Воркута (СИ) - Лобаева Ульяна

- Перчик. Перчик-перчик-перчик. Перчик-перчик!

- Да не ори ты! – гаркнул Осташ и грубо дернул Надьку за руку. – Это Перчик, он неопасен. Только из-за твоих воплей таскаться за нами начнет… Просто повторяет как ебанутый это свое перчик-перчик и заколкой стукает, больше от него вреда никакого. Ну, на нервы действует!

Длинный урод, наклонив голову, как птица, внимательно посмотрел на Надьку и снова завел свой «перчик».

- Не трогайте его, и все норм будет.

Они двинулись дальше по бетонной кишке, только теперь, держась чуть сзади, их сопровождала узкая худая тварь, бесконечно треща про какой-то неведомый перчик.

- Блин, как бесит, сволочь… - сказала Надька, оглянувшись. – Может, от него убежать можно?

- Нельзя. Побежать ты, конечно, можешь, но он все равно встретит тебя за следующим поворотом. Забей, короче.

Когда они в очередной раз повернули направо, взгляду предстал участок коридора, забитый проржавевшими старыми машинами монументальных форм. На одной Илья разглядел фигурку оленя, покрытую пятнами тлена. Легковушки, неряшливо накиданные в коридоре, врастали в бетонный пол по самые окна, громоздились одна на другую. В салонах некоторых гробин виднелись силуэты. Осташ деловито упер руки в бока:

- В общем, так. Слушай мои команды – я считаю до двадцати, и пока считаю, прыгайте с тачки на тачку. Как говорю «стоп» – замираем. Стоим двадцать секунд, опять начинаю считать – идем. Все понятно?

- А что будет, если мы двинемся во время периода покоя? – спросила Надька.

- Сгоришь нахуй, – бесстрастно произнес Осташ, и Илья таки не понял, пошутил он или нет.

- Раз, два, три, четыре … - начался отсчет, и они рванули по капотам и крышам машин, которые издавали рокочущий упругий звук при прыжках.

- Стоп!

В это мгновение из стен ударили струи огня. Они били, словно на файер-шоу, вырываясь из абсолютно гладких стен ровными очередями. Огонь прошил воздух, но обошел их, хотя Илья пару раз почувствовал, как спину обдало горячим.

- Раз, два, три… - снова закричал в азарте Осташ, глаза его горели нехорошим, хищным светом. Кажется, ему это даже нравилось.

На счете «девятнадцать» Надька охнула, оступившись на крутом круглом боку Победы. Нога ее поехала в щель, и Илья едва успел подхватить ее, схватив за рукав. Она замерла на коленях – за одну руку ее держал Илья, а другой она упиралась в капот. После выкрика Осташа «Двадцать! Замерли, придурки!», она чуть-чуть, на сантиметр, подтянула руку к себе, чтобы удержать равновесие, и тут же над ее головой пронеслась струя огня, опалив ее волосы и его куртку. Он почувствовал запах жженого волоса, Надька крикнула, но больше не шевелилась. Голос Осташа дрогнул, но продолжал вести счет.

Илье слева внизу почудилось движение, и всмотревшись, он чуть не вскрикнул – на водительском кресле Победы сидел покрытый пылью парень. Пыль, штукатурка, какой-то многолетний прах покрывали его лицо и старомодный костюм, из нагрудного кармана которого торчал платочек. Водитель медленно, будто примериваясь, пошевелил пальцами на руле, открыл бесцветные глаза, похожие на белесый плевок, и уставился на него. Существо покрутило ручку, окно опустилось, и водитель, высунув руку, несколько неловко пошарил в воздухе.

- Двадцать! – заорал Осташ, и Илья увидел, как он лягнул точно такую же руку, тянувшуюся к нему из ближайшей Победы.

- Один, два, три… Не дайте им коснуться! Опасно! … Шесть,семь..!

До рубежа оставалось всего метров 6-7, и Илья, уже не слушая счет не оглядываясь, рванул вперед. Скатившись с капота последней Победы, он увидел, как спрыгивает Надька, и тут же за ее спиной рванула струя огня, снова лизнув ее волосы.

Осташ с удовольствием выругался и кинул Надьке:

- Клуша безмозглая! Сказал же русским языком – не двигаться! Это из-за тебя водилы проснулись. Если они кого-то схватят, нипочем не вырваться, затащат к себе в тачку, с ними и останешься.

Надька кинула на него презрительный взгляд и пощупала голову:

- Блин… Кажется, у меня полбашки волос сгорело..!

- Да кто на тебя смотрит..! – бросил Осташ, потирая руку со вздувшимся волдырем.

- Пошел ты!

- Хорош ругаться, нашли время… – Илья кинул взгляд на Перчика, оставшегося на другой стороне колонны.

Он все так же клацал заколкой и бессмысленно таращил выпуклые бараньи глаза. Что-то в нем беспокоило Илью, но он не мог понять, что именно.

Они двинулись дальше под причитания Надьки, которая вынимала черные клочья из кудрявых волос. В следующем повороте их встретил все тот же долговязый парень с заколкой, и она от неожиданности взвизгнула:

- Чертов уродец! Я думала, он не пройдет через ряды тачек!

- Он всегда тут, - угрюмо произнес Осташ.

- Всегда следует за сталкерами? – настороженно спросил Илья.

- Всегда. И всегда клацает заколкой.

- Подождите.

Илья остановился, и Осташ недовольно обернулся:

- Ну, чего..?

- Слушай, сколько сталкеров дошли до квартиры мертвеца?

- Немного. Может, человек десять вместе с твоим братом.

- И никто, вообще никто не вернулся!

- Ну..? Тебе прям щас необходимо об этом поговорить?

- Именно сейчас! – с нажимом произнес Илья. – Ключи к квартире мертвеца – все! – все на предыдущих уровнях. Я думаю, что здесь есть что-то, что должно помочь на четвертом уровне, но никто этого не нашел. На первом же иногда попадается эта чертова кнопка на брелке… Дупликация странная, сумасшедшая, ненормальная, но здесь есть своя логика. Этот придурок, его заколка, это наверняка что-то значит!

- Ну и что он может значить? Хочешь отобрать у него заколку? – усмехнулся Осташ. – Попробуй.

- А кто-то пробовал?

- Пробовали.

- И что было?

- Вот те коричневые пятна в коридоре, что мы видели, как бы намекают, что.

Осташ комично развел руками. Надька посмотрела на долговязого, который продолжал клацать и быстро повторять:

- Перчик, перчик. Перчик перчик…

- Ребят, пошли… - настороженно сказала она. – Меня этот придурок бесит.

- Нет, подожди..! – Илья осмотрелся, обвел стены коридора – гладкие, без единой выбоинки, без чего бы то ни было, что могло навести на какие-то мысли.

Загудел лифт, разошлись двери, и на них повеяло страшным смрадом – лифтерше видимо давно не попадалось пищи, и она до мяса искусала руку. Илья пошарил глазами по пошлым пластиковым стенам кабины, снова посмотрел на долговязого, который при виде лифтерши пришел в необычайное оживление и еще быстрее затараторил свой «перчик». И вдруг в его голове словно что-то щелкнуло и взорвалось ослепительным светом понимания.

- Стойте… Кажется… кажется, я понял!

- Ну..? – Осташ скрестил руки на груди и посмотрел на него с усмешкой.

- Слушай, что он говорит!

- Да херню он говорит! – Осташ сплюнул на пол.

Надька приоткрыла рот и неуверенно произнесла:

- Кажется, он всегда повторяет свой «перчик» в определенной последовательности…

- Да! «Перчик. Перчик-перчик-перчик. Перчик-перчик»! Один, три, два! Ни разу не сбился!

- Ну и что это значит? – пожал плечами Осташ.

- Блядь, какой ты тупой..! – бросила Надька. – Надо искать что-то, связанное с цифрами. Что здесь связано с цифрами?!

- Панель кнопок в лифте! – осенило наконец Осташа.

- Вот только куда мы уедем… - Надька бросила опасливый взгляд на лифтершу.

- Пока не попробуем, не узнаем, - решительно сказал Илья, подошел к лифту и осторожно протянул руку к панели.

Лифтерша засопела, засучила короткими ручонками, пытаясь дотянуться до него. Как только Илья нажал кнопки, внутри шахты что-то грохнуло, ухнуло, засвистело, и тут же снизу из необъятных телес лифтерши рванулись железные штыри, пронзив ее насквозь. Одна из арматурин высунулась из приоткрытого рта, и сипение и стон твари как будто соскользнули по штырю обратно в горло. Громко охнула Надька, выматерился Осташ. Снова лязгнуло внизу, и туша лифтерши ухнула в необъятную шахту – пол исчез на несколько секунд, словно дно у плохо заклеенной коробки, и Илья успел увидеть, что ноги твари вросли в ее необъятное брюхо. Пластины пола снова сошлись, и Осташ протянул: