Измайлов Андрей - Русский транзит
А что? Вполне надежный щит от всех и всяческих подозрений со стороны блюстителей порядка. И вполне надежный… хм… меч – Боярову голову с плеч. Символ ЧКГПУ НКВД КГБ. Щит и меч! Чтобы вас! Невольно признаешь английский язык более родным! Во всяком случае, более правдивым и свободным. Щит и меч. Звучит? И по-английски звучит аналогично: Shit match…
Дерьмо и спичка. В общем, говно на палочке. Так оно и есть по сути. Контора, как ее ни переименовывай, как буковки ни меняй, символ сохраняет: Shit match!
Глава 9
Бледнолицый Брентон ровно двое суток назад однозначно намекнул: звонил бы ты, парень, на Федерал-плаза.
Марси нынче открытым текстом присоветовала: «А не стоит ли тебе позвонить на Федерал-плаза, Алекс?».
«Лицам, проживающим в городе Нью-Йорке, в ФБР следует звонить по новому номеру телефона: (212) 335-2700, добавочный – 3037 или обращаться по адресу: 26 Федерал-Плаза, Нью-Йорк 10278. Вся полученная информация будет содержаться в строгом секрете».
Сорок восемь часов аккурат минуло – теперь федеральные агенты так или иначе должны вмешаться. А я… я им не помощник. Такие дела. Ну не был никогда стукачом! И не стану. Это моя жизнь, верно? Чтобы ее сохранить, я готов принять помощь. Но помогать службам правопорядка в получении секретной (да хоть какой!) информации – себя не сохранить. Возможно, это глубоко укоренившееся чувство родом из Совдепа: к ментам ни за что и никогда не обращаться по своей воле, только хуже будет. Даже если избит до полусмерти – приползешь на четвереньках, тебя же первого упекут в КПЗ вплоть до выяснения, но, что характерно, выяснять не будут, даже не выслушают!
Ленька Цыплаков, мир его праху, птенец-Цыпа и пришел-то ко мне в секцию после подобного приключения в двух действиях. Макивару избивал с пеной у рта, с красноглазой ненавистью. И я бы не сказал однозначно, кого он вместо макивары воображал. Гопников, снявших с него только-только купленную «аляску», заодно измордовав? Или ментов, сунувших Леньку в «холодную», а поутру заставивших скрести половицы в участке мокрой тряпкой?
Очень может быть, что в Америке не так. То есть определенно не так. И полиция действительно на страже покоя добропорядочных граждан. Тут тебя не упекут превентивно за фингал под справедливым (по-своему!) предлогом, что добропорядочный гражданин никогда не схлопочет в морду. Тут все-таки прежде заинтересуются, кто этот фингал нарисовал и куда побежал после. И кинутся догонять, оставив тебя на попечение полисмена с «аптечкой». Да, все так. Здесь, в Америке. Однако…
… покой добропорядочных граждан вряд ли упрочится или, наоборот, расшатается в зависимости от сообщенных (или не сообщенных) мною секретных сведений. Помочь или навредить я могу лишь Конторе, той ли, другой ли, КГБ ли, ФБР ли – какая разница. Они друг на друга замкнуты, есть такое впечатление, друг с другом борются-милуются. Разве что еще ЦРУ подключается за компанию, если друзья-соперники ненароком за пределы татами (то бишь за пределы США) выкатятся. А основной массе от этих игрищ не холодно и не жарко. Я потом как-нибудь сию интересную мысль додумаю, обещаю. А сейчас недосуг.
Да, я спешил. И не на Федерал-плаза. И протекцией мисс Арчдейл не стал пользоваться, хотя она недвусмысленно дала понять: Тэрри Коудли – друг, при необходимости замолвит словечко перед вышестоящим начальством. Подсознанию не прикажешь. Какой бы платонический друг ни был этот Тэрри, но при встрече волей-неволей в мозгах забулькает-забродит… Взаимных оценивающих взглядов не избежать – и оценки заранее предскажу: плохие, низкие. И у него: вот, значит, кого ты себе выбрала, русского недоумка с носом набок, неужто наши яппи хуже?! И у меня: вот, значит, кто тебе, Марси, рот зажимал своей вонючей ладонью давешней ночью, по-свойски, по-дружески, друг со стажем, только ли friend, никак не boy-friend? Есть нюанс.
Кофе я лишь прихлебнул и чуть не выплюнул. Это кофе? Помешались, ей Богу, на здоровье нации! Кофе утренний, кофе дневной, кофе вечерний, для взбадривания, для навевания сна, для просто так. Седьмая вода на киселе. Эдакий кофе и в самом деле лучше бы не в постель, а… куда-нибудь.
Учу ее, учу – хоть бы хны! Впрочем, у Марси ко мне аналогичные претензии. Американцы все же излишне прагматичны – о собственном здоровье пекутся с пеленок, а чего о нем печься, если оно от рождения есть?! Вот когда пошаливать начнет, тогда им и можно заняться. Иначе еще в детстве состаришься. Истину, истину говорю вам: старость наступает, когда вместо «вкусно» произносишь «полезно». Хотя… может, кто заметил? Не курю. Полтора года не курю. В Питере по две пачки в дым улетало – «Мальборо». А тут – как отрезало. Черт знает. Из-за разнообразия-изобилия? Не выбрать, не предпочесть? Или состав атмосферы другой? Или синдром масс? При сумасшедшей рекламе сигарет они, американцы, в массе своей бросают курить и бросают. И как-то так получилось – в этом смысле я обамериканизировался. Ну, действительно, куда ни придешь – а там никто не курит и на тебя поглядывают даже не осуждающе, а соболезнующе. Идите в задницу со своим здоровьем! Хочу и буду! Потом ловлю себя на том, что НЕ хочу. Вот и… не буду. Не вкусно. Веская причина.
И кофе не буду. По той же веской причине. А водку – буду. У нас есть водка? Е-есть!
– Алкач!
– И ходок… Джуса не надо.
А водки – надо. Я уже объяснял, она бывает незаменима для «опустошения» головы. Снова пришла пора. Пока Марси плескалась в душе, я дистанционно включал телевизор: новости. Должны они что-либо сообщить?! Не сообщили. То есть про ежегодный двадцать первый парад гомиков и лесбиянок – да. Но и только. А про горы трупов в чуть ли не самой фешенебельной гостинице – ни гу-гу. Ворох новостей (местных) – однако ни полслова о том, что так или иначе касалось меня. Таблоиды своего не упустят, еще и чужое прихватят – а тут… молчок. Означать это может только то, что ФБР взяло дело на контроль и отсекло таблоидов. А, вот!.. Сказали-таки! Э-э, не так все было! Сказали и… ничего не сказали! Из окна отеля, с семнадцатого этажа выпал постоялец – вероятно его излишне заинтриговала процессия на Пятой-авеню, и он, слишком высунувшись, потерял равновесие. Тело упало у кромки Центрального Парка, полиция ведет расследование… И – все!
Вот блин! Объективная информация! Хорош заинтригованный постоялец с пулевым ранением, с развороченной грудной клеткой! Хотя… что блин, то блин. Шмякнувшись с семнадцатого этажа, мой «посыльный» превратился в такой блин, что полиции вести и вести расследование, где и что у этой полукляксы на газоне.
Я-то рассчитывал побольше разузнать – хотя бы о себе самом. Тут ведь как? Если ты горазд на подвиги, но случился провал в памяти после бурной ночи, включай телевизор или газетку закажи в номер: все о себе самом узнаешь, даже того, чего век бы не знать. «Нью-Йорк таймс», может, и не снизойдет, по национальному каналу, может, и не оповестят всех и каждого, но непременно где-либо всплывешь.
Ни про Гришу-Мишу-Лешу на Бэдфорд-авеню. Да ладно, это запросто списывается залежалостью – все-таки двое суток прошло. Хотя… вчера, в печальную годовщину Пресли радио у меня в «тендерберде» бухтело непрерывно – и тоже ни гу-гу.
Ни про тот же расстрелянный в упор «тендерберд». Нет жертв – и что? Неужели всяческого интереса лишено – на Манхаттане пальба! Молчок…
Ни про разборку на автомобильном кладбище. Пусть бы и без указания, кто в кого и почему, просто, без затей: «Стреляли…». Не-а!
Ни, наконец, про «биатлон» (стреляй-беги) в отеле. Так только… кто-то выпал по неосторожности.
Здешним таблоидам платок на роток не накинешь, будь ты трижды ФБР и четырежды КГБ. Уж если они, таблоиды, унюхают!..
Допустим, я перегибаю: все вышеперечисленное худо-бедно отзвучало-отдемонстрировалось на одном из каналов, на одной из страниц, просто мне не попадалось – в конце концов, не сижу сутки напролет перед телевизором и газет толком не читаю (тем более ВСЕХ!). Допустим. Но шум, поднятый из-за меня и при моем непосредственном участии в отеле, не мог остаться без эха, без громкого эха. Слабенький отзвук в новостях про невольного летуна – вот свидетельство того, что весьма-весьма заинтересованные службы НЕ заинтересованы в разглашении сути происходящего. И уж тут я не перегибаю. Федеральное бюро играет в свои игры с Комитетом. Сорок восемь часов минуло. Детективы отеля подоспели первыми и оповестили полицию. А полицию «старший брат» плечом оттирает: ну-к отдохни, мы эту тему давно работаем, здесь ведь Боярофф жил? а этот, который смуглявый, вроде колумбиец? а остальные трупы – о-о, знакомые все лица! не ваше дело, откуда знакомые, рыбак рыбака видит издалека.
Марси все плескалась. Она явно предвкушала продолжение бури чувств. Да и я бы не прочь. Однако…
Да, в сорокапятисекундный норматив мне уложиться не удалось, но и получаса не понадобилось, чтобы облачиться в новье (куда на хрен носок задевался! а! вот!), черкануть на квадратике с липучкой «ОК! ЗВОНЮ!», пришлепнуть записку, подкупающую своей нестандартностью, к стене напротив двери в ванную. И – слинять.
