Виталий Вавикин - 47 отголосков тьмы (сборник)
– Лена, но как ты решилась? А вдруг что-нибудь не так, мало ли что бывает. Я бы не смог, наверное.
– Решилась вот, что сейчас говорить. Ровно неделю живу новой жизнью. Кстати, операцию делают не сразу после смерти, ждут девять дней, пока душа покинет тело, операция – на десятый. Вообще-то, чтобы разорвались все связи прежней души с телом, нужно ждать сорок дней, но столько не ждут. Максимум девять дней в глубокой заморозке – потом на стол.
– Где же находится этот волшебный интегратор?
– Все тебе расскажи. Внутри находится, – Лена кокетливо одернула свою майку. – Он ничуть не мешает, всего-то размером с копеечную монету, это же нанотехнологии.
– Лена, я очень рад нашему знакомству. Все так необычно… – и я замолчал, потому что не знал, что еще тут можно сказать. Девушка тоже затихла, положила голову на мое плечо, прижалась ко мне. Я вдыхал легкий аромат ее волос, ощущал все ее тело, слушал музыку. Стало так спокойно и беззаботно на душе – кстати, душе моей собственной, никакой не искусственной. Судя по всему, Лена ощущает примерно то же самое, значит, никакой разницы между нашими душами нет, вот что удивительно! Все-таки как ни крути, а немного непривычно ощущать рядом с собой человека – пусть даже прекрасную девушку – с непонятной железякой внутри, которая теперь служит источником ее жизни. И эта девушка с железякой осталась человеком, побывав на том свете!
Неожиданно все вокруг погрузилось в темноту. Смолкла музыка. Третий раз за вечер екнуло внутри от предчувствия надвигающейся беды, и на этот раз довольно ощутимо. После на секунду воцарившейся в клубе тишины раздались недовольные крики публики. Я протянул руки вперед, но ощутил пустоту. Лены рядом не было.
– Лена, где ты? – позвал я, но в ответ услышал только голос Макса.
– Что случилось? Наташи тоже со мной нет. Только что танцевали, а сейчас как растворилась. Не пойму.
Голос Макса был напряженным и каким-то ужасно растерянным. Как будто у него в самый разгар игры отняли любимую игрушку. Казалось, вот-вот заплачет. Мои мысли были схожими, за исключением того, что я почему-то точно понимал – игра не детская и где-то здесь, без сомнения, кроется подвох.
Ждать долго не пришлось. Через минуту вспыхнул свет.
Огляделся. Все вокруг было по-прежнему.
За исключением сцены. На ней появился новый персонаж. Импозантный мужчина лет сорока пяти, роста заметно выше среднего, в серо-зеленой камуфляжной форме, которая его, однако, не портила. Он стоял на самом краю сцены, перед явно растерявшимися музыкантами, и непринужденно потирал руки, как будто они озябли после сильного мороза. Волосы мужчины были почти полностью седыми, за исключением темной пряди в виде кокетливого хохолка с правой стороны, которая дерзко нарушала строгую симметрию лица и придавала мужчине несколько комичный вид. Мужчина оглядел зал и поднял руки вверх, как будто призывая к тишине. Народ смолк, донельзя удивленный его неожиданным появлением.
– Вы кто такой? Объясните! Что происходит? – раздались раздраженные крики из зала.
Однако мужчина продолжал молчать, пристально разглядывая обращенные к нему лица, как будто выискивая среди них знакомые. Потом он повернул голову влево и взглянул на большое светящееся табло над входными дверьми, на котором отображалось время и другая полезная информация типа температуры воздуха за окном и рекламы «Кока-Колы». Я машинально проследил за взглядом мужчины и увидел, что на часах 23.59 и зеленый пульсирующий огонек, двигающийся по кругу и отмеряющий секунды, приближается к вертикальной отметке. Приближалась полночь.
Как завороженный, не мигая, следил я за пульсирующим огоньком, и точно так же следила за ним вся, как будто окаменевшая разом, толпа. Не менее сотни людей отсчитывали про себя последние секунды перед полуночью.
Пять, четыре, три, два, один!!!
Ничего не произошло. Все осталось на своих местах – крыша не обрушилась, бомба не взорвалась. Вздох облегчения пронесся над залом. Неожиданно возникшее с появлением мужчины напряжение резко спало. Уф-ф-ф…
И тут же где-то позади меня раздался истошный женский крик. Это был крик ужаса и мучительной, всепоглощающей боли.
Я резко дернулся, развернулся и увидел, что толпа отпрянула от стены, где девушка в желтой тунике и зеленых бриджах отчаянно отбивается от парня, который прильнул к ее шее и что-то с ней делает. Видны были какие-то конвульсивные движения головы парня, который находился ко мне спиной. Раздавалось странное отрывистое рычание, и еще звучали другие приглушенные звуки, напоминающие треск разрываемой ткани. Наконец парень отбросил тело девушки в сторону и торжествующе поднял над собой какой-то предмет. Через мгновение я понял, что это была голова, окровавленная женская голова! Только что на моих глазах парень за какие-то секунды отгрыз голову несчастной девушки, непринужденно обезглавил ни в чем не повинную посетительницу «Солянки»! Парень издал ужасный, нечеловеческий рык, швырнул голову о стену и бросился к ближайшему человеку. Все это безумие произошло настолько неожиданно и стремительно, что не было времени хоть что-то сообразить, сориентироваться, принять какое-то решение. И тут же страшные крики отчаяния и боли раздались вокруг меня! Отрешенным, оцепеневшим взглядом я наблюдал, как повсюду разворачивается безумная кровавая вакханалия. Стоящие рядом люди ни с того ни с сего вдруг бросались на своих соседей и с ожесточением вгрызались в их тела. Ошметки тел, огрызки конечностей, брызги, лужи крови заполнили окружающее пространство.
Спастись, скрыться от всего этого, но куда, куда?! И где Макс, Наташа, Лена? Неужели с ними все кончено?
Я двинулся было к барной стойке, но тут же, на втором-третьем шаге, неловко поскользнулся, наступив на чью-то оторванную окровавленную руку. Потеряв равновесие, я рухнул оземь на распростертое на полу, изуродованное тело с выпущенными наружу кишками. Было так неприятно прикасаться руками к теплым осклизлым человеческим внутренностям, что я машинально отпрянул, но руки соскользнули с упора, и я, потеряв равновесие, нырнул лицом в вонючую массу, выползающую из разорванных кишок. Отплевываясь, я вскочил на колени, и тут мне показалось, что лежащее ничком мужское тело напоминает… Дрожащими руками я приподнял голову из лужи крови, повернул к себе. Да, это был Макс, мой лучший друг Макс, и он, несмотря на все эти ужасные повреждения тела, был еще жив! Его блуждающие глаза остановились на мне, он что-то хотел сказать, открыл рот, но изо рта запузырилась лишь розовая пена, а затем хлынули бурные потоки крови. Он почему-то улыбнулся и затих.
– Макс, Макс, держись, – машинально шептал я, гладя его по голове, и никак не мог остановиться, умом понимая, что поздно, уже поздно что-то предпринимать, мой друг уже отходит в мир иной.
Мой инстинкт самосохранения наконец заработал в полную мощь. Я ловко увернулся от бросившейся на меня девушки с растопыренными окровавленными руками. Меня поразило выражение ее лица, возникшего передо мной на мгновение. Это не было лицо безумца, оно оставалось вполне адекватным, несмотря на всю дикость происходящего. В лице сохранялись странное спокойствие, сосредоточенность, даже некая целеустремленность. Казалось, девушка делает все эти безумные вещи вполне осознанно и раскованно-свободно, чуть не с удовольствием.
Отпихнув нападавшую толчком ноги, чем удачно дезориентировал ее, я незаметно нырнул под стойку. Залез под столик и затих, прислонившись спиной к внутренней ее стороне.
Странно, но уже буквально через минуту шум в зале быстро стих. Кто-то ходил, слышались шаги, но ничьих голосов уже не было слышно. Я ползком прокрался к углу стойки, осторожно выглянул из-за нее.
Среди груды окровавленных тел стоят бесформенной группой с десяток девушек и парней, которые, как мне показалось, растерянно оглядываются по сторонам.
Посмотрев левее, я увидел, что на сцене, в полуобороте к залу, по-прежнему стоит мужчина в камуфляже и что-то тихо говорит по мобильнику. Растерзанные человеческие остатки, вероятно, великолепной парочки Blue Hawaii, беспорядочно разбросаны за его спиной. Закончив разговор, мужчина взглянул на настенные часы. Там было 00.05. Значит, прошло только пять минут, пять минут кровавого безумия. Странно, ровно пять минут, как по заказу. И все стихло, все прошло, все закончилось. Стоят ребята, вертят головами и, кажется, не поймут, что они натворили. Что тут, в конце концов, происходит?
Я пригляделся к группе в зале. Четыре девушки, пятеро парней. Вся одежда в ужасной кровище. Переминаются, смотрят на мужчину. Тот спрыгивает со сцены, подходит к ним, что-то говорит. Я не слышу толком его речи, доносятся лишь отдельные слова – испытание, успешно, возвращаться…
