Джон Гришэм - Пора убивать
Хороший вопрос, подумал Джейк. Значит, ему хотелось пить. Дожидаясь машины Кеннеди, Освальд успел съесть цыпленка. Нет, к этому свидетелю у него тоже нет вопросов.
— У нас остался последний свидетель, ваша честь, — торжественно объявил Бакли ровно в четыре часа дня. — Де Уэйн Луни.
Опираясь на костыль, Луни шел через зал, направляясь к свидетельскому креслу. Перед тем как сесть, он снял с пояса кобуру с револьвером и передал ее Пейту.
Бакли с гордостью следил за ним.
— Будьте добры сообщить суду ваше имя, сэр.
— Де Уэйн Луни.
— И ваш адрес?
— Клэнтон, штат Миссисипи, Беннингтон-стрит, тысяча четыреста шестьдесят восемь.
— Сколько вам лет?
— Тридцать девять.
— Где вы работаете?
— В управлении полиции округа Форд.
— В какой должности?
— Дежурного.
— Кем вы были до понедельника двадцатого мая?
— Заместителем шерифа.
— Вы были на дежурстве?
— Да. Я отвечал за доставку двух обвиняемых из камеры городской тюрьмы в суд и обратно.
— Кто были эти двое обвиняемых?
— Билли Рэй Кобб и Пит Уиллард.
— Во сколько вы вывели их из зала суда?
— Что-то около половины первого, по-моему.
— Кто был вместе с вами?
— Маршалл Празер. Вдвоем мы должны были обеспечить транспортировку обвиняемых. В зале суда были и другие полицейские, а двое-трое к тому же ждали нас на улице, у задней двери. Но вся ответственность лежала на нас с Маршаллом.
— Что было после того, как слушание закончилось?
— Мы тут же надели на Кобба и Уилларда наручники и вывели их из зала. Пару минут мы пробыли вон в той небольшой комнатке, — Луни кивнул на дверь в стене, — а потом Празер стал спускаться по лестнице.
— Далее?
— Мы направились за ним. Первым — Кобб, потом Уиллард, последним шел я. Празер уже был внизу, он ждал нас у дверей.
— Так, сэр. Дальше?
— Когда Кобб уже почти спустился, раздалась стрельба. Я в этот момент находился на площадке и в первое мгновение никого не увидел. Инстинктивно я шагнул вперед. Внизу, у каморки под лестницей, стоял мистер Хейли с винтовкой в руках. Пулями Кобба отбросило назад, на Уилларда, оба закричали, падая, и попытались заползти по ступеням на площадку, туда, где стоял я.
— Так, сэр. Опишите, что вы видели.
— Можно было слышать, как свистели летящие рикошетом от стен пули. Более громких выстрелов я, пожалуй, в жизни не слышал, мне казалось, что стрельба никогда не кончится. Парни бились и корчились на ступенях лестницы, кричали и стонали от боли и страха. Они были в наручниках, вы же знаете.
— Так, сэр. А что было с вами?
— Я уже говорил, по-моему, что вниз спуститься так и не смог. Думаю, что одна из срикошетировавших пуль попала мне в ногу. Я попытался подняться на пролет выше, а уж там нога отказалась мне повиноваться.
— И что же стало в конце концов с вашей ногой?
— Ее отрезали. — Луни произнес это настолько невозмутимо, что можно было подумать, ему каждый месяц ампутируют конечности. — Чуть ниже колена.
— Вы хорошо рассмотрели человека, державшего в руках оружие?
— Да, сэр.
— Можете ли вы опознать его в присутствии присяжных?
— Да, сэр. Это мистер Хейли, вот он сидит.
Было бы абсолютно логично, если бы свидетельские показания Луни на этом закончились. Говорил он коротко, только суть, держался с достоинством и ни секунды не колебался при опознании. До последнего момента присяжные внимательно слушали каждое его слово. Однако Бакли вместе с Масгроувом извлекли откуда-то огромные, выполненные в цвете схемы здания суда и развесили их перед жюри. Луни пришлось, ковыляя, расхаживать возле схем, прослеживая путь жертв от выхода из зала до последних ступенек лестницы.
Джейк морщил лоб и тер переносицу. Нуз в который уже раз занялся очками. Присяжные начали ерзать.
— Перекрестный допрос, мистер Брайгенс? — спросил наконец Нуз.
— Всего несколько вопросов, — ответил ему Джейк в тот момент, когда Масгроув выносил мусор из зала.
— Мистер Луни, скажите, на кого смотрел Карл Ли, когда стрелял?
— На парней, насколько я мог судить.
— А на вас он смотрел?
— Ну, видите ли, мне не хотелось тратить время на то, чтобы установить с ним визуальный контакт. Я ведь двигался в противоположном от Хейли направлении.
— То есть в вас он не целился?
— О нет, сэр. Целился он только в парней. В них и попал.
— Что он делал во время стрельбы?
— Орал и хохотал как сумасшедший. Самая жуткая вещь, которую мне приходилось слышать, он был похож на настоящего психа или что-то в этом роде. И знаете, я навсегда запомню: выстрелы, свистящие пули, крики парней, и на этом фоне — его громкий безумный смех.
Ответ свидетеля был великолепен. Джейку с большим трудом удалось сдержать торжествующую улыбку. Вместе с Луни он отрабатывал эту сцену, наверное, сотни раз, и она получилась так, как задумывалось. Каждое произнесенное слово было исполнено силы и убедительности. Листая бумаги, Джейк бросал незаметные взгляды на присяжных. Все они уставились на Луни, постигая смысл его ответа. Джейк небрежно писал что-то на листке бумаги, нечто абсолютно незначительное — ему нужна была пауза, чтобы задать самые важные вопросы процесса.
— Значит, мистер Луни, Карл Ли Хейли ранил вас в ногу?
— Да, сэр.
— Вы считаете, что таково было его намерение?
— Нет, сэр. Просто несчастный случай.
— Хотите ли вы, чтобы он был наказан за этот несчастный случай?
— Нет, сэр. Я не испытываю никаких дурных чувств по отношению к мистеру Хейли. Он сделал то, что сделал бы я, будь я на его месте.
Бакли вздрогнул в своем кресле. Ручка выкатилась из его пальцев. Он горестно смотрел на своего главного свидетеля.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что не виню его за то, что он сделал. Те двое изнасиловали его маленькую дочь. У меня у самого есть дочка. Если кто-то вздумает наброситься на нее, он и дня не проживет. Я пристрелю его как бешеную собаку, я сделаю то же, что и Карл Ли. Нам следовало бы наградить его.
— Хотите ли вы, чтобы присяжные осудили его?
Подпрыгнув, Бакли заревел:
— Протестую! Протестую! Такие вопросы задавать нельзя!
— Нет! — выкрикнул Луни. — Я не хочу, чтобы его осуждали. Он — герой. Он…
— Прекратите свой ответ, мистер Луни, — завопил Нуз. — Не отвечайте далее!
— Протестую! Протестую! — Стоя на цыпочках, прокурор вытягивал шею.
— Он герой! Отпустите его! — рявкнул Луни.
— К порядку! К порядку! — воззвал Нуз, стуча молотком.
Бакли смолк. Луни тоже успокоился. Джейк спокойно сказал:
— Я снимаю свой вопрос.
— Прошу вас не обращать на этот вопрос внимания, — обратился к присяжным судья.
Улыбнувшись жюри, Луни заковылял к выходу.
— Можете вызвать следующего свидетеля. — Нуз снял очки.
Медленно поднявшись, Бакли драматическим голосом ответил:
— Ваша честь, больше свидетелей у обвинения нет.
— Хорошо. — Нуз повернулся к Джейку: — Вижу, мистер Брайгенс, вы хотите сделать какое-то заявление, если не два?
— Да, ваша честь.
— Отлично. Тогда пройдем в кабинет.
Отпустив присяжных с теми же инструкциями, что и накануне, судья объявил перерыв до девяти утра.
Глава 37
Джейк проснулся в темноте с ощущением легкого похмелья и головной болью, вызванной отчасти усталостью и «Коорсом», отчасти далеким, но въедливым звоном, доносящимся от входной двери, — как если бы кнопка звонка была намертво вдавлена в стену чьим-то крепким большим пальцем. Подойдя в ночной рубашке к двери, Джейк распахнул ее и попытался сфокусировать взгляд на двух фигурах, стоявших на крыльце. Оззи и Несбит — сработало наконец в мозгу.
— Чем могу служить? — Он распахнул дверь шире, приглашая их войти.
— Они собираются убить тебя сегодня, — сказал Оззи.
Джейк сел на диван, принялся тереть виски.
— Может, им это и удастся.
— Джейк, я говорю серьезно. Они запланировали твое убийство.
— Кто?
— Клан.
— Микки-Маус?
— Да. Позвонил вчера, сказал, что-то готовится. Позвонил полчаса назад, сказал, что счастливчиком назначили тебя. Сегодня большой день. Сегодня они будут развлекаться. Утром в Лойдсвилле состоятся похороны Стампа Сиссона, а потом начнется — око за око, зуб за зуб.
— Почему меня? Почему бы им не прикончить Бакли, или Нуза, или еще кого-нибудь, кто больше заслуживает?
— Боюсь, у нас мало времени, чтобы рассуждать сейчас на эту тему.
— Какой способ они изобрели на этот раз?
— Он не сказал.
— А он знает?
— Деталей было мало. Он просто сообщил нам, что они попытаются сделать это сегодня в течение дня.
— Что же остается мне? Сдаваться?
— Во сколько ты уходишь в офис?
