Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте
— Она очень красива, — сказал Кроукер, ощутив неожиданный укол в сердце. Только сейчас он понял, чего был лишен эти пятнадцать лет. Он не видел, как росла его племянница.
— Спасибо, — сухо произнес он, возвращая фотографию.
— Нет, это тебе, — затрясла головой Мэтти, безуспешно пытаясь улыбнуться.
Кроукер вновь поглядел на фотографию Рейчел.
— Она похожа одновременно и на тебя, и на отца.
— Понимаешь, дело в том... — нерешительно начала Мэтти. — Дональд ушел от нас два года назад. А полгода назад он погиб в авиакатастрофе — его личный самолет попал в грозу и врезался в склон горы неподалеку от Сан-Франциско.
Кроукер хотел сказать приличествовавшие случаю слова соболезнования, но они застряли у него в горле, и вместо этого у него вырвалось:
— Должно быть, теперь ты очень богата.
— Не совсем так, — спокойно отреагировала она на его колючие слова. — Год назад Дональд женился на молодой наследнице нефтепромышленника из Техаса с безупречной родословной, что, как я теперь понимаю, для него очень много значило — я имею в виду ее происхождение. За неделю до гибели у него родился сын, и Дональд предусмотрительно завещал все свое состояние ему.
— Да, не повезло. — Он все еще смотрел на фотографию. — Зато у тебя есть Рейчел.
Мэтти внезапно сильно побледнела. Она хотела было что-то сказать, но в последнее мгновение передумала.
— Лью, я... — Она отвернулась. — Я должна кое в чем признаться. Ты ничего не ответил, когда я сказала, что ты сам не хотел поддерживать отношения с моей семьей.
Кроукер невольно вздрогнул.
— Понимаешь, я знаю, что ты пытался общаться с Рейчел. — Она прерывисто вздохнула. — Знаю, потому что тщательно следила за тем, чтобы она не получала твоих писем.
— Дрянь! — Он с силой ударил кулаком по рулю, так что взвизгнул клаксон.
— Я знаю, что совершила страшную ошибку, — после минутной паузы продолжила Мэтти. — Но мне казалось в высшей степени правильно оградить Рейчел от тех, с кем ей, по моему мнению, не следовало общаться.
— Почему ты не хотела, чтобы твоя дочь общалась со мной? — поглядев на сестру, спросил Кроукер.
— Черт побери, — пробормотала Мэтти, стараясь не смотреть ему в лицо, но по голосу было слышно, что она готова разрыдаться. — Правда в том, что... — У нее задрожали губы и из глаз потекли слезы. Собравшись с силами, она взглянула брату в глаза: — Понимаешь, она невероятно похожа на тебя...
Послышались веселые, возбужденные голоса, из дверей бара показалась еще одна компания. Завелся мотор, и фары на минуту осветили стоянку.
— Черт побери, с чего ты решила, что она так уж похожа на меня? — несколько озадаченно спросил Кроукер, вновь и вновь разглядывая фотографию племянницы.
Мэтти молчала. Он почувствовал едва уловимый пряный аромат дорогих духов. Воцарилось неловкое молчание. Им обоим было очень трудно заставить себя забыть старые обиды, оказавшиеся столь сильными, словно и не было пятнадцатилетней разлуки.
Тревога Мэтти все усиливалась, и Кроукер почти физически ощущал это. Оркестр в баре снова заиграл зажигательную карибскую музыку, и ему захотелось оказаться там, в зале, и танцевать бедро к бедру с Соней. Кроме того, он непременно должен был извиниться перед ней.
Словно читая его мысли, Мэтти сказала холодно:
— Похоже, тебе не до меня. Что же, ступай, твоя подруга ждет тебя. К чему попусту терять время...
— Ради Бога, перестань. — Ему было знакомо наигранное безразличие сестры.
После минутной паузы Мэтти сказала:
— Мне всегда казалось, что ты достоин лучшего, чем быть обыкновенным полицейским.
— Но так казалось только тебе, а не мне, Мэтти. — Он повернулся к сестре. — Скажи, почему тебя никогда не интересовало, чего я сам хочу от жизни? Почему ты так уверена в собственной правоте?
Она едва сдерживала слезы и слегка дрожала всем телом. Кроукер невольно восхитился ее силой воли, с помощью которой ей все же удавалось сохранять внешнюю маску безразличия.
— Вспомни, — тихо произнесла она. — Ведь мы оба мечтали жить лучше, чем родители. Мы с тобой часто говорили об этом, когда были еще подростками.
— Конечно, я стремился к лучшему, — сказал Кроукер. — Но я не забывал о своей семье и не бросал родителей. Это сделала ты, Мэтти.
Она закрыла глаза, и из-под ресниц медленно потекли слезы.
— Как бы я хотела, чтобы ты понял...
— Попробуй объяснить.
Она покачала головой.
— Но тогда... — начала было она и снова замолчала. Потом, быстро взглянув на Кроукера, пробормотала: — Ну хорошо...
Собираясь с духом, она откинулась на спинку сиденья и невидящим взглядом уставилась на мерно шелестящие листья кокосовых пальм.
— Понимаешь, ты был мальчиком, — наконец, сказала Мэтти. — А улицы нашей «Кухни дьявола» были созданы именно для мальчишек.
— Не вижу никакой причины, чтобы...
— Выслушай меня до конца, — взмолилась она. — Мне и так сейчас очень тяжело.
Она устало закрыла глаза и, когда снова заговорила, ее голос звучал совершенно спокойно, даже безмятежно, словно океанский бриз, шевеливший пальмовые листья.
— Просто выслушай меня, хорошо? — Она облизала пересохшие губы, и Кроукер понял, что ее мучает смертельный страх. Но что ее пугает? Неужели воспоминания? — Помнишь, там был один парень, Ричи Палья.
Кроукер отлично помнил его — темные волосы, нагловатые глаза, но в целом парень что надо. Какое-то время он ухаживал за Мэтти, потом она внезапно порвала с ним всякие отношения и ушла из семьи. Вскоре она вышла замуж за Дональда. Кроукеру тогда очень не понравилось, как она обошлась с Ричи. Ведь парнишка был явно неравнодушен к ней, а она жестоко отвергла его ухаживания. Кроукер усмотрел в этом предательство. Мэтти бросила Ричи, забыла о семье, и все ради Дональда и его блистательного мира. Ему хотелось съязвить на этот счет, но он удержался.
— Ричи... — задумчиво произнесла Мэтти. — Он был так ласков со мной... — Она приложила к губам два пальца, словно старалась удержать слова. — Понимаешь, он сделал мне ребенка.
— Что?!
Наступило молчание. Она с трудом искала слова, чтобы продолжить свой рассказ.
— Он предложил мне выйти за него замуж, но я категорически отказалась от его предложения. Я не любила его, к тому же он и сам не понимал как следует, что произошло. Между нами не было ничего общего, кроме секса. Мы просто приятно проводили время друг с другом... Так бывает, Лью.
— Только не с моей сестрой!
— Я знала, что ты скажешь именно эти слова. — Она вздохнула. — Однако это случилось... — На мгновение она замолчала, приложив руки к вискам. — Я не могла рассказать тебе об этом тогда. Мне было девятнадцать, через три года я должна была окончить колледж. Училась я отлично и имела все основания надеяться на хорошую карьеру. Для тебя все это было пустым звуком. Ты бы заставил нас пожениться и этим сделал бы нас обоих несчастными на всю жизнь или же ты бы избил Ричи до полусмерти, а он того не заслуживал. К тому же меня сжигал стыд — ведь я была католичкой, а наша мама очень ревностно относилась к соблюдению религиозных заповедей. Моя беременность была смертным грехом, а аборт вовсе немыслим...
Мэтти склонила голову и стала рассматривать свои руки.
— Я была в панике. Мне казалось, что я попала в ловушку и она вот-вот захлопнется за мной. Тогда мы с Ричи решили, что для него будет лучше исчезнуть на некоторое время. Это оказалось очень легким делом — он нашел работу в другом районе города и переехал туда. Что же касается меня... мне нужно было найти клинику... врача, так, чтобы никто ничего не узнал.
У Кроукера перехватило дыхание. Неужели он был настолько слеп по отношению к собственной сестре?
— И ты сделала аборт, — тихо проговорил он.
Мэтти коротко кивнула.
— Мне было очень трудно принять решение убить собственного еще не родившегося ребенка... Потом я еще долго чувствовала себя ужасной преступницей. Я не смела даже войти в церковь, потому что совершила смертный грех... Но у меня не было тогда иного выбора.
Она закрыла лицо руками и замолчала. Кроукер ждал, затаив дыхание и слушая бешеный стук собственного сердца.
— После всего этого я поняла, что не могу вернуться домой, потому что не выдержу неизбежных расспросов. Я хорошо знала тебя, Лью, и была уверена, что ты все поймешь с первого взгляда и мне не удастся сохранить свою страшную тайну.
— Я пытался искать тебя...
Она кивнула.
— Ты не мог найти меня. У меня была небольшая сумма, которая позволила мне прожить в отеле пару недель. Потом, когда деньги кончились, я подыскала работу составителя рекламных объявлений в одном агентстве. И, знаешь, поначалу я была почти счастлива — ведь я впервые чувствовала себя свободной!
— Свободной от нас, — сурово сказал Кроукер. — Свободной от своей семьи.
— Свободной от нашей ужасной квартиры. — Мэтти покачала головой. — Темной и мрачной. Бог мой, Лью, как ты мог так долго прожить в той квартире?
