Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»
Офицеры Моссада быстро прошли в зал. Оба были в строгих деловых костюмах, она в черном, он в сером, в руках было по сумке и одинаковому чемодану-"диплома-ту". Они вместе подошли к телефонамавтоматам, и здесь женщина заговорила:
— Я позвоню в госдепартамент по его личному номеру, который дал нам полковник Абраме.
— Звони, — согласился ее спутник — белокурый мужчина с редкими волосами, сквозь которые проглядывала лысина. — Только помни, что, если после пятого звонка никто не ответит, надо повесить трубку.
— Поняла. — После пятого гудка майор повесила трубку. — Никто не отвечает.
— Тогда звони домой. Нам надо избегать коммутаторов. Майор достала из аппарата монету, вновь бросила ее в щель и набрала номер.
— Алло? — раздался в трубке женский голос.
— Попросите, пожалуйста, госсекретаря. У меня очень важное дело.
— С самого утра одни важные дела, — раздраженно ответила женщина. — Если у вас что-то срочное, то звоните в Белый дом. А я уезжаю в наш пляжный домик в Сент-Майклз.
— Довольно нелюбезная женщина, повесила трубку, — удивилась майор, поворачиваясь к капитану. — Посоветовала звонить в Белый дом...
— Что нам запрещено делать, — оборвал ее капитан. — Мы обязаны говорить только с госсекретарем.
— Он наверняка в Белом доме.
— Но мы не можем звонить через коммутатор, нельзя доверять никому, кроме Палиесера. Абраме послал госсекретарю сообщение по дипломатическим каналам, чтобы тот ожидал двух посетителей. Полковник и госсекретарь друзья, так что Палиссер сразу примет нас.
— Тогда я не согласна с нашими инструкциями. Так как Палиссер в Белом доме, то почему бы нам не позвонить на коммутатор и не оставить для него сообщение? Абрамс сказал, что дорог каждый час.
— Какого рода сообщение? Мы ведь не можем назвать себя.
— Сообщим, что приехали родственники его друга полковника Дэвида и что будем постоянно звонить ему по личному телефону домой, а может, даже в офис...
— В офис? — нахмурился капитан.
— Дорог каждый час, — повторила майор. — Себя мы называть не будем, а он, прочитав сообщение, передаст секретарше или слугам, где мы сможем его застать. Нужно сообщить ему о сенаторе Несбите... Давай найдем лимузин с телефоном.
Не проявивший в паре из Израиля якобы никакого внимания, таможенник подождал несколько минут, убеждаясь, что они уже не вернутся. После этого поставил на стойку перед собой красную табличку, обозначавшую, что он занят, и снял трубку телефона. Набрав три номера, он наконец связался с шефом безопасности службы иммиграции, находившемся в офисе наверху. Сам офис представлял собой зал с двумя рядами телевизионных мониторов, расположенных на стене над панелями электронного оборудования.
— Два подозрительных израильтянина, — сказал таможенник. — Мужчина и женщина, возраст и описания примерно совпадают.
— Профессии?
— Инженеры.
— Цель приезда?
— Совещание по ирригационным проектам в пустыне Негев. Сейчас они должны быть в зале. Женщина немного повыше его, в черном, а он в сером костюме. У обоих в руках сумки и чемоданы-дипломаты.
— Сейчас посмотрим на мониторах и проверим. Спасибо.
Шеф безопасности иммиграционной службы, тучный мужчина среднего возраста с одутловатым лицом и бесцветными глазами, встал из-за своего стола, расположенного за стеклянной перегородкой, в вышел в общий зал, где пять человек сидели в креслах перед мониторами.
— Поищите пару, мужчину и женщину, — приказал он. — Женщина чуть повыше мужчины, одета в черный костюм, мужчина — в серый.
— Я их вижу, — откликнулась примерно через тридцать секунд женщина в четвертом кресле. — Они говорят по телефону.
— Отличная работа. — Шеф подошел к женщине-оператору. — Дай увеличение. — Женщина повернула ручку на панели управления, включив телескопические линзы камеры слежения. Фигуры израильтян увеличились на экране, шеф бросил на них быстрый взгляд и изобразил на лице разочарование:
— Боже, они совсем не похожи на тех людей с фотографий. Забудь о них, опять мимо.
— А кого мы ищем? — поинтересовался один из операторов.
— Парочку, которая, возможно, провозит бриллианты.
— А можно я их провожу прямо к моему личному ювелиру?
Шеф рассмеялся вместе со всеми и направился к выходу из зала.
— Но за это тебе придется отвечать вместо меня по телефону, а я тороплюсь в туалет, — бросил он на ходу.
Выйдя из зала в узкий коридор, шеф службы безопасности повернул налево и дошел до конца коридора, где находился маленький огороженный балкон, с которого было видно большую часть зала аэропорта. Он достал из кармана портативную радиостанцию, настроил ее на нужную частоту, поднес к губам и заговорил, наблюдая одновременно за тем местом, которое только что видел на мониторе.
— Гремучая змея, я Дрозд. Прием.
— Я Гремучая змея. В чем дело?
— Объекты обнаружены.
— Парочка из "М"? Где?
— Направляются к стоянке для лимузинов. Он в сером костюме, она чуть выше и в черном. Действуй.
— Я их вижу! — раздался из рации шепот, принадлежащий третьему собеседнику. — Примерно в пятидесяти футах от меня. Они заторопились!
— Нам тоже надо поспешить, Суслик, — сказал шеф безопасности иммиграционной службы, занесенный в синеок «Скорпионов» под номером 14.
Офицеры Моссада сели в лимузин, устроившись на заднем сиденье и положив на откидные сиденья сумка и чемоданы-дипломаты. Чемодан капитана был открыт, в левой руке он держал карточку размером четыре на шесть дюймов, на которой были записаны все несекретные телефоны, которые могли понадобиться ему в Соединенных Штатах, — посольств и консульств, дружеских и вражеских разведывательных агентств, любимых ресторанов и баров, а также нескольких женщин, которые, по его мнению, могли обрадоваться его появлению.
— Где ты это взял? — спросила майор.
— Сам составил, — ответил капитан. — Ты же помнишь, я был здесь в командировке восемнадцать месяцев. — Капитан вставил кредитную карточку в телефонный аппарат и подождал, пока на панели аппарата загорелась надпись «набирайте номер». — Я звоню на коммутатор Белого дома, там они не задают вопросов, а только принимают сообщения, — сказал он, набирая номер.
— Ты проделывал такие вещи раньше?..
— Частенько... Тс-с... соединили.
— Белый дом, — раздался в трубке усталый женский голос.
— Простите, мисс, но я только что разговаривал с женой госсекретаря миссис Брюс Палиесер, и она сообщала мне, что её муж у президента — Я хотел бы оставить сообщение для мистера Палиссера.
— У вас имеется допуск, сэр? Иначе я не могу мешать работе Совета безопасности.
— Я и не прошу вас об этом, я просто хочу оставить сообщение.
— Слушаю вас, сэр.
— Передайте ему, что родственники его старого друга полковника Дэвида находятся в городе и будут постоянно звонить ему домой и в офис. Он может сообщить номер телефона, по которому с ним можно будет связаться.
— Вы оставите мне свой номер телефона?
— Это будет слишком бесцеремонно с нашей стороны, лучше мы позвоним сами.
— Он получит ваше сообщение сразу по окончании совещания.
Капитан Моссада положил трубку телефона и откинулся на сиденье.
— Будем звонить ему в кабинет и домой каждые пять минут. Как ты сказала, мы обязательно должны передать ему фамилию сенатора Несбита, даже если придется сделать это по телефону. — Капитан наклонился вперед, чтобы положить карточку с номерами обратно в «дипломат», и внезапно, повернув голову влево, посмотрел в окно лимузина. Второй лимузин прижимал их к обочине. Его заднее стекло было опущено... и в темноте салона виднелось оружие!
— Ложись! — закричал капитан, накрывая своим телом майора, и в этот момент раздались длинные автоматные очереди. Пули разбивали стекла и прошивали корпус лимузина, вонзаясь в тела на заднем сиденье, в разбитое окно влетела граната. Лимузин потащило на обочину, он врезался в металлическое ограждение и взорвался.
Глава 34
Шоссе из аэропорта Даллес представляло собой жуткое зрелище! Тридцать семь автомобилей сбились в кучу, врезавшись друг в друга, дорогу охватил огонь, вспыхнувший от разлившегося и вспыхнувшего бензина. Через несколько минут послышались звуки сирен, в утреннем небе появились вертолеты, санитары аз подъехавших машин «скорой помощи» бросились извлекать из машин пострадавших.
Погибли не только посланцы Моссада из Тель-Авива, эта авария оборвала жизни двадцати двух ни в чем не повинных мужчин и женщин, которые возвращались к своим семьям. Это была трагедия, порожденная мерзким заговором, порожденная много лет назад ребёнком, которого заставили смотреть, как отрубали головы его родителям в Пиренеях. Это безумие произошло в десять часов пятьдесят две минуты в солнечный летний день.
* * *11 часов 35 минут
