Эрик Ластбадер - Кайсё
Хотя, пожалуй, нет. Это не было случайно. Это был момент, когда он должен выбирать между жизнью и смертью. Но как он мог сделать выбор? Жизнь — это отчаянная борьба за то, чтобы не поддаваться этим лишенным прав эмоциям, которые, как он знал, разрушат его, а смерть для Мессулете была невообразимой.
Он закричал, когда что-то острое как игла вонзилось в его тело, и, посмотрев вниз, он увидел механическую руку, соединенные вместе пальцы из какого-то сплава, снабженные стальными ногтями. Он вырвался и стал наносить ногой удары — один, другой. Услышал как бы тяжелое мычание, массивное тело опустилось вниз, и он нанес удар локтем «под ложечку», потом отодвинулся и, укрепившись устойчивее на ногах, обратился внутрь себя. Его сознание продолжало искать Маргариту.
Но, как он уже знал, этот момент ушел навсегда.
Человек с его лицом появился как бы ниоткуда. Он нанес ему удар по шее рядом с сонной артерией. Инстинктивно До Дук ответил ударом в солнечное сплетение противника.
Оба человека тут же полетели в воду. В этой части озера берег был крутой, сначала шла неглубокая полоса шириной около двух футов. Затем дно резко опускалось вниз, и сразу начиналась глубина.
Николас, наполовину парализованный ударом До Дука, ухватил его голову. Он знал, что ему нужно нанести смертельный удар, но вода мешала им обоим, замедляя их движение и делая неэффективным традиционный прием атеми.
Николас сильнее сжал голову противника и стал давить ладонью одной руки на место, где сходились основные нервные окончания. Другой рукой ткнул в его верхнюю губу и нос.
Вцепившись друг в друга, вспенивая ногами воду, они кружились, углубляясь все дальше в пучину озера. Темнота и свет чередовались с воздухом и водой, пока они не оказались в мире полумрака между воздухом и землей, окруженные водяной пылью, холодом и сгущающейся темнотой.
До Дук, испытывая головокружение от давления на его лицо, ударил снова по солнечному сплетению Николаса, обхватил его, когда они перевернулись, и нырнул под серебряную поверхность озера.
Они боролись друг с другом, боролись за каждый глоток воздуха, но ужасная усталость и холодная вода делали свое дело.
Они работали ногами, но не могли больше удерживаться на плаву. Оба опустились в холодную неестественную ночь, обхватив друг друга. Казалось, они куда-то движутся, но куда? Этого До Дук определить не мог. Он сосредоточил все свое внимание на захвате противника, на давлении, которое он оказывал на его дыхательное горло.
Он чувствовал, как руки Николаса царапали его тело, возможно, чувствовал некоторую боль, но он сконцентрировал силу своей психики на то, чтобы заблокировать все, кроме необходимости продолжать нажим на дыхательное горло Николаса.
Он чувствовал, как усиливается давление на его уши по мере их погружения, но он не мог обращать на это внимания. Его мозг был наполнен красной кровью, волшебной силой Мессулете и единственной мыслью, что ему необходимо подняться из этого мрака, чтобы пойти к Маргарите, которая ждет его на ближайшем берегу.
* * *Николас понимал, что тонет. В действительности они тонули оба, но он сомневался в том, что Мессулете даже догадывался об этом. Он чувствовал, что его разум сжимается как темная звезда, плотная, с неестественной силой притяжения и смертельным излучением.
Он завлек Мессулете сюда на озеро вполне сознательно, так как знал, что лежит в его глубине, то, что он забросил туда много лет тому назад, когда он и Жюстина еще только встретились, полные любви и надежд.
Туманно, как через пелену сна, его травмированный ум восстановил картину того, как сломался Мессулете на фабрике по производству роботов. Он слышал его всхлипывания, подобные эхо, почти видел образ женщины, которая, как доисторический зверь, плавала в его мыслях. И вот опять возник этот образ, на этот раз сильнее, как если бы изображение приобрело осязаемые формы. Он мог впервые почувствовать все спутанные и сжатые эмоции, свернувшиеся в сознании Мессулете как клубок кобр.
Николас был готов использовать силу, которую он нашел за Шестыми воротами, он был полностью способен взорвать Мессулете огненным шаром психической энергии. Психические эмоции сошлись вместе, и он чувствовал их все, как горящие обломки от крушения.
Это заставило его заколебаться, сострадание вытеснило его стремление к отмщению. И теперь он платил за это свое колебание. Он тонул.
Он обратился внутрь себя, открыл глаз тандзяна, вступил в Шестые ворота, надеясь собрать силы для того, чтобы оторваться от своего противника и уничтожить его. Но он обнаружил, что сама суть Мессулете уже находится там, за воротами, в том же самом месте, и все, что они могли сделать, — это заблокировать доступ друг другу.
Патовое положение.
Они погружались все глубже. Во время одного из их медленных вращении Николас заметил расплывчатые очертания тени на дне озера. Он просил Бога, чтобы его расчет был верен, так как это был единственный шанс остаться живым, не дать воде захлестнуть нос и горло, а затем и легкие. Тогда дыхание прекратится, и он будет мертв.
И вот он — этот шанс.
Освещенный бледным светом, торчал, как призрачный палец Бога, конец самурайского дай-катана, который дал ему полковник. Он имел название Исс-хогай — «Для жизни».
Глаза Николаса стали закатываться вверх, на периферии его видения начинала мерцать темнота. Он взмахнул ногами, направив движение в сторону длинного острого лезвия меча, который он забросил в озеро, думая, что он никогда больше не понадобится. Тяжелая рукоятка ударилась в дно озера и погрузилась в мягкий ил, а лезвие поднималось вверх под некоторым углом ко дну озера.
До Дук, чувствуя слабость Николаса, сжал его еще крепче, и теперь Николас не верил, что ему хватит сил продвинуться на последние шесть футов до конца лезвия. Его руки потянулись вверх, вцепились в лицо До Дука — его лицо. Концы пальцев нащупывали и нашли края маски. Он запустил свои ногти в места приклеивания маски. Ему удалось немного поднять ее, разорвать сцепление. Вода озера намочила клейкий состав, и он отодрал еще часть маски от лица Мессулете.
Николас потянул ее, и резина соскользнула на ноздри и рот Мессулете, закрыла его глаза. Мессулете попытался сопротивляться, но Николас тут же сделал ногами резкое движение, напоминающее движение ножниц. Они завертелись, и в какой-то момент Николас очутился в опасной близости от конца лезвия. Затем они перевернулись еще раз, и спина Мессулете оказалась прямо над острием меча.
Николас вновь заработал ногами, направив движение вниз, ко дну озера. Он видел и чувствовал — это произошло. На лице Мессулете не появилось никакого выражения, так как оно было скрыто нелепо сдвинутой маской, но конец длинного меча дай-катана вышел через его грудную клетку, проткнув его насквозь.
Мессулете забил ногами, мускулы их сводили спазмы. Облака туманной крови поднимались кверху подобно воздушным змеям под летним ветерком.
Николас нажал на тело Мессулете, лезвие увеличивалось как бы само по себе, готовое кромсать тело и кости. Он почувствовал, что его горло освободилось от чужих рук, и, ощущая головокружение от недостатка кислорода, немедленно попытался рвануться к поверхности озера. Но он не сдвинулся с места.
Поглядев вниз, он увидел, что рука Мессулете крепко сжала его левую ногу чуть повыше ступни. Он попытался достать до захвата, но ему удалось только дотянуться пальцами до Мессулете. Он понял, что ему не удастся освободить ногу.
Николас висел в воде, без сил, уставившись в перекошенное лицо человека с синей татуировкой полумесяца на внутренней стороне мощной кисти. В его затухающей памяти проносились отрывки воспоминаний о своем противнике.
«...Река в джунглях, солнечные лучи, пробивающиеся через трехслойные заросли джунглей, жара и черный леопард, произносящий таинственные обещания и заклинания... старик с лицом, потрепанным временем и магией, и сине-белое вздутие смерти... крокодилы, лениво шевелящие своими хвостами под жарким солнцем, с челюстями, распахнутыми для принятия пищи... вкус человеческих мозгов... белая сорока, кричащая в триумфе, когда она поднималась, сияя, к медному солнцу...»
Николас висел, медленно умирая вместе с Мессулете, чей разлагающийся мозг посылал жаркие мысли, как пузыри, поднимающиеся на крышу водяной могилы.
«...Магические формулы земли и воздуха... и красивая темноволосая, с янтарными глазами женщина... Маргарита, я хочу сказать тебе... замечательная в своей ужасной красоте... сказать тебе, что я... как Цирцея... что я... более могуч даже, чем Джим, Синий Полумесяц, все древние ритуалы Мессулете... я не могу коснуться тебя... это все, что осталось мне... в это одно мгновение... что я люблю...»
Николас был один в полной тишине и безмолвии глубины.
Казалось, что время остановилось. Даже сердцебиение, кажется, мерцает и замедляется. Кровь превращается в лед. А затем через почти смертельный мрак он почувствовал движение воды около своей холодной щеки. Его голова медленно, устало повернулась. Он видел очертания фигуры, возникающей из мрака, человека, который приближался к нему. Его щеки были надуты, так как он держал воздух в своих легких.
