Александр Колин - Комедия убийств. Книга 1
— Ну?
— Сланцев-то знаете что удумал?
Еще одного риторического вопроса Наташа терпеть не желала.
— Не знаем! — огрызнулась она.
Не обращая внимание на ее недоброжелательный тон, Караимов возвестил:
— Он решил привести аппарат на оленьих упряжках.
— Из Хабаровска? — хором спросили подруги. — Он что — того? — Наташа покрутила пальцем у виска и со вздохом заключила: — Клиника. Я всегда нечто подобное подозревала.
Основания для подобного заявления у нее наличествовали: начальница костюмерной была знакома с господином директором Сланцевым довольно близко. У последнего среди прочих достоинств имелись и ярко выраженная неудовлетворенная тяга побить рекорды Дон Жуана.
Руководствовался гений администрирования принципом: не догоню, так хоть согреюсь, вследствие чего протягивал руку к едва ли не каждой мало-мальски привлекательной особе женского пола, исключение составляла лишь сама «звезда», Алена, перед которой доблестный директор готов был языком вылизывать пол. Примеривался он и к новенькой, то есть к Ирине, при этом ему мешала уже «соблазненная» Наталья, женщина свободная, не замужняя, искренне считавшая, что зануда — это такой мужчина, которому проще отдаться, чем объяснить, что тебе этого совсем не хочется.
На сей раз Сланцева так занесло, что он клялся, что разведется, и предлагал Наталье выйти за него замуж. Разговоры об этом еще как-то можно было стерпеть, но экспедицию на оленях в Хабаровск — нет.
— Он планирует ехать на них только До Магадана, — уточнил Караимов.
— Ничего не понимаю, — резко покачала головой Ирина. — Там что, «сникерсы» в ларьках дешевле?
— С памперсами, — добавила подруга.
Арсений усмехнулся:
— Согласно его плану, аппаратуру туда доставят водным путем военные, чтобы денег не платить. Администратор наш, Кира Глазков, в Хабаровске этим как раз и занимается.
— Все равно маразм, — вынесла приговор Наталья и, ощутив потребность в глотке спиртного, предложила: — Ликерчику будешь?
Караимов кивнул:
— Маразм не маразм, а сегодня вечером к нему сюда оленеводы съезжаются, господин директор перед ними речь держать станут.
— Я себе представляю, — закатывая глаза к потолку, проговорила Наташа.
Фокусник опять улыбнулся.
— Все правильно, — в глазах его заиграли лукавые искорки. — Я его дурь себе во благо обратить хочу. — Увидев, что женщин подобное заявление заинтриговало, Караимов продолжил: — Ни в какой Магадан, конечно, оленеводы не поедут, но… — он многозначительно поднял палец, — но так как, мнится мне, что не скоро мы отсюда выберемся, задумал я, девчонки, в гости к шаманке съездить, есть тут одна, Ринэной зовут, сто лет ей, с гаком. Колдунья, говорят, классная — куда там Кашпировскому с Чумаком.
— Нам-то тут какая корысть? — прервала Арсюшу Наталья.
— Так я чего зашел, — сознался, наконец, Караимов, — думал вас сговорить за компанию. Как вы, а? — Поскольку дамы от неожиданности не сразу нашлись что ответить, Арсений ни с того ни сего заявил тоном купца, нахваливавшего товар: — Она по фотографии лечить умеет, всякую порчу снимает, сглаз. Так все говорят.
«К чему это он? — спросила себя Ирина, и сердце ее тревожно забилось. — При чем здесь фотографии и сглаз с порчей?»
Если Ирина лишь подумала так, то подруга (и тоже с подозрением) спросила:
— А нам-то это зачем, мы вроде не порченые?
— Да я чего, я ничего, — стушевался Караимов, однако, обращаясь к одной Ирине, сказал: — Просто она Славика твоего вылечить может…
— Что-о-о? — разом уставившись на фокусника, выговорили дамы. — Откуда ты знаешь про Славика?
Тут уж настал черед Караимова удивляться.
— Вот те на! — сказал он, театрально всплеснув руками. — Сама же говорила во Владике, когда у Татьяны Сысоевой день рождения справляли, что мальчишка твой фантазий всяких набрался, она же, ну Танька, тебе и сказала, что порча это. Лично я не слишком-то в подобные штуки верю, но… все равно ж сидим, делать не черта. Смотаемся туда-обратно, может, и польза какая-никакая выйдет. Неужели не интересно посмотреть на шаманку? Тут и до пенсии не дожил, а уже о вечном задумываешься, а она, шутка сказать, еще при царе Александре родилась. Когда еще здесь окажетесь? Я почти двадцать лет актерствую, и то всего третий сюда попал, теперь дорого. Если бы не спонсоры, по нынешним-то временам никто из Москвы не поехал бы.
Последние слова проскочили мимо, не оставив и следа в сознании Ирины, а вот что касается объяснения Караимова, то тут дело обстояло совершенно иначе, оно ее отчего-то не устраивало. Да, все верно, разговор в номере у Татьяны (девчонки из кордебалета, помешанной на мистике) имел место, да вот только Арсюши там не было, во всяком случае, при разговоре о детях мужчины не присутствовали. Хотя… номерок крошечный, говорили не таясь (мужики все равно во всякие там порчи и сглазы не верят), наверное, Караимов слышал невзначай бабьи разговоры. Да только… не было его там, не было, и все тут.
Так или иначе, но, выпив кофе и ликера, иллюзионист ушел, получив от женщин обещание за компанию с ним нанести визит загадочной Ринэне. Наталья смотрела на эту затею скептически, но, полагая, что план Арсюши обречен на провал, ехать согласилась и искренне удивилась своей ошибке, когда спустя два часа Караимов вернулся и на сей раз почти без стука, сияя, вошел в костюмерную.
— Договорился, — выпалил он, что называется, с порога. — За литру убедил одного, завтра с рассветом отбываем. Не передумали? — спросил он, не находя восторга в глазах женщин, и, желая, видимо, отрезать им последние пути к отступлению, заверил: — Расходы беру на себя. Ну так как?
Те, неопределенно пожав плечами, кивнули.
— Ну и славненько, разбужу вас. Я в любое время так, без будильника встаю, привычка.
Иллюзионист в точности сдержал слово, и Наталье с Ириной, хочешь не хочешь, пришлось, поднявшись ни свет ни заря, собираться в путь не близкий.
Садясь в нарты, Ирина подумала отчего-то, что отправляется навстречу судьбе. Столь непривычно высокопарный стиль собственного мышления немного удивил и вместе с тем развеселил ее.
«Почему бы и нет? — спросила она себя. — Почему бы нет?»
VII
Дома у Павла Логинова (так представился Илье неожиданный спаситель) было тепло и уютно. Иванов вдруг осознал, насколько важная вещь — комфорт. Павел предложил Илье принять душ и привести себя в порядок, но тот ограничился тем, что ополоснул лицо и прижег йодом ссадину на голове.
В квартире, как понял Иванов, никого, кроме них двоих, не было.
«А вдруг он голубой? — испугался Илья. — Домой привел… Посочувствовал?»
Несмотря на внушительность апартаментов Логинова (как минимум три комнаты), устроились мужчины на кухне, тоже довольно большой и не то чтобы запущенной, однако давно и безнадежно мечтавшей о хорошем ремонте.
«Точь-в-точь как у меня дома, — подумал Илья и вспомнил про сон. Хотя почему сон? Может, и не сон вовсе? — Неужели я их и правда?.. — Он поежился, захотелось скорее прийти к себе, чтобы убедиться в том, что… А вдруг?.. Нет, о тагом даже думать не хотелось. Илья посмотрел на только начатую бутылку дорогого армянского коньяка, и желание вставать со стула немедленно улетучилось. — Что за чушь? Чтобы Настька сдохла? Да ни в жись! Кто ей что-нибудь сделает, трех дней не проживет. Чушь, чушь, чушь!»
— Вздрогнем? — предложил Логинов и поднял старинную серебряную, черненую в узорах рюмочку.
Илья кивнул и, прежде чем выпить, подумал:
«А куда же те мужики подевались, с которыми я… Ведь когда он меня поднимал, не было их. Убежали?»
— Смылось ханыжье, — проговорил Логинов, из чего Илье следовало сделать вывод, что размышлял он вслух. Павел продолжал: — Ты глупость сделал, что в драку полез. Они хоть и хилые, однако за бутылку убьют…
— А ты откуда знаешь?.. — начал было Илья, но Логинов поспешил объяснить.
— Ну, а скажи на милость, чего с ними еще делать можно? — ответил он вопросом на вопрос. — Я сам, бывает, выпиваю с такими типами, ну, со знакомыми, конечно. Хочется иногда узнать, что народ думает.
Слова Павла Илье понравились, в них он усмотрел некий особый смысл; Логинов как бы выделял и себя и гостя из массы, пресловутого народа.
Народ и ненарод. Последний в отличие от первого состоит из отдельных индивидуумов, наделенных уникальным сознанием и независимой волей. Илье это понравилось, получалось — он не просто пил с ханыгами, а общался с народом, а это, как вы понимаете, далеко не одно и то же. К тому же, если так иногда поступал и Логинов, так Илье и сам Бог велел. От нового знакомого веяло какой-то особенной силой, он производил впечатление человека неординарного.
Логинов оказался невысоким. Обычный малый среднего роста — сто семьдесят пять сантиметров, среднего же возраста — лет сорок — сорок пять. Рыжая вихрастая шевелюра и густая борода делали его в глазах Иванова похожим на эстонца, финна или шведа, что при некой незначительной раскосости глаз казалось странным. Шведский бурят-монгол? Татаризированный финн?.. Вы еще скажите негр-сионист. Нет, никуда не годится! Хотя, если подумать…
