Салла Симукка - Черный, как смоль
Сидящий рядом Сампса погладил ее руку и прошептал:
– Иди поспи после урока. Ты выглядишь мертвой.
– Спасибо, – улыбнулась девушка.
Утром парень был удивлен, почему его подруга выглядит такой измученной. Белоснежка лишь сказала ему, что ночью не смогла нормально уснуть.
А что еще она могла сказать? Преследователь ясно дал ей понять, что рассказывать о нем и его сообщениях никому нельзя. Сампса был уверен, что ей надо остаться дома и не ходить на учебу, но девушка не могла вынести одиночества. Однако слово «отдых» звучало заманчиво… Это было то, что нужно.
После урока Генрик попросил Белоснежку задержаться в классе. Сампса спешил на следующий урок, поэтому он лишь приложил руку к уху, как бы показывая, что они созвонятся. Девушка в ответ кивнула.
– Я хотел только убедиться, что ты будешь сдавать весной экзамен по психологии, – сказал ей Вирт.
– Вообще-то нет, – ответила Белоснежка.
– Я бы не стал об этом спрашивать, если б ты не была моей самой талантливой ученицей за много лет. Такое обычно не говорят, но я хочу, чтобы ты знала об этом.
Генрик легонько похлопал ее по плечу.
– Ммм… Спасибо, – удивленно произнесла его ученица.
Ей стало легче, когда она увидела, что преподаватель повернулся к бумагам, показывая этим, что разговор окончен. Девушка все сильнее чувствовала, что ей нужно поспать.
В дверь позвонили, когда Белоснежке снилось, как она целуется с Огоньком. Во сне девушка чувствовала, как латунный ключик передвигается из ее рта в рот ее любимого.
Она встала, еще окутанная сном, подошла к двери и взглянула в глазок.
Огонек. Конечно. Белоснежка даже не удивилась.
Она открыла дверь, хотя до этого обещала себе больше не пускать его к себе домой – но ее губы еще зудели от поцелуя из сна. Гость ничего не сказал. Он снял оранжевые перчатки и нежно погладил щеку девушки прохладными пальцами.
– Я должен был прийти, – сказал он. – После той нашей встречи у меня было такое ощущение, что тебя что-то пугает. Мне надо было убедиться, что с тобой всё в порядке. Ты же знаешь, что я защищу тебя от любого зла мира.
Его слова летели в Белоснежку, как огненные стрелы. Именно в этот момент что-то внутри нее надорвалось и сломалось.
В этом мире был кто-то, кто видел ее так четко… Кто-то, кто чувствовал все движения ее души, которые она хотела спрятать…
Девушка прикоснулась к затылку Огонька и притянула его к себе. Она смотрела в его глаза так долго, как только могла. Нырнула в воду цвета голубого льда. Прыгнула в небесную синеву. Шагнула в голубое пламя, в самый жар…
А потом она поцеловала его и дала своему рту и языку рассказать обо всей тоске, всей печали, всех желаниях и страстях, разрывавших ее с тех пор, как они расстались.
С первых секунд поцелуя она знала.
Это их лес. Их озеро.
Это их иссиня-черное, полное огней, ясное звездное небо.
Все это окружало их и сейчас. Ничто не пропало. Свет, освещающий тропинки между кронами деревьев. Успокаивающий мрак. Шуршание, треск и воркование, шум ветра и плеск воды, маленькие качающиеся волны, прохладные источники, теплые водоемы… Воздух, легко проникающий в легкие… Буйство природы и бесконечность времени, вечность, пульс Вселенной, их общий пульс…
Белоснежка не могла вспомнить, когда последний раз ей было так плохо и тяжело, как в тот момент, когда этот поцелуй оборвался. Но прекратить это наваждение было необходимо.
Как то, что кажется таким правильным, может быть ошибкой?
– Мы не можем видеться. Даже недолго. У меня есть Сампса, – выдавила из себя Белоснежка.
Она сделала шаг назад. Расстояние между ней и ее любимым было мучительно далеким. А им надо быть совсем близко… Вот только этого делать нельзя.
– Ты его любишь? – спросил Огонек.
Он спросил это таким подавленным голосом, что подруга не смогла соврать ему:
– Не уверена, знаю ли я, что такое любовь.
– Тогда почему ты с ним? Почему отвергаешь меня? Потому что он правильный?
Белоснежка почувствовала еще большую усталость:
– Нет, конечно. И ты не будь таким.
– Если я недостаточно хорош для тебя, так и скажи. Если я слишком промежуточный, слишком несовершенный…
Девушка слышала тоску и обиду в его голосе, но утешительницей ей быть не хотелось. Не сейчас.
– Это не так, – произнесла она.
Как она может объяснить Огоньку, что именно с ним все было идеально, было полным, без недостатков? Но теперь она с Сампсой, милым, замечательным, золотым и надежным. С Сампсой, который никогда не разобьет ей сердце.
Белоснежка знала, что стоит ей ступить дальше в лес, заплыть глубже в озеро, дать звездам упасть с неба и заполнить ее – и она уже не выберется. Она больше не захочет наружу.
Она не верила, что сможет снова вынести то, что ушло от нее. Огонек уже поступил так однажды. Он ушел – и унес с собой лес, озеро и звезды. И девушка не могла быть уверена в том, что он не поступит так еще раз. Она не могла снова сделать себе больно.
– Ты не можешь поступить так со мной, – сказал Огонек. – Я вынес все это только ради тебя. Ради того, чтобы мы могли быть вместе. А ты отворачиваешься от меня…
«Это ты отвернулся от меня, – подумала Белоснежка. – Но это не месть. Я с тобой так не поступлю. Я поступлю так с собой. Я сама себя накажу – откажу себе в счастье, которого слишком боюсь. Я не могу снова быть брошенной и упасть. Я умру. Сойду с ума».
Но вслух она сказала лишь одно:
– Ты прошел через все и все вынес – ради себя. Так должно быть. Никто другой, кроме тебя самого, не может сделать тебя счастливым и цельным.
Белоснежка увидела, как на глаза Огонька навернулись слезы. Поверхность голубого озера его глаз подернулась рябью, но парень смог сдержать слезы и не дать им стекать по щекам. Для девушки это значило больше, чем если бы он заплакал. Ей пришлось сдерживаться, чтобы не обвить руки вокруг Огонька и не обнять его – надолго, надолго…
– Ты холодное существо, Белоснежка. Я думал, что знаю тебя, – вздохнул он.
Девушка ничего не ответила. У нее не было слов.
Если Огонек возненавидит ее или обидится, это будет даже проще. Ему тогда легче будет забыть о Белоснежке.
Когда дверь за гостем закрылась, ноги девушки подкосились. Она опустилась на пол и почувствовала, как из темных углов к ней прокралась чернота. Эта черная тьма забивалась в уши и ноздри, проскальзывала в горло и легкие, в живот, заполняла их целиком… Дышать было тяжело. Как будто воздух закончился.
Наконец Белоснежка смогла подняться и пойти на кухню. Ей нужен был крепкий кофе. Еще более черный, чем чернота, живущая в ней.
Она положила кофе в кофеварку – и тут услышала шелест пришедшей почты.
Уже знакомый страх вцепился ей в горло.
«Это всего лишь реклама», – подумала девушка.
Но на полу под почтовой щелью лежало что-то белое: сложенный вдвое лист А4. Белоснежка мгновенно открыла дверь и выглянула за нее. Никого. Не слышно было даже бегущих шагов на лестнице или идущего лифта. Девушка немного помедлила, прежде чем вернуться, но все-таки не пошла искать Тень. Может быть, если она его поймает, это будет хуже всего…
Белоснежка не хотела открывать письмо, но и не открыть его она не могла. На этот раз послание было коротким:
Я люблю тебя больше, чем кто-либо другой. Навсегда.
Твои прикосновения напоминают мне о том, что я жив. Мое существование обретает жизненную ценность.
Я так давно мечтаю о тебе! Я прочитал о тебе все газетные статьи. Те, которые были опубликованы в прошлом году, когда ты спасла людей от верной смерти в горящем доме. Когда читал, я думал о том, что ты герой и что журналисты не знают тебя. Они писали о тебе так, как будто ты сообразительная и смелая девчонка. Они не заметили исступления в твоем взгляде.
Я знаю, что ты такая же, как и я. Часть тебя хотела бы увидеть, как огонь уничтожает здание и людей.
В тебе есть частица разрушения. Ты скрываешь ее – ведь она не поощряется современным обществом. Но мы, дети разрушения и истребления, узнаем друг друга.
Я мечтал о том, что все сделаю для тебя – и ты отдашься мне целиком. Я дотронусь до тебя всеми способами. Так, как ты не можешь даже мечтать. Я знаю, что со мною ты полностью потеряешь контроль над собой. Будешь умолять меня остановиться. Будешь умолять меня не останавливаться.
Твои прикосновения пробуждают во мне хищника.
Но ведь мы оба хищники, моя Белоснежечка.
Мы те, кого в сказках хотят убивать. Но мы не умрем. Мы всегда прячемся в темных уголках, за деревьями, под землей, в глубинах вод…
Придет день, когда ты станешь полностью моею. И этот день настанет раньше, чем ты думаешь.
