Джеймс Роллинс - Кровавое евангелие
С тем, кто восстал из мертвых через три дня после своего распятия?
05 часов 52 минуты
Рун, перебирая пальцами четки, шептал молитвы, пытаясь навести порядок в мыслях. Корца с благословенным трепетом относился к Воскресшему, поскольку именно он дал жизнь их Ордену, именно он внушил таким, как Рун, что даже проклятый может искать прощения. Не будь его, Рун, должно быть, оставался бы тем, кого называют грязным животным.
Корца пошел дальше в святилище.
Джордан вздрогнул, когда статуя в одной из ниш зашевелилась и повернулась лицом к ним.
— Эти статуи, оказывается, живые! Как Пирс…
— Нет, — покачал головой Рун. — Не как Пирс. Они не попадали в западню и не страдали. Они сами разыскали это святилище.
— Зачем? — спросила Эрин, внимательно наблюдавшая за тем, что происходит.
— После долгих лет, отданных служению, многие решили обрести здесь отдых и посвятить свое вечное существование размышлениям.
Корца знал, что некоторые находились здесь уже по тысяче лет, поддерживая себя лишь малой дозой священного вина.
Брови Джордана взметнулись вверх.
— Я ведь тоже намеревался удалиться от мира и найти приют здесь, — сказал Рун, улыбаясь.
— И что помешало осуществлению этого плана?
Джордан явно не был в восторге от того, что этому плану Руна не суждено было осуществиться.
— Кардинал Бернард призвал меня служить.
Сейчас Рун был благодарен судьбе за то, что внял тогда призыву. Он добыл сведения о Книге, но ведь он также нашел Джордана, и Эрин, и новую жизнь. Может быть, с помощью Книги он сможет снять с себя проклятие, ходить под лучами солнца и не чувствовать боли, питаться простой пищей и вести жизнь смертного падре…
Теплое тело Эрин, стоявшей рядом с ним, зашевелилось.
А может быть, он сможет жить жизнью простого смертного вне церковных стен…
Книга в руках у Эрин сияла все ярче. Рун опустился на колени и преклонил голову в молитве.
Книга знала его потаенные желания.
Из темноты перед ними послышались шаги, звучавшие словно из тьмы времен.
К ним подошел Воскресший.
17 часов 53 минуты
Эрин опустилась на колени рядом с Руном, Джордан почти сразу последовал ее примеру. Книга дрожала в ее руках. Она была в замешательстве, не зная, что делать.
— Поднимитесь, — повелел хриплый голос.
Все разом поднялись с колен и, преклонив головы, встали перед Воскресшим.
— Ты принес мне Книгу, Рун?
— Да, Елеазар.
У Эрин перехватило дыхание. Елеазар? Она помнила, что это было имя одного из тех, кто первым спрятал Книгу в Масаде. Воскресший не был Иисусом Христом — перед ними было другое чудо.
Перед ними был другой персонаж, воскресший много лет назад.
Джордан, склонив голову, смотрел на Эрин, на ее глаза, в которых застыл вопрос. Он не знал, кто стоит перед ними.
И она не знала. Они стояли не перед Христом.
Елеазар — это была древняя форма имени, в настоящее время произносимая как Лазарь.
Перед ними был духовный лидер сангвинистов, одной из ветвей католической церкви, подобный римскому папе, считавшемуся духовным лидером людей, приверженцев католической церкви.
Не поднимая головы, Эрин протянула ему Книгу, и он взял ее.
— Вы все можете посмотреть на нее.
Она подняла голову, все еще боясь смотреть на него. Но все-таки посмотрела. Стоящий перед ней был высокого роста, выше, чем Джордан. Длинные белые волосы его были отброшены назад и открывали гладкое, без морщин, лицо. Глубоко сидящие глаза были темно-карими, как маслины, а на его обычно суровом лице сейчас была обращенная к ней улыбка.
Он повернул Книгу так, что все они смогли увидеть ее, а затем раскрыл обложку.
Со страницы полилось золотое свечение, но ярко-красные буквы, начертанные собственноручно Христом на древнегреческом, можно было прочесть без труда. Эрин уже запомнила то, что было написано на этой странице.
Надвигается великая война между Небесами. Для того чтобы победу одержали силы добра, оружие должно быть выковано из этого Евангелия, написанного моей собственной кровью. Троица, о которой говорит пророчество, должна принести эту книгу к Первому Ангелу для его благословения. Только так они могут спасти мир.
Лазарю, казалось, достаточно было одного короткого взгляда, чтобы прочесть то, что было написано на странице.
— Как видите, Книга цела и в порядке. Вы все сделали хорошо. Сражение выиграно, и без вашей победы все надежды были бы похоронены.
— Звучит многообещающе, — чуть слышно произнес Джордан.
— Но угроза войны все еще существует. Для того чтобы ее предотвратить, вы должны найти Первого Ангела.
Эрин, не веря его словам, пристально смотрела на него.
— А разве это не вы? — спросил Джордан.
— Нет, — ответил Лазарь. — Это не я.
Эрин внимательно посмотрела вокруг.
— А кто же тогда этот Первый Ангел?
Время неизвестно
Месторасположение скрыто
Томми зашнуровывал ботинки. Алеша обещал, что сегодня они смогут пойти куда-то погулять. Он находился под надзором всего несколько дней, но они казались ему вечностью. Ему хотелось увидеть небо, почувствовать дуновение ветра, а вообще-то ему хотелось сбежать.
Несколько дней назад из кармана Алеши, когда тот был всецело занят компьютерной игрой, выпал ножик с перламутровой рукояткой. Томми накрыл его подушкой, а потом спрятал под матрасом. А сейчас этот ножик был в его кармане. Он не знал, сможет ли использовать его против кого-либо. Он ведь и в школе никогда не дрался. Родители всегда внушали ему, что с помощью насилия ничего не решить, но сейчас Томми думал, что именно с его помощью сможет решить свою проблему. От вежливых просьб, в чем он убедился, не было никакого толку.
Открылась дверь. В ее проеме стоял Алеша, держа в руках белоснежное пальто. Этот странный парень носил только брюки и тонкие рубашки, не утруждая себя даже тем, чтобы надеть куртку. Возможно, поэтому он и был всегда таким холодным.
Томми, облачившись в принесенное пальто, повел плечами.
— А из чего оно сшито?
— Из меха горностая. Оно очень теплое.
Томми провел ладонями по полам пальто. Такой мягкий мех он видел впервые в жизни. И сколько же маленьких зверьков потребовалось убить, для того чтобы из их шкурок сшить такое пальто?
Алеша повел его по длинному залу, затем они поднялись на один лестничный пролет, прошли через толстую стальную дверь, выкрашенную черной краской, которая осыпалась на снег, когда Алеша захлопнул дверь за собой.
Оказавшись на улице, Томми сделал медленный круг, почти не сходя с места. Они были в городе, на пустынной автопарковке. Грязный снег утоптан множеством ног. Темно-серое небо сплошь затянуто тучами и выглядит так, будто вот-вот грянет буря или наступит ночь.
Оценив свои шансы на побег, Томми решил не откладывать его, но вдруг перед ним неожиданно вырос Алеша. Томми резко бросился вправо, надеясь обойти его и бежать вдоль фасада здания. Алеша, сделав прыжок, снова оказался перед ним. Томми уклонился влево. Но Алеша снова остановил его.
Томми вытащил нож.
— А ну, прочь с дороги!
Алеша, откинув назад голову и глядя на сумрачное небо, засмеялся веселым беззаботным смехом.
Томми попытался повернуть назад, чтобы броситься прочь, и едва не упал в грязный снег. Алеша попросту играл с ним. Нет, ему никогда не удастся сбежать. Он останется здесь навсегда и вечно будет связан с этим жестоким мальчишкой.
Серые глаза Алеши блестели злорадством. Он казался Томми похожим на сорокопута. Сорокопуты — это такие хитрые маленькие птички. Но они живут тем, что накалывают свою добычу на острые шипы терновника и ждут, пока добыча не умрет от потери крови. Земля вокруг их гнезд бывает усеяна скелетами мелких птиц и мышей.
— Так ты не дашь мне уйти, верно? — спросил Томми.
— Мы не можем тебя отпустить, — ответил ему рокочущий голос, прозвучавший из-за его спины.
Томми повернулся так быстро, что упал. Серая слякоть перепачкала его пальто. Алеша одной рукой с силой, причинившей ему боль, потащил его вверх.
По снегу, направляясь к нему, шел священник в черном одеянии. Сперва Томми подумал, что это тот самый падре из Масады. На нем была такая же сутана, но этот священник был выше и плотнее телом, его глаза были не серыми, как у преподобного из Масады, а голубыми.
— А ведь я очень долго жду тебя, Томми, — обратился к нему священник.
— Так вы тот самый, который, по словам Алеши, такой же, как я?
— Альёши? — Мужчина сосредоточенно нахмурился, а затем улыбнулся, словно услышал веселую шутку. — Ах вот оно что — как вы, американцы, называете это? — ник-нейм, а у нас это называется кликухой. Его настоящее имя Алексей Николаевич Романов, российский князь, прямой наследник трона Российской империи.
