Росс Томас - Хочешь жить - не рыпайся
Служба обещала быть короткой, и уже катилась к концу, когда женщина в коричневом брючном костюме, представившаяся как бывшая секретарь сенатора, поднялась и двинулась к алтарю по центральному проходу.
— Бобби! — закричала она. — Черт бы тебя побрал, Бобби, посмотри на меня!
Не сразу до меня дошло, что под Бобби подразумевался экс-сенатор Роберт Эф. Эймс. Служба прервалась. Головы присутствующих повернулись к женщине. Все, за исключением головы Роберта Эф. Эймса. Или Бобби.
— Почему они не подпускают меня к тебе, Бобби? — кричала женщина, которую звали Глория Пиплз. — Я хочу хотя бы минуту поговорить с тобой. Одну чертову минуту!
Синкфилд уже встал и шел по проходу. Но Конни Майзель оказалась проворнее. Она взяла женщину за руку, а та продолжала вопить:
— Я только хочу поговорить с ним! Почему мне не дают поговорить с ним?
Конни Майзель наклонилась к правому уху Глории Пиплз и что-то прошептала. Со своего места я увидел, как побледнела Глория. Она буквально сжалась, затем испуганно огляделась. Потом посмотрела на переднюю скамью, где сидел сенатор. Но увидела лишь его затылок.
Конни Майзель сказала что-то еще, всего несколько слов. Глория Пиплз зло кивнула, повернулась, протиснулась мимо Синкфилда и побежала к дверям. Когда она поравнялась со мной, по ее щекам уже текли слезы. Конни Майзель вернулась на свое место рядом с сенатором. Синкфилд вновь составил мне компанию на заднем ряду. Служба возобновилась.
— Как по-вашему, что все это значит? — спросил Синкфилд.
— Откуда мне знать, — ответил я. — Почему бы вам не справиться у Бобби?
Глава 9
Большинство пришедших на панихиду уже покинули церковь, и я вновь стоял на ступенях, раздумывая о своем следующим шаге, когда рядом остановился Игнатий Олтигби, достал из портсигара сигарету, постучал ею по тыльной стороне левой руки.
Закурил, выпустил струю дыма.
— Вы работаете у Френка Сайза?
— Совершенно верно.
— Мне говорила Каролин.
— Неужели?
— Да, я был у нее, когда она звонила вам.
— Это любопытно.
Он улыбнулся.
— Я надеялся, что вас это заинтересует. Я даже надеялся на большее: что вы найдете мои слова весьма и весьма интересными.
Я пристально всмотрелся в него. Губы вроде бы улыбались, но до глаз улыбка так и не дошла. Вероятно, путь туда был чересчур длинным.
— Насколько я понимаю, мы говорим о деньгах.
— Да, конечно, раз уж вы упомянули о них.
— Сначала я должен проконсультироваться с Сайзом. О какой сумме идет речь?
— Э… скажем, о пяти тысячах долларов.
— Это большие деньги.
— Не очень. Товар стоит дороже.
— Какой товар?
— Все то, о чем говорила вам Каролин.
— Товар у вас?
— Во всяком случае, я знаю, где его взять.
Я кивнул.
— Ваша последняя цена?
Он отбросил сигарету.
— Я же сказал. Пять тысяч долларов.
— И я повторю, что должен проконсультироваться с Сайзом. Это его деньги.
Олтигби опять улыбнулся.
— Хорошо. Встретимся попозже, выпьем по рюмочке?
— Согласен. Где?
— В тихом и спокойном месте. К примеру, в баре отеля «Вашингтон». В пять?
— В пять, — кивнул я. — Но денег я не принесу.
— Вы хотите сказать, что Сайз сначала захочет проверить качество товара?
— Именно так.
Олтигби улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба.
— Я принесу образец, а если ваш интерес не угаснет, вечером мы сможем совершить обмен.
— Годится.
— Но приходите один, мистер Лукас. Без Френка Сайза и… э… копов.
— Это понятно. Они могут подумать, что вы нарушаете закон, скрываете необходимую следствию информацию.
— Но я ничего не скрываю, не так ли? Я предлагаю ее вам в уверенности, что мистер Сайз передаст ее в надлежащие руки.
— Естественно, передаст, но это обойдется им недешево.
— Правда? — у Олтигби загорелись глаза. Деньги, судя по всему, вызывали у него живейший интерес. — Вы хотите сказать, что он загонит эти материалы копам?
— Совершенно верно.
— И за сколько?
— За десять центов. Именно в такую сумму обойдется им газета с его колонкой.
Френк Сайз хмурился. Я говорил, что он должен заплатить за информацию, он же полагал, что ее можно просто украсть.
— В таком случае я ударю его по голове и отберу все, что будет при нем, — предложил я.
Сайз улыбнулся, затем вновь помрачнел.
— Нет. Вы не из таких.
— Вы правы. Это не мой стиль.
— Нельзя ли уговорить его сбросить цену?
— Я за это не берусь.
— А что вы знаете об этом типе?
— Немного. Он наполовину нигериец, но родился здесь, а потому является американским гражданином. Я думаю, что вырос он в Англии. Во всяком случае, выговор у него, как у англичанина. О, да, он наследный вождь.
— Это еще что такое?
— Титул, передаваемый по наследству, от отца сыну.
— И что он означает?
— Возможно, в социальной иерархии ставит его выше кентуккского полковника. Но только на чуть-чуть.
— И он спал с дочерью Эймса?
— Так мне сказали.
— Надеюсь, его информация стоит таких денег.
— Если не стоит, я ему не заплачу.
— Вы думаете, что сможете оценить его «товар».
— Полагаю, что да. За это вы мне и платите.
Френк Сайз пожевал нижнюю губу, тяжело вздохнул.
— Мэйбл! — крикнул он.
— Что? — донеслось в ответ.
— Зайди на минуту.
Мэйбл вошла в кабинет.
— Что теперь?
— Сходи в банк и возьми пять тысяч долларов.
— Из сейфа?
— Черт, да, из сейфа.
Она посмотрела на меня.
— Чего это он так кипятится?
— Ему приходится тратить деньги. Наверное, причина в этом.
Она кивнула.
— Да, в этом случае реакция у него всегда одинаковая.
— Какими купюрами желает Олтигби получить свои пять тысяч? — спросил меня Сайз.
— Он не сказал. Думаю, десятками и двадцатками. Старыми.
Сайз повернулся к Мэйбл.
— Хватит у нас десяток и двадцаток?
— Если нет, добавлю несколько купюр по пятьдесят долларов.
— Хорошо, — он посмотрел на меня. — Вы собираетесь встретиться с ним в пять?
Я кивнул.
— Чтобы получить образец.
— Хорошо. Если он вас устроит, приезжайте ко мне домой за деньгами.
Я встал.
— Так и сделаю.
— А куда вы сейчас?
— Хочу навестить экс-секретаря экс-сенатора.
— Вы говорите, она устроила скандал на похоронах?
— Пожалуй, что да.
— И чем она сможет вам помочь?
— Не знаю? Может, разживусь у нее пирожным и стаканом молока.
Покинув дом Френка Сайза, я нашел винный магазин и купил пинту шотландского «J&B». Мать с детства внушала мне, что в гости надо идти с подарком. Недорогим, говорила она, но полезным. Я подозревал, что на данный момент Глория Пиплз воспримет бутылку виски как наиполезнейший подарок.
По телефонному справочнику я определил, что живет она в Виргинии, а квартира ее находится в одном из новых жилых комплексов, что поднялись на Ширли-Хайвэй за «Армейским загородным клубом». Вестибюль охраняла женщина лет шестидесяти, которая даже не оторвалась от журнала, когда я прошествовал к лифту. Список жильцов подсказал мне, что Г. Пиплз занимает квартиру номер девятьсот четырнадцать.
Лифт поднял меня на девятый этаж, ублажая слух мелодией, как мне показалось, из мюзикла «Любовь и семья». По устланному ковром коридору я зашагал к нужной мне квартире. Нажал на пластмассовую, цвета слоновой кости, кнопку. За дверью звякнул звонок. Я подождал тридцать секунд, а поскольку ничего не изменилось, вновь нажал на кнопку. Еще через пятнадцать секунд из-за двери послышался голос Глории Пиплз: «Кто здесь?»
— Декатар Лукас.
— Я вас не знаю. Что вам нужно?
— Я бы хотел поговорить с вами, мисс Пиплз.
— Я — миссис Пиплз и ни с кем не хочу говорить. Уходите…
— Я хотел бы поговорить с вами о сенаторе Эймсе.
— Говорю вам, уходите. Я ни с кем не хочу говорить. Я больна.
Я вздохнул.
— Как вам будет угодно. Я лишь хотел дать вам знать, что ваш дом в огне.
Звякнула цепочка. Сдвинулся засов. Дверь открылась и Глория Пиплз высунулась наружу.
— Что значит, мой дом в огне?
Я раскрыл дверь пошире и протиснулся мимо женщины в ее квартиру.
— Позвольте поблагодарить вас за то, что пригласили меня к себе.
Глория с треском захлопнула дверь.
— Конечно, пригласила. Почему нет? Устраивайтесь, как дома. Можете выпить.
Я огляделся.
— А что вы пьете?
— Водку.
— А я люблю шотландское.
— Я тоже, но виски больше нет.
Я достал из кармана бутылку и протянул ей.
— Возьмите. Я купил вам подарок.
Она взяла бутылку, присмотрелась ко мне.
— Я вас видела. Этим утром. Вы были на похоронах.
