Дарья Донцова - За всеми зайцами
Конечно, у нас и раньше не было уютно, но сейчас стало просто жутко! Мама говорит, что отец столько лет мучил ее своей жадностью, и теперь она хочет все переделать и забыть годы, прожитые с ним, как страшный сон. Петрушку, укроп и все овощи уничтожили, теперь в саду растут чудесные цветы.
Селина громко заплакала. Я обняла ее за плечи:
– Ну не надо так расстраиваться, отца все равно не вернуть.
Девушка вывернулась из-под моей руки.
– Да не тоскую я по отцу. Просто обидно, что лично для меня ничего не меняется. Хотела снять квартиру – нельзя, решила поехать учиться в Англию – нет, сиди здесь. Хорошо Луизе, делает, что хочет, а Пьер теперь главный управляющий папиными заводами… Вы обещали познакомить меня с комиссаром, хочу рассказать о своих подозрениях. Дома все так обрадовались смерти папы! Может, это Пьер его убил. У него был мотив: застрелил и стал управляющим. Могла и мама киллера нанять, он ее просто достал своей скупостью. Да и Луиза тоже…
– А ты, получается, просто белый лебедь, – съехидничала я, – обожала родителей и теперь неутешна.
Селина нахмурилась:
– Да нет, я тоже хороша.
Мне опять стало стыдно, и я пошла искать телефонную трубку.
В столовой Дима развалился на диване. Плед покрывали крошки от чипсов. Я отметила, что ни одна из собак не попросила ни кусочка, животные отсутствовали в столовой.
"Вот свинья", – промелькнуло в голове. Словно услышав это, Дима оторвался от детектива.
– Что, она уехала?
– Кто?
– Ну эта, с серьгами?
– Нет, Селина в кабинете.
Дима медленно поднялся, я же, не найдя трубку, отправилась в холл, где стоял обычный, а не радиотелефон.
Жоржа пришлось уговаривать довольно долго. Он совершенно не хотел видеться с дочерью Франциска Роуэна. Наконец пошли на компромисс: комиссар встретится с нами завтра после работы, часов в 9 вечера, в одном из небольших кафе. Обрадованная достигнутой договоренностью, я очень удивилась, увидев, что в холл входят Дима с Селиной.
– Хочу прошвырнуться, – быстро проговорил Дима, – а она подвезет. Ты знаешь, где такая улица "Большие бульвары"?
Селина засмеялась и прищурилась:
– Догадаюсь как-нибудь, авось доедем.
Дима возбужденно захихикал. Очень довольные друг другом, они пошли во двор. Я наблюдала, как девушка заводит мотоцикл. Тихо подошедшая Оксанка проговорила:
– По-моему, они симпатизируют друг другу.
Я тоже видела оживленное лицо Селины, и мне это нравилось все меньше и меньше.
ГЛАВА 11
Рано утром из Сен-Тропез вернулась Наташка. Она долго охала, узнав все новости.
– Нет, это просто невероятно, бедная Оксанка.
Поохав от души, Наталья отправилась в комнаты, но уже через десять минут спустилась вниз.
– А кто, – спросила она – рылся у меня в вещах?
Я пожала плечами:
– Спроси у Машки, может, она что-то искала, хотя на нее не похоже лазать по чужим шкафам.
– Шкафам, – в негодовании повторила Наташка, – шкафам… да у меня как будто обыск был.
Мы поднялись к ней. На мой взгляд, в комнатах царил идеальный порядок, но Наталья считала иначе:
– Нет, ты только взгляни сюда! Все фигурки на комоде переставлены. Собачки всегда стояли слева, а вот болонка в розовой шляпке живет около подсвечника. Теперь все наоборот. И белье в шкафу лежало по-другому, и туфли стоят неровно, я всегда ставлю пятку к пятке!
Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Наташкина маниакальная аккуратность служила домашним вечным укором. Подруга постоянно клала все только на место. Чашки в сушке поворачивала ручками в одну сторону, полотенца в ванной выравнивала по линеечке, солонка и перечница всегда стояли параллельно сахарнице, а книги в библиотеке подбирались по росту.
Было бесполезно объяснять Наталье, что Сартр и "Кулинарные советы" не могут жить рядом. Но если эти книги оказывались одного формата, то непременно соседствовали друг с другом, несмотря ни на что.
Поэтому болонка в розовой шляпке, отселенная от подсвечника, казалась весомым аргументом. Мы позвали домашних. Ни Маня, ни Денис в комнаты Наташки не заходили. Оксанка тоже не отличалась любопытством. Софи и Луи служили в доме еще при родителях покойного мужа Наташи и великолепно знали, что и у кого лежит в комнатах. Тем более что семейные драгоценности, реликвии и деньги хранились в сейфе.
– Что-нибудь пропало? – осведомилась Оксана.
– Нет, просто мне не нравится, когда роются в вещах. Интересно, кто это такой любопытный.
– Небось придурок лазил, – сообщил Денька, – Дима то есть.
Оксана возмущенно замахала руками:
– Если он тебе не нравится, то это не значит, что можно обвинять парня во всех смертных грехах. Кстати, где Дима? Давайте спросим у него, и все тут.
Дима лежал в гостиной на диване.
– А тебе разве не надо на работу, – раскипятилась Наташка, – и зачем ваше сиятельство делало обыск в моей комнате?
От неожиданности недотепа чуть не свалился на пол.
– Да вы чего, белены объелись, я только что встал, а вчера поздно пришел, мы с Селиной ходили на дискотеку, делать больше нечего – в шмотках рыться. Думаете, раз я бедный родственник, на меня все свалить можно? Лучше слуг спросите, носятся по всему дому.
– Ладно, ладно, – проговорила примирительно Оксана, – давайте лучше попьем кофейку, поедим булочек, а я покажу кипрские фото.
Мы перебрались в столовую и начали завтракать, через несколько минут пришла Оксана
– Знаете, – выпалила она, – а у меня в комнате тоже что-то искали. Альбом с фото лежал наверху в сумке, а оказался на дне. Денька, Маня, поглядите, у вас все в порядке?
Дети с топотом понеслись по спальням. Я тоже поднялась к себе. Аккуратность никогда не была моей отличительной чертой. Я не раскладывала все по местам, как Наташка. Если бы не дотошная Софи, скорее всего спальня стала бы похожа на склад. Даже при всем желании не смогу сообразить: рылся здесь кто-нибудь или нет. Даже если рылся, что неизвестный злоумышленник мог найти? Десять спиц с начатым и незаконченным вязанием, блюдо с яблочными огрызками, растрепанную телефонную книжку? Да нет у меня никаких секретов, кроме рождественских подарков.
– Мама, – . заорала Маня, всовывая в дверь трубку, – мамулечка, тебя к телефону!
Звонила Селина. Мы еще раз договорились о встрече. Окончив разговор, я села на диван. Надо, пожалуй, разобрать письменный стол, выбросить ненужные бумажки.
У двери раздалось царапанъе, в щель протиснулся Снап. В зубах он волок апатично висящего мопса.
– Здравствуйте, мальчики. Чем обязана вашему визиту?
Снап открыл пасть. Хуч вывалился на пол, как кусок сырого мяса.
– Разве можно так поступать с товарищем, Снаповский!
Хуч ловко поковылял к кровати и начал шумно вздыхать возле тумбочки, потом раздалось аппетитное чавканье.
– Хуч, ну-ка выплюнь!
Зная, что мопс может сжевать гвозди, я быстро разжала его челюсти.
На пол упала карамель "Гусиная лапка".
Отпустив возмущенного Федора Ивановича, я призадумалась. Если что и ненавижу, то это карамельки. Память о голодной жизни, воспоминания о том, как нет ни копейки денег и карамелька, найденная в сумке, служит Аркадию лакомством. Я уже давно не покупала их, да и где в Париже найти "Гусиную лапку" фабрики "Красный Октябрь". Конфетку уронил кто-то недавно приехавший из России. А таких у нас трое: Оксана, Денька и Дима. Кто-то из них шарил в моей спальне и посеял возле тумбочки карамельку. Кто же бродит тайком по дому? За моей спиной послышалось похрумкивание, Хуч уничтожал вещественное доказательство.
ГЛАВА 12
Для встречи с комиссаром Селина облачилась в короткое обтягивающее голубое платье.
– Как ты чудесно выглядишь, – искренне восхитилась я, жалея, что не надела костюм.
– Мы с Димой хотим пойти потом в "Мулен Руж"! – радостно сообщила девушка, – уже купила билеты, там чудесное представление!
Не знаю, что мне не понравилось больше: ее встреча с Димой или самостоятельная покупка билетов.
– Когда идешь с мужчиной в театр, он сам должен купить билеты и отвести в буфет или в кафе после представления. А еще лучше, если принесет цветы, коробку конфет.
Селена тихонько захихикала.
– Так ухаживали мамонты в каменном веке. А теперь мужчина и женщина равны. И потом он же проездом здесь и небогат, зато какой красавец!
И девушка мечтательно вздохнула. Я усмехнулась про себя. На вкус, на цвет товарищей нет. Появившийся на пороге кафе толстый и лысый Жорж мне лично казался намного интересней манекенистого Димы. Ничего не подозревавший о моих игривых мыслях комиссар с веселым видом уселся за стол. – Здесь удивительно готовят рыбу и салат из кальмара.
Поспорив немного, сделали заказ, и Жорж начал внимательно слушать Селину. Девушка горячилась и все время облизывала губы. Комиссар не прерывал ее и первую фразу произнес только тогда, когда начались повторения.
