Робин Кук - Токсин (в сокращении)
— По ошибке. Мы должны сначала использовать более старые котлеты, чтобы не беспокоиться о сроке годности.
Ким посмотрел на этикетку: 12 января.
— Могла котлета из этой коробки попасть в гамбургер в прошлую пятницу?
— Все может быть, — ответил Пол.
Достав из кармана своего белого халата ручку и листок бумаги, Ким переписал этикетки обеих коробок. Он вынул из каждой по котлете и опустил их себе в карман.
Выйдя из морозильника, Ким услышал приглушенный звук полицейской сирены, но не обратил на него внимания.
— Что такое «Мерсер митс»? — спросил он у Пола.
Тот закрыл дверь морозильника.
— Компания по производству мясопродуктов, она поставляет нам котлеты для гамбургеров, — ответил он. — Вообще-то они снабжают всю сеть наших закусочных.
— Она находится в нашем штате? — спросил Ким.
— Конечно, сразу за городом, в Бартонвилле.
Когда Ким вернулся в кухню, двери распахнулись, и в зал вошли двое мрачных полицейских. Роджер плелся сзади, правой рукой показывая в сторону Кима, а левой прижимая ко рту окровавленную салфетку.
Суббота, 24 январяКосые лучи неяркого утреннего солнца освещали зал суда, заставляя Кима щуриться. Перед ним, одетый в черную мантию, сидел судья Харлоу. На кончике его узкого заостренного носа едва держались очки. На Киме поверх его хирургического костюма все еще был надет длинный халат, но после ночи, проведенной в камере, он уже не был белоснежным.
— Доктор, я знаю, что ваша дочь больна, и очень вам сочувствую, — сказал Харлоу. — Но врываться в служебное помещение и избивать менеджера… Такое поведение неприемлемо ни при каких обстоятельствах.
— Да, ваша честь, — покорно сказал Ким.
— Надеюсь, доктор, вы обратитесь за помощью к психиатру, — сказал судья. — Ваш поступок меня озадачил, тем более что вы известный кардиохирург. В любом случае я отпускаю вас под вашу собственную ответственность до суда, который состоится через четыре недели. Зайдите к секретарю суда.
Выйдя из Дворца правосудия, Ким поймал такси, на котором доехал до опустевшей стоянки у «Онион ринг». Там он сел в свою машину и по пути в больницу заехал в «Шерринг лэбс». Подойдя к приемному окошку, он выудил из кармана две растаявшие котлеты и передал их лаборантке.
— Я хотел бы, чтобы их проверили на кишечную палочку 0157:Н7 и соответствующий токсин, — сказал он.
Она с опаской посмотрела на раскисшие котлеты.
— Лучше держать образцы в морозильнике. Когда мясо больше двух часов хранится при комнатной температуре, в нем появляется множество бактерий.
— Меня интересует только 0157:Н7.
Женщина надела резиновые перчатки и положила котлеты в два разных контейнера. Затем она выписала Киму счет, который он оплатил своим офисным чеком.
— Результаты будут через двое суток, — сказала она. Ким поблагодарил ее, зашел в уборную вымыть руки и вернулся к машине.
Когда он шел по больничным коридорам, люди провожали его взглядами. Ким понимал, что их любопытство вызвано его внешним видом. В отделении интенсивной терапии, у входа в палату Бекки, он поймал себя на том, что заключает сделку с Господом: если только она выживет… Он подошел к ее кровати. Рядом была только медсестра, менявшая капельницу. Ким поглядел на дочь, и всякая надежда на улучшение исчезла. Бекки явно все еще была в коме. На ее безжизненном лице появились большие багровые пятна, которых он раньше не видел, — это были следы подкожных кровоизлияний.
Тренированный слух Кима отметил сигналы кардиомонитора. Они звучали беспорядочно, и так же хаотично мигал индикатор на экране.
— У нее аритмия! Когда это началось?
— Прошлой ночью, — ответила медсестра. — Произошло кровоизлияние в сердечную мышцу, появились симптомы тампонады. В пятом часу пришлось ставить отсос для снижения давления.
Ким почувствовал еще большую вину за свое ночное отсутствие. Он-то умел бороться с излишком жидкости вокруг сердца и мог быть полезным. Зайдя в комнату ожидания, он увидел, как Трейси разговаривает с Клэр Стивенс и Кейтлин Морган. Заметив его, они смолкли.
Трейси совсем упала духом, губы ее сжались в горестную ниточку.
— У тебя кошмарный вид, — сказала она, — где ты был?
— Визит в «Онион ринг» занял больше времени, чем я ожидал. — Он посмотрел на Клэр. — Значит, у Бекки перикардит?
— Боюсь, что так, — ответила она.
— Мы выяснили, что это особо патогенный штамм. Он вырабатывает не один, а целых два сильнодействующих токсина, — сказала Кейтлин. — СГУ уже в полном разгаре, и мы изо всех сил стараемся поддержать Бекки.
— Да вы сидите тут сложа руки и только боретесь с симптомами, — не выдержал Ким.
Клэр вздохнула и поднялась.
— Мне нужно осмотреть остальных больных. Если понадоблюсь, звоните.
Ким плюхнулся в ее кресло.
— Что ты так долго делал в этой закусочной? — спросила Трейси. Она не могла не волноваться за него: вид у Кима был жалкий.
— Если честно, я попал в тюрьму, — признался он.
— В тюрьму!
— Ты оказалась права. Надо было мне сначала успокоиться, потому что там я совсем слетел с тормозов. Я был уверен, что мясо у них заражено, а менеджер все отрицал, ну я и сорвался.
— Не думаю, что работники закусочной виноваты, — сказала Кейтлин. — Во всяком случае, не больше, чем посетители. Мясо, которое им поставляют, уже заражено.
— Но как оно может быть заражено? — спросила Трейси. — То есть, я думала, что Министерство сельского хозяйства проверяет его.
— Проверяет, — ответила Кейтлин, — но у них всегда был конфликт интересов.
— В каком смысле? — спросил Ким.
— Все дело в их официальных обязанностях. С одной стороны, министерство отстаивает интересы сельского хозяйства, куда входит и вся мясная промышленность, — и это их основная задача. А с другой стороны, на них возложены и контрольные функции. Очевидно, что это вещи несовместимые. Это все равно что поручить лисе сторожить курятник.
— Просто невероятно, — сказал Ким.
— К сожалению, — ответила Кейтлин, — я знаю об этом из первых рук. Вот уже больше года по поручению двух обществ потребителей я занимаюсь пищевыми отравлениями. Зараженная пища и болезни, которые она вызывает, стали главной проблемой в моей практике. И ситуация продолжает осложняться. По моим данным, Министерство сельского хозяйства связано с мясной промышленностью еще теснее, чем это всем представляется. Существует несколько средних руководящих должностей, на которых чиновники той и другой стороны постоянно меняются местами. И все для того, чтобы исключить вмешательство в дела мясопроизводителей.
— Несомненно, из-за денег, — сказал Ким.
— Конечно. Производство говядины — многомиллиардный бизнес, в котором все делается для увеличения прибылей, а не на благо общества.
— Подождите, — вмешалась Трейси, — но ведь в прошлом министерство не замалчивало проблемы. Взять, например, недавний случай с «Хадсон фудз»…
— Ничего подобного, — перебила ее Кейтлин. — Заражение кишечной палочкой в «Хадсоне» расследовал добросовестный чиновник из Министерства здравоохранения. Конечно, минсельхозу в тот раз пришлось устроить шоу, они всегда так делают, если скрыть вспышку отравлений не удается. Тогда уж они всенародно объявляют о заражении. При этом у них даже нет полномочий отбраковать мясо, они могут только рекомендовать сделать это. И в тот раз общество потребителей заставило их выписать рекомендацию на отбраковку почти пятисот тонн. Но хуже всего то, что, когда Министерство сельского хозяйства говорит о проверке мяса, они имеют в виду обычную проверку на видимое содержание навоза. Производители годами боролись против настоящих проверок, и теперь бактериологические анализы — фикция, пустышка. Так что ситуация довольно мрачная, а последствия трагические.
Некоторое время все молчали. По щеке Трейси скатилась слеза.
— Отлично, это все решает, — сказал Ким, резко вставая.
— Что решает? — спросила Трейси. — Куда ты теперь собрался?
— Нанесу визит «Мерсер митс».
— Лучше останься здесь, — рассердилась она. — Ты же знаешь, что Бекки в тяжелом состоянии. Может быть, придется принимать трудные решения.
— Да, я знаю, в каком она состоянии, — огрызнулся Ким. — Именно поэтому не могу сидеть тут и ничего не делать. Я сказал, что узнаю, как она заразилась, и теперь пойду по следу этой заразы, куда бы он ни вел. Я сделаю это хотя бы ради Бекки.
— А если ты нам понадобишься? — спросила Трейси.
— У меня же в машине есть телефон, — ответил он. — Всегда можете позвонить.
Из машины Ким позвонил Тому.
— Как Бекки? — спросил тот.
— Если честно, то очень плохо, — ответил Ким, сдерживая слезы. — Я ожидаю самого худшего.
