Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»
Хоторн. Чрезвычайная скромность для человека с таким послужным списком.
Майерз. Не стоит хвалить себя, достаточно того, что тебя хвалят другие, не так ли?
Хоторн. И снова вы правы, сэр. Кто-то застрелил в саду Ричарда Ингерсола и напал на меня, прежде чем я успел увидеть, кто это был. Мы обязаны найти убийцу!
Майерз. Вы должны были пройти подготовку по программе рейнджеров, коммандер, но не думаю, что на флоте сильная подготовка, за исключением, правда, «тюленей» А с другой стороны, я слышал, что вы прекрасно проявили себя на островах Карибского моря, охотясь за Кровавой девочкой. Слышал, что двое ваших бывших коллег из разведки — англичанин и француз — были убиты, а вам чудом удалось избежать смерти. Должно быть, вы сами по себе очень талантливы, коммандер...
— Останови, Джексон. Я должен был убедиться, что расслышал все правильно, и теперь убедился. Еще одна неувяэочка. Ни Лондон, ни Париж никогда не сообщали, что Кук и Ардисон работали на МИ-6 и Второе бюро. Майерз получил эту информацию через «Скорпионов». Вашингтон тоже никогда не упоминал об этом в докладах по делу Бажарат. Мы не сообщаем о наших союзниках-разведчиках, а они не сообщают о наших.
— Еще один гвоздь в крышку гроба Максималиста Майка, — констатировал Пул. — А теперь давай обнажим суть генерала, мы оба пометили этот кусок, потому что он дает его психологический портрет. Ты провел чертовски хорошую работу, Тай... Слушаем.
Хоторн. У вас блестящий послужной список, сэр, он вызывает зависть и восхищение у каждого солдата...
Майерз, обрывая. Очень любезно с вашей стороны, но, как я уже говорил, я никогда не был одинок. Даже в клетках для пыток и концлагерях во Вьетнаме я знал, что меня поддерживает американский народ. Эта вера никогда не покидала меня.
Хоторн. Тогда, генерал, — по это личный вопрос, не имеющий отношения к событиям вечера, — как вы допускаете, что армию обдирают догола? Это задает вопрос ваш почитатель.
Майерз. Этого не случится! Нельзя этого допустить! Межконтинентальные баллистические ракеты нацелены на нас! Мы должны вооружаться и перевооружаться! Советы, возможно, и прекратили гонку вооружений, но их место заняли другие. Перевооружаться, ради Бога, только перевооружаться! Вернуть былое величие!
Хоторн. Я, конечно, согласен с вами, но как это сделать? Политиканы из обеих партий требуют сокращения военных расходов, обещают стране «мирные дивиденды» за счет обороны.
Майерз, понизив голое. Как это вделать? Могу сказать вам, коммандер, но это строго между нами... идет?
Хоторн. Перед лицом Господа клянусь честью офицера флота, генерал.
Майерз, едва слышно. Сначала мы должны дестабилизировать обстановку, Хоторн, взбудоражить нацию, дать ей понять, что повсюду враги! И в ходе этого хаоса мы законно займем место спасителей страны.
Хоторн. Но как взбудоражить, сэр? Против кого настроить нацию?
Майерз. Против неизбежных в таком разобщенном обществе предателей нации. Мы должны быть сильными и вновь стать ведущей державой.
— Ему бы быть клоуном, — произнес Пул, поворачиваясь к Хоторну от магнитофона. — Настоящий комедиант — если бы только обладал чувством юмора. Свихнувшийся сукин сын.
— Он параноик, — спокойно добавил Тайрел. — Истинный, преданный «Скорпион», слуга «Покровителей». Мало того, что у него огромные счета в банках — это как раз, возможно, и мало его заботит, — он ведь на самом деле верит в свои мечты, в их осуществление. Самое страшное, что все может случиться в любую секунду, — одна пуля или граната, выпущенная или брошенная человеком, которого мы не можем найти и который посвятил всю свою жизнь именно этому убийству. Где... где она?
Глава 33
В восемь часов двенадцать минут утра портье отеля «Карийон» радушно встретил вернувшихся мадам Бальзини и ее племянника. Он лично уладил все формальности, получив щедрое вознаграждение за свои услуги. В восемь пятьдесят восемь Бажарат позвонила в банк на Каймановых островах, где хранились активы долины Бекаа, назвала номер и серию своего паспорта, и банковский служащий заверил ее, что пятьдесят тысяч американских долларов будут доставлены ей в отель в течение часа без всяких формальностей, связанных с процедурой перевода денег.
— Могу я их взять? — спросил Николо, как только посыльный из банка удалился.
— Ты возьмешь то, что я тебе дам. Надеюсь, благородный портовый мальчишка понимает, что у меня тоже могут быть расходы? Ты получишь свои двадцать пять тысяч, а остальное останется мне. Почему ты так странно смотришь на меня?
— Что будет с тобой, синьора? Куда ты поедешь, что будешь делать?
— Ты на все получишь ответ сегодня вечером, мое обожаемое дитя, которое я люблю.
— Но если ты так меня любишь, то почему не говоришь сейчас? Ты сказала, что вечером покинешь меня, уйдешь, исчезнешь и я останусь один... Неужели ты не понимаешь, Каби? Ты сделала меня частью своей жизни, я был никто, а теперь я кто-то только благодаря тебе. Я буду думать о тебе до конца своих дней. Ты не можешь вот так просто исчезнуть, оставив меня наедине со своей печалью.
— Не стоит печалиться, ты ведь будешь не один, а с Эйнджел, не так ли?
— Это только призрачная надежда.
— Ладно, хватит разговоров. — Бажарат подошла к столу и вскрыла конверт, заклеенный полосками бумаги и опечатанный тремя печатями. Вытащив из конверта двадцать шесть тысяч долларов, она протянула Николо тысячу, двадцать пять тысяч положила на стол, а двадцать четыре тысячи оставила в конверте. Затем снова заклеила конверт и протянула его Николо, державшему в руке тысячу долларов.
— Этого тебе хватит на жизнь в Нью-Йорке, — сказала она. — Могу ли я поступить честнее?
— Спасибо, — поблагодарил Николо. — Днем я передам этот конверт Анджелине.
— А ей доверяет портовый мальчишка?
— Да. Она не из твоего мира и не из моего. Несколько минут назад я разговаривал с ней, она уже выезжает в аэропорт. Прилетит в два двадцать пять, галерея семнадцать. Не могу дождаться.
— И что ты скажешь своей знаменитой леди?
— То, что подскажет сердце, синьора, а не голова.
В пять сорок шесть утра госсекретаря Брюса Палиссера разбудил звонок из Белого дома, а уже в десять минут седьмого он направлялся в лимузине в Овальный кабинет. Переговоры между Сирией и Израилем зашли в тупик, возникла угроза начала военных действий, возможно даже с применением ядерного оружия, если только совместными усилиями США, Англии, Франции и Германии не удастся охладить горячие головы противников соглашения в обеих странах. В шесть тринадцать жене Палиссера позвонил коммандер Хоторн и сказал, что ему срочно нужно поговорить с госсекретарем по чрезвычайно важному делу.
— Вероятно, нашлись более важные дела, — ответила Жанет Палвссер. — Он в Белом доме.
— Сожалею, сэр, но нам было приказано ни при каких обстоятельствах не прерывать заседание Совета безопасности...
— А предположим, — оборвал секретаршу расстроенный Хоторн, — просто предположим, что сейчас в воздухе находится баллистическая ракета, направленная прямо на Белый дом? Тогда бы я смог добраться до госсекретаря?
— Вы говорите, что баллистическая ракета...
— Нет, этого я не говорю! Я просто объясняю, что у меня чрезвычайно важное и срочное дело!
— Позвоните в госдепартамент.
— Яне могу звонить в госдепартамент!.. Палиссер приказал мне говорить только с ним.
— Подождите секунду... как вы сказали ваша фамилия?
— Хоторн.
— Ох, извините, сэр. Ваше имя было добавлено в самый конец списка в компьютере. А буквы такие маленькие, понимаете? Передавайте, пожалуйста, сообщение.
— Пусть немедленно позвонит мне. Он знает куда, я буду ведать его звонка. Он прямо сейчас получит это сообщение?
— Я передам его, сэр. — Раздался щелчок, и разговор закончился.
Хоторн повернулся к Пулу, который сидел в кресле, наклонившись вперед, и слушал.
— У них экстренное заседание в Белом доме. Надо было передать секретарше сообщение для Палиесера, что маньяк-генерал, который, возможно, находится на этом заседании, является участником заговора в целях убийства президента.
— Что нам теперь делать?
— Ждать, — ответил Тайрел. — Самое паршивое дело.
Мужчина и женщина прошли таможню и вышли в главный зал аэропорта Даллес. Поведение их было обычным, но причина прилета в США — отнюдь нет. Это были агенты Моссада, прибывшие с чрезвычайно важным заданием. Им следовало сообщить госсекретарю о человеке, являющимся ключевой фигурой в деле Бажарат, о сенаторе Несбите, который по каким-то совершенно необъяснимым причинам вел террористку к убийству, ожидавшемуся в любой день и час.
Они прилетели из Тель-Авива рейсом 8002 и объяснили чиновникам на таможне, что прибыли в США по служебным делам на несколько дней. По документам агенты значились инженерами, правительственными служащими, уполномоченными принять участие в проходящем в Вашингтоне совещании по вопросу будущих ирригационных проектов в пустыне Негев. Не проявивший к ним никакого интереса таможенник сделал отметку в паспортах, пожелал счастливого пути и занялся следующим пассажиром.
