Дмитрий Сафонов - Радио Судьбы
– Так точно. – Былев кивнул, но в его кивке не было той точности, как у Некрасова.
«Вот он, тот самый момент! Сбросить карты – пока не поздно? Все так, но... Приказ. Что делать? Соображай быстрее, старик! Шевели мозгами – когда-то у тебя это неплохо получалось! Как там у Винни-Пуха? „Мед или сгушенку?“ „И то, и другое“. Так не получится. А как получится?»
Он сделал жест рукой, приглашая Былева и Плиеву пройти в палатку. Но еще до того, как вошел в нее, он понял, что третью звезду – в преддверии неотвратимой пенсии – ему не дадут. Скорее всего, не дадут.
Они вошли в палатку: Севастьянов, Плиева и Былев.
Генерал сел к столу, распечатал конверт и, подслеповато щурясь, поднес его к лицу. Шрифт был достаточно крупный, но он вертел листок и так и этак, потом, стыдливо обернувшись на собеседников, сказал:
– Плохо вижу, а очки с собой не ношу. Стариковское кокетство – будто это что-то может изменить. Прошу простить. Я сейчас – захвачу очки из своего походного чемоданчика и вернусь.
Он вышел из палатки и, не поворачиваясь к Некрасову, сквозь зубы произнес:
– Капитан! За мной.
Они дошли до уазика, на котором приехали сюда. Сева стьянов открыл заднюю дверцу, поставил чемоданчик на сиденье и, копаясь в нем, стал быстро говорить:
– Подразделение полностью готово к выполнению боевой задачи?
– Так точно.
– Все необходимое лежит в машине?
– Да.
– Какой взрывчаткой располагаете?
– Пластит.
– Как только я уйду, возьмите чемоданчик, вытряхните из него все барахло... только незаметно, куда-нибудь в сторону... и набейте взрывчаткой. Потом поставьте на "место.
Он ожидал, что Некрасов начнет задавать вопросы. Это было бы естественно. Но капитан спросил совсем не то, чего он ждал:
– Только взрывчаткой? А детонаторы? Руки генерала, перерывающие вещи, нащупали очки. Он повертел хрупкую оправу.
– Не надо. Две гранаты.
Некрасов молчал. Генерал расценил его молчание по-своему.
– Капитан... Может быть, вы меня не слишком хорошо знаете... Но, поверьте, еще никому из подчиненных, выполнявших мои приказы, не было за это стыдно...
Он поднял глаза на капитана. По сравнению с лицом Некрасова сфинкс выглядел чересчур эмоциональным.
– Товарищ генерал, я жду, когда вы уйдете. Генерал виновато кивнул. Он так и не понял, что это должно означать. Он взял очки и, не оглядываясь, пошел к палатке.
Он снова сел за стол, водрузил на нос очки и принялся ломать печати. Плиевой показалось, что руки его немного дрожат.
Генерал прочитал, затем прочитал еще раз и отложил приказ текстом вниз на край стола.
– Ну что же? Все четко и ясно. Отныне, Залина Александровна, – он повернулся к Плиевой, – все, что касается непосредственно объекта, переходит в ведение майора Былева, – он перевернул лист, заглянул в приказ, потом положил его на место, – Льва Сергеевича.
– О-о-о, Лева, я чувствую, скоро у вашей жены появится работа. – Она игриво погрозила Былеву пальцем.
Майор немного смутился и выдавил из себя улыбку.
– Там также написано, – продолжал Севастьянов, – что я должен оказывать вам всяческое содействие... Хм... – Он ненадолго задумался и сказал: – У меня есть проводник.
Ластычев покуривал на улице рядом с палаткой. Он особо не прислушивался к разговору, но как-то само собой получилось, что он не упустил ни слова, он чувствовал малейшие нюансы интонации и представлял себе лица говоривших.
Со стороны могло показаться, что неопрятный старик, давно пропивший мозги и печень, просто наслаждается невиданным удовольствием – курит заграничные сигареты, стараясь докурить до самого фильтра. Наверное, если бы у него был с собой полиэтиленовый пакет, он бы собирал дым туда, чтобы потом вдохнуть его еще раз.
Он почувствовал напряжение Севастьянова и понял, что тот к чему-то готовится. К чему-то...
Еще Ластычева насторожило поведение Некрасова: капитан взял чемоданчик, прижимая его к груди, отнес к «Уралу», рядом с которым сидели его бойцы, залез в кузов и очень быстро вылез оттуда – по-прежнему с чемоданчиком.
В голове у Ластычева немного гудело – двухметровый десантник бил хорошо, на учебных занятиях не терял времени даром.
Он вдруг вспомнил своего ефрейтора – Ваню, как тот спрашивал, болит у него голова или нет.
«Сейчас я бы ответил – да. Но это тоже к делу не относится».
Он умел отключать боль, не замечать ее, если требовалось.
Ластычев продолжал курить, то и дело поднося короткий окурок к губам. Спичек у него не было, поэтому он решил прикурить следующую сигарету от этой.
Некрасов положил чемоданчик в машину, тент был снят, и Ластычев хорошо это видел. Он положил чемоданчик на переднее пассажирское сиденье, хотя брал его с заднего.
«Нестыковочка. Или – знак?» – подумал Ластычев и широко улыбнулся приближавшемуся капитану. Он поднял окурок и уважительно покачал головой.
Лицо Некрасова осталось неподвижным.
И еще Ластычеву показалось, что чемоданчик стал немного тяжелее. Может быть, не слишком – таким ребятам, как Некрасов, все равно: что килограмм нести, что двадцать, – но все-таки по изгибу запястья, по проступившим сухожилиям мышц, когда он ставил чемоданчик на сиденье, Ластычев это заметил.
– Да. Но... В Бронцах было сто человек. Один к ста – этот счет меня не устраивает. Былев пожал плечами:
– Мне поручено доставить объект. То же самое написано в приказе министра обороны, который я вам передал. Давайте не будем останавливаться на частностях.
– Нет, я хочу именно остановиться. – Севастьянов повысил голос. – Я хочу, чтобы все присутствующие знали, что моя точка зрения по этому вопросу именно такова, и менять я ее не собираюсь. Будь моя воля – я бы его уничтожил. Взорвал бы к чертовой матери, чтобы даже следа от него не осталось.
* * *
– Вы позволите, Лев Сергеевич... Я хочу прежде высказать свое частное мнение...
– Вы можете изложить его в рапорте, – отрезал Былев. Мягко, но решительно. Ему удалось и соблюсти субординацию, и дать понять старику, что его мнение никого особенно не интересует.
Севастьянов приподнялся и выглянул в окошко.
«Урал» подъехал задним ходом к бензовозу, солдаты прицепили трос к фаркопу. Грузовик заревел, и цистерна стала медленно отползать.
– Пока еще есть время, я прошу меня выслушать. Я хочу, чтобы это было не только в моем, но и в вашем рапорте. Былев развел руками – как вам будет угодно.
– Я считаю, – генерал говорил четко и кратко, – что этот объект никуда перемещать нельзя. Мы должны уничтожить его на месте. Объект опасен – вы не можете этого отрицать. Он заставляет людей творить немыслимые вещи. У меня есть достоверные сведения, что никого из жителей деревни Бронцы в живых не осталось. Они перерезали друг друга, словно взбесились. То же самое было и с патрульной машиной Ферзиковского РОВД. Вы должны это знать из сводки происшествий.
– От кого вы получили сведения про Бронцы? – немного бесцеремонно спросил Былев.
– От кого? – Генерал опешил. – От одного человека, которому я доверяю. Он, кстати, будет у нас проводником. Это мой бывший офицер, боевой офицер, и...
– Значит, он был там и остался в живых? – уточнил Былев. Это получилось само собой, непроизвольно.
Некрасов и Ластычев, стоявшие перед палаткой, коротко дернули головами, будто хотели переглянуться, но оба тут же вернули головы на место, причем каждый заметил движение другого. И каждый немного напрягся.
– Да. Именно так я бы и поступил. Потому что... Эта штука нам не нужна.
– Объект нуждается во всестороннем изучении, – начал Былев.
– После чего он окажется на вооружении, – закончил за него Севастьянов. – Вы не думаете, что это именно то, чего от нас хотят? А? Чтобы мы сами уничтожили друг друга с помощью этой штуки? Потому что это будет экономнее, чем вступать с нами в контакт?
– Я думаю, что мне следует исполнять приказ. И еще я думаю... Прошу меня извинить, товарищ генерал... но я считаю, что и вам тоже – следует исполнять приказ. – Былев покосился на лист бумаги, лежавший на краю стола.
– Отлично. – Генерал рывком поднялся. – Значит, переубедить вас мне не удастся? Былев тоже встал.
– Это не наше частное дело. Мы с вами не уполномочены решать такие вопросы.
– Хорошо, майор. Спасибо, что выслушали. И вам, Залина Александровна, – Севастьянов повернулся к Плиевой, – спасибо. Я надеюсь, что вы сможете четко отразить мою точку зрения в своем рапорте.
Плиева кивнула, Былев с усмешкой посмотрел на нее, как на сообщницу.
– Ладно. Не будем тянуть время. Я принял решение. Я поеду вперед – проводник покажет мне дорогу, а вы, майор, со своей техникой будете следовать за мной. Если дорога окажется в хорошем состоянии...
– Товарищ генерал! – перебил его Былев. – Я считаю, вам следует остаться здесь. Это – мое личное мнение. Можете отразить его в своем рапорте.
– По-моему, вы забываетесь, майор, – начал Севастьянов.
