Скотт Фрост - Дневник Габриеля
— Чтобы мужчины могли сбежать от своих жен, — ляпнула я.
Посмотрев на Гаррисона, я пожалела о сказанном, не успели еще последние слова слететь с языка. Гаррисон отвернулся и стал рассматривать изящные линии каменного строения с таким видом, словно собирался реконструировать его камешек за камешком.
— Я никогда не понимал таких отношений, — сказал он без тени жалости к себе.
А я не могла себе представить других отношений, но помалкивала.
Тело плавало лицом вниз в южной части пруда, примерно в трех метрах от берега. Сам пруд был вытянут метров на тридцать шесть в длину и двенадцать в длину. От того места, где плавал труп, до ступенек, ведущих в здание клуба, было около сорока пяти метров. Я окинула взглядом периметр пруда, а потом посмотрела на парковку, отделенную от него живым забором из густого кустарника около двух метров высотой.
— Освещение отсутствует, наверное, и вчера вечером здесь было очень темно, — по привычке произнесла я, забыв, что разговариваю не с Трэйвером.
Гаррисон посмотрел на меня, не понимая, нужно ли ему отвечать на это замечание.
— Мы с Дэйвом так делали, — объяснила я. — Разговаривали вслух.
— Как супруги, давно живущие в браке, — сказал Гаррисон с еле уловимой улыбкой.
— Нет, в моем браке ничего подобного не было.
Тем временем судмедэксперт в резиновых сапогах до колен двинулся вброд, чтобы посмотреть на труп. Гаррисон не сводил с него глаз, пока тело не приподняли на достаточную высоту, чтобы видно было лицо.
— Мужчина. Латиноамериканец.
Я взглянула на Гаррисона и поблагодарила Бога за то, что это не женщина. Жертва была одета в джинсы, легкие кожаные туфли и красный свитер, надетый, насколько можно судить, на белую тенниску.
— Маловероятно, чтобы человек утонул в пруду глубиной тридцать сантиметров, — заметил Гаррисон.
— Если только в момент падения он не был без сознания.
К нам подошли детектив Фоули, который принял вызов, и сержант патрульной службы Толланд. Все остальные следователи, кроме Фоули, уехали на обыски в домах Финли и Брима. Фоули небольшого роста, около ста шестидесяти пяти, с крепко сбитой фигурой борца, хотя в далеком прошлом он действительно занимался борьбой. Короткая стрижка и усики как у Кларка Гейбла, которые он отрастил, когда ему дали крошечную роль без слов в фильме Элмора Леонардо: Фоули должен был изображать детектива, сидящего за столом и попивающего кофе. Его особый талант, если можно так сказать, — особое отношение к своей работе, скорее свойственное «синим воротничкам», занятым тяжелым физическим трудом. Может, он и не блистал проницательностью, но зато всегда прочесывал место преступления как следует и отыскивал улики как лабрадор. Фоули посматривал на Гаррисона и кивал, пока судмедэксперт изучал труп и озвучивал осмотр для нас таким тоном, словно это был документальный фильм о живой природе.
— Бумажник и ключи отсутствуют… в карманах брюк пусто… в карманах рубашки тоже… никаких документов, удостоверяющих личность… Видимые признаки телесных повреждений отсутствуют.
Судмедэксперт подтащил тело к краю пруда и выкатил его из воды. Будто топляк. Руки жертвы были согнуты в локтях, пальцы скрючены, словно несчастный цеплялся за поверхность воды. У него были аккуратно подстриженные черные усы и чисто вымытые короткие волосы. Судмедэксперт проверил подвижность руки в запястье.
— Практически полное трупное окоченение.
Он наклонился поближе и осмотрел лицо жертвы.
— Ушиб над левой бровью, кожные покровы чистые, если не считать небольшого синяка. Других повреждений нет, следов крови ни на теле, ни в воде нет. На среднем пальце левой руки золотое кольцо, похожее на обручальное, часов нет, других украшений тоже. Возраст примерно сорок пять — пятьдесят лет.
— Да, кто-то должен его хватиться, — заметил Фоули.
— Женатый латиноамериканец старше сорока, у него, скорее всего, есть дети, — добавила я.
— Вон за той скамейкой мы нашли пустую бутылку из-под текилы, завернутую в бумажный пакет.
Фоули продемонстрировал мне бутылку в пластиковом мешке.
— А кто обнаружил тело?
— Тот парень с удочкой, около половины восьмого, — ответил Фоули, показав на пожилого седого мужчину с удочкой, стоявшего рядом с патрульной машиной.
— Есть еще что-то? Его автомобиль, например?
— Нет, — покачал головой Фоули. — Он или пришел сюда пешком, или приехал на такси, или кто-то его сюда привез. Похоже, он напился, упал в воду и при падении ударился головой.
— Если у него в легких есть вода.
— Ну да.
— Но вчера после того, как шторм затих, больше ветра не было, — сказал Гаррисон.
Мы все повернулись к нему. Я не знала, к чему он это сказал, но парень явно меня обскакал. Было любопытно посмотреть, сможет ли Гаррисон нарисовать предполагаемую картину преступления так же, как он обезвреживает бомбу. Фоули выглядел как разозленный учитель старших классов.
— Ну и что? — спросил он.
— А то. Посмотрите на его ноги. Они погрузились в воду до бедер и волочились по дну. Но это возможно только при условии, что дул сильный ветер.
Гаррисон взглянул на меня, словно пытаясь понять, не вышел ли он за рамки дозволенного. Я глазами показала ему, что все в порядке.
— Но он же мог зайти на такую глубину сам, а потом упасть и удариться башкой, — возразил Фоули.
Гаррисон некоторое время изучал тело, а потом покачал головой.
— Судя по всему, он весит около семидесяти килограммов? — обратился он к судмедэксперту.
Тот склонил голову набок и кивнул, словно что-то прикинул в голове:
— Плюс-минус.
— Он мог удариться лбом о дно, только если прыгнул в воду с того берега, — сказал Гаррисон.
— Как ты это рассчитал?
— Веса в семьдесят килограммов не достаточно, чтобы удариться о дно. Сила удара не та. Если только он не ныряет. А так вода смягчит удар, он максимум может просто коснуться дна.
Фоули посмотрел на Гаррисона так, словно тот только что говорил по-китайски.
— Кто ты такой, черт побери, Мистер Волшебник?
Я посмотрела на Фоули и кивнула:
— Именно, он — волшебник.
— Ё-моё, — буркнул Фоули.
Гаррисон подошел к скамейке, где нашли бутылку из-под текилы. Он присел на корточки, несколько секунд изучал землю, а потом повернулся и посмотрел на пруд.
— Только не говори мне, что ты еще и Дэниел Бун,[9] — усмехнулся Фоули.
— Нет, я скаут-орел,[10] — ответил Гаррисон.
— Охренеть.
— Возможно, он свалился отсюда, ударился головой о бетон, потом зашел в воду и отключился… — начал Гаррисон.
— Но? — спросил Фоули, почувствовав, что это еще не все.
— Но что случилось с бумажником и ключами от машины? — озвучила я вопрос.
— Значит, он напился, потом его стукнули по башке, он упал в воду, и преступник или преступники забрали его машину.
— Но почему с него не сняли кольцо? Вор бы не стал его оставлять.
— Может, не смогли снять с пальца, или кто-то их спугнул.
— Возможно, они просто не хотели, чтобы мы установили его личность, — сказал Гаррисон.
Фоули нетерпеливо посмотрел на него:
— Но зачем ворам, выгребающим из карманов жертвы бумажник и угоняющим его машину, заморачиваться из-за такой ерунды?
— Например, чтобы обставить все как несчастный случай, — сказала я.
— А на самом деле это… — спросил Фоули.
— Не знаю, — пожала плечами я.
— Возможно, это преступление по страсти, — насмешливо произнес Фоули, употребив заезженный юридический термин, столь любимый в Штатах.
— Боюсь, у нас с тобой разные понятия о страсти, Фоули, — пошутила я.
Судмедэксперт наклонился к телу и отогнул воротничок тенниски, чтобы осмотреть шею.
— У него на шее золотая цепочка.
Фоули достал пачку сигарет, вытащил сигарету, постучал ею по тыльной стороне ладони и сунул в рот, но не закурил.
— А вот и удостоверение личности, — объявил судмедэксперт.
Он подцепил цепочку пальцами.
— Ее не видно под одеждой.
— И что там? — спросил Фоули.
— Солдатский жетон.
— Значит, солдат, — скривился Фоули.
Судмедэксперт посмотрел на жетон и удивленно покачал головой:
— Майор мексиканской армии. Фернандес. Но что здесь, черт побери, делает майор мексиканской армии?
Мы с Гаррисоном тут же переглянулись. Нам одновременно пришла в голову одна и та же мысль.
— Он не заметил жетон, — сказал Гаррисон.
— Жетон золотой, должно быть, он решил, что это просто украшение.
— А сколько времени заняло бы установление личности иностранца? — спросил Гаррисон.
— Несколько недель, если вообще мы смогли бы это сделать, — ответила я. — Но к тому моменту то, что задумал преступник, было бы уже кончено.
