает во внутренний карман пальто. Поднимается со стула (провоцируя еще один укол боли, и вообще во второй половине дня живот болит сильнее), когда замечает кое-что еще. Кто-то вырезал одну букву на деревянной перемычке между подъемными воротами, возможно, перочинным ножом.
Букву «зет».
12Они уже подходят к подъездной дорожке, когда Ходжеса настигает новая беда: раскаленная стрела боли вонзается под левое колено. Ощущение как от удара ножом. Ходжес вскрикивает от боли и от неожиданности, наклоняется, начинает растирать ногу, стараясь избавиться от судороги. Или хотя бы уменьшить боль.
Том тоже наклоняется, поэтому ни он, ни Ходжес не видят старенький «шевроле», который медленно катит по Хиллтоп-Корт. На выцветшей синеве кузова выделяются пятна грунтовки. Старик за рулем притормаживает, чтобы получше разглядеть мужчин. Потом «шевроле» ускоряется, выплюнув облако сизого дыма, и проезжает мимо дома Эллертон – Стоувер, направляясь к развороту в конце улицы.
– Что такое? – озабоченно спрашивает Том. – Что случилось?
– Судорога, – цедит Ходжес, морщась от боли.
– Разотрите мышцу.
Ходжес бросает на него короткий взгляд:
– А что я, по-вашему, делаю?
– Позвольте мне.
Том Зауберс теперь специалист по лечебной физкультуре. И все благодаря посещению одной ярмарки вакансий шесть лет назад. Он отводит руку Ходжеса, снимает перчатку и вдавливает пальцы в мышцу. Сильно.
– Господи! Чертовски больно!
– Знаю, – говорит Том. – Ничего не поделаешь. Постарайтесь перенести вес на здоровую ногу.
«Малибу» в пятнах грунтовки вновь медленно проезжает мимо, на этот раз направляясь к подножию холма. Водитель еще раз окидывает мужчин долгим взглядом, потом давит на педаль газа.
– Отпускает, – говорит Ходжес. – Возблагодарим Господа за маленькие радости. – Но живот в огне, и поясница подает отчаянные сигналы.
Том с тревогой смотрит на него:
– Вы уверены, что с вами все в порядке?
– Да. Судорога, ничего больше.
– А может, тромбофлебит. Вы уже не мальчик. Вам надо показаться врачу. Если бы с вами что-то случилось, пока вы были со мной, Пит меня бы не простил. И его сестра тоже. Мы перед вами в огромном долгу.
– Об этом я уже позаботился. Мне назначено на завтра, – отвечает Ходжес. – Уходим отсюда. Чертовски холодно.
Первые два или три шага он прихрамывает, но потом боль под коленом уходит полностью, и дальше он идет нормально. Нормальнее Тома. Встреча с Брейди Хартсфилдом в апреле 2009 года закончилась для Тома Зауберса неизлечимой хромотой.
13Когда Ходжес приезжает домой, живот болит не сильно, но усталость валит с ног. Теперь он так легко устает. Он говорит себе, что причина в плохом аппетите или полном его отсутствии, но вновь задается вопросом, а в этом ли дело. По пути из Ридждейла Ходжес дважды слышал звон разбитого стекла и крики мальчишек, приветствующих круговую пробежку, но он никогда не достает мобильник, если ведет автомобиль, отчасти потому, что это опасно (и запрещено правилами дорожного движения штата), а по большей части потому, что отказывается становиться рабом мобильника.
Кроме того, не нужно быть телепатом, чтобы догадаться, от кого как минимум одна из полученных эсэмэсок. И он тянет время: сначала заходит в дом и вешает пальто в стенной шкаф в прихожей, предварительно коснувшись кармана, чтобы убедиться, что крышка от окуляра никуда не делась.
Первая эсэмэска от Холли: «Нам надо поговорить с Питом и Изабель, но сначала позвони мне. У меня В.».
Вторая не от нее. В ней написано: «Доктору Стамосу нужно срочно с вами поговорить. Вам назначено на 9 утра. Пожалуйста, приезжайте!»
Ходжес смотрит на часы и видит: еще только четверть пятого, хотя ему кажется, что этот день уже растянулся на месяц. Он звонит доктору Стамосу, и трубку берет Марли. Он узнает ее по жизнерадостному голосу школьного чирлидера. Но голос разом становится серьезным, едва он называет свою фамилию. Она не знает результатов обследования, но едва ли они хорошие. Как однажды сказал Боб Дилан, вам не нужен синоптик, чтобы понять, откуда дует ветер.
Он просит перенести рандеву с девяти часов на девять тридцать, потому что сначала хочет провести совещание с Холли, Питом и Изабель. Ходжес не позволяет себе поверить, что после посещения кабинета доктора Стамоса последует госпитализация, но он реалист, и внезапная боль в ноге напугала его до смерти.
Марли переводит его в режим ожидания, и какое-то время Ходжес слушает «Young Rascals»[13] (Теперь они вовсе не молодые, думает он), потом выходит на связь.
– Мы можем принять вас в половине десятого, мистер Ходжес, но доктор Стамос хочет, чтобы я подчеркнула: прийти вам надо обязательно.
– Все настолько плохо? – спрашивает он, не успевая сдержать себя.
– У меня нет никакой информации по вашему случаю, – говорит Марли. – Я только думаю, что лечение надо начинать сразу, как только выявлены какие-то отклонения от нормы. Вы со мной согласны?
– Конечно, – с тяжелым чувством отвечает Ходжес. – Я приду, можете не сомневаться. И спасибо вам.
Он дает отбой и смотрит на мобильник. На экране фотография его дочери, какой она была в семь лет, радостной и улыбающейся. Она сидит на качелях, которые он поставил во дворе, когда они жили на Фриборн-авеню. Тогда у него была семья. Теперь Элли тридцать шесть, разведена, ходит к психоаналитику и переживает расставание с мужчиной, который подцепил ее на старую как мир историю: Я собираюсь уйти от нее, но сейчас самое неудачное время.
Ходжес кладет мобильник и поднимает рубашку. Боль в левой половине живота поутихла, теперь он просто ноет, и это хорошо, но Ходжесу не нравится припухлость под грудиной. Можно подумать, он наелся до отвала, хотя на самом деле смог съесть только половину ленча, а позавтракал бубликом.
– И что с тобой происходит? – спрашивает он у раздутого живота. – Хотелось бы узнать, прежде чем я приду завтра к врачу.
Он понимает, что может много чего выяснить, включив компьютер и зайдя на сайт «Медицина-в-сети»[14], но уже давно пришел к выводу, что пытаться самостоятельно поставить диагноз с помощью Интернета – занятие для идиотов. Вместо этого Ходжес звонит Холли. Она хочет знать, нашел ли он что-нибудь интересное в доме пятнадцать восемьдесят восемь.
– Очень интересное, как говаривал тот парень в «Поводе для смеха»[15], но прежде чем я начну рассказывать, задай свой вопрос.
– Как по-твоему, Пит сможет выяснить, собиралась ли Мартина Стоувер купить компьютер? Проверить ее кредитные карточки и расходы. Потому что у ее матери компьютер был древний. Если собиралась, это означает, что она серьезно настроилась на онлайн-курсы. А если она настроилась серьезно, тогда…
