Дэн Браун - Точка обмана
Толланду удалось вытащить Рейчел на поверхность. Но он понимал, что все зря. Взорвался купол магмы. Едва вершина воронки достигнет поверхности, гигантский подводный торнадо начнет тянуть все подряд вниз, на дно. За те несколько секунд, которые Майкл провел под водой, мир здесь, на поверхности, изменился. Это уже не было тихое, безмятежное утро. Стоял оглушительный шум. Ветер поднялся с такой мощью, словно, пока Майкл находился под водой, разыгрался сильнейший шторм.
Продолжительный недостаток кислорода довел океанографа почти до обморока. Он старался поддержать Рейчел, но ее вырывало из его рук. Течение! Толланд не хотел сдаваться, однако невидимая сила всерьез угрожала отобрать у него драгоценную добычу. И вдруг Рейчел окончательно выскользнула из рук — причем ушла вверх.
Озадаченный Толланд наблюдал, как ее выносит на поверхность.
В небе кружил самолет береговой охраны «Оспрей». Это он подцепил Рейчел и теперь тащил ее вверх. Двадцать минут назад береговая служба спасения получила сообщение о взрыве в океане. Потеряв связь с вертолетом «дельфин», который должен был доставить людей в этот район, наблюдатели опасались, что произошел несчастный случай. Они ввели в навигационную систему последние известные координаты вертолета и в надежде на лучшее отправились на поиски.
Примерно в полумиле от освещенного судна «Гойя» обнаружились дрейфующие по течению догорающие обломки. Они напоминали остатки моторной лодки. Неподалеку из последних сил держался на воде человек в спасательном жилете. Взмахом руки он пытался привлечь к себе внимание. Его успешно подцепили и втащили на борт. Человек оказался совершенно голым, только ноги были замотаны тряпкой и изолентой.
Толланд в изнеможении смотрел на брюхо рокочущего одномоторного самолета. Его пропеллер создавал мощные вихревые воздушные потоки. Несколько пар сильных рук втащили Рейчел внутрь. Майкл с облегчением выдохнул — ставшая такой дорогой ему женщина наконец-то была в безопасности. В следующий миг он заметил в самолете, недалеко от двери, сжавшуюся, укутанную одеялом знакомую фигуру.
Неужели Мэрлинсон? Сердце Майкла радостно стукнуло.
Корки жив!
В этот момент сверху снова упала спасательная связка. Она была всего футах в десяти от него. Толланд хотел подплыть, но в этот миг ощутил, что водоворот добрался наконец до него. Океан нещадно сжал его в своих тисках, отказываясь отпускать в небо.
Течение тянуло Майкла вниз, под воду. Он пытался бороться, чтобы удержаться на поверхности, но изнеможение давало себя знать. Чей-то голос шептал, что он непременно должен выжить, что он победитель. Толланд с силой заколотил ногами, пробивая себе путь на поверхность. Ему удалось выплыть, однако спасительные ремни оставались все еще далеко, вне досягаемости. А поток воды неумолимо бушевал, стремясь утопить человека. Глянув вверх, Толланд увидел Рейчел. Она смотрела на него из самолета и взглядом умоляла победить стихию.
В четыре мощных отчаянных гребка Майкл добрался до спасательной связки. Собрав последние силы, просунул руки в нужные петли и безвольно повис.
Океан сразу полетел куда-то вниз.
Толланд и в этот критический момент оставался ученым-океанографом. Несмотря на слабость и изнеможение, он с интересом смотрел вниз. Именно в этот момент в океане раскрылась зияющая воронка. Подводный торнадо достиг поверхности.
Уильям Пикеринг стоял в капитанской рубке «Гойи» и с почти священным ужасом наблюдал разворачивающуюся перед ним картину. По левому борту судна, недалеко от кормы, на поверхности воды внезапно появилось странное, похожее на раковину углубление. Водоворот уже был в несколько сотен ярдов шириной и продолжал стремительно расширяться. Океан словно проваливался в эту воронку, с жуткой аккуратностью переливаясь через край внутрь ее. Из глубины доносился какой-то нутряной стон. Странно, но разум в этот момент ничего не подсказывал человеку.
Это сон, подумал Пикеринг. Или бред.
Неожиданно с ядовитым шипением, сотрясшим стенки рубки, из воронки к небу взвился мощный столб пара. Все выше и выше, гремя и свистя, поднимался колоссальный гейзер, вершиной уходя в темное небо.
Стенки воронки стали круче, диаметр ее увеличился — она подбиралась к судну. Вдруг «Гойя» резко накренился на краю раскрывшейся пропасти. Пикеринг потерял равновесие и упал на колени. Словно дитя на Бога, взирал он на разверзающуюся пучину.
Последние его мысли были о дочери, Диане. Он надеялся, что она перед смертью не испытала подобного ужаса.
Ударная волна от поднявшегося столба пара отбросила «Оспрей» в сторону. Майкл и Рейчел инстинктивно схватились друг за друга. Затем пилот выровнял машину, низко ведя ее над обреченным на гибель исследовательским судном «Гойя». Внизу, на капитанском мостике, стоял на коленях, в черном костюме и галстуке, Уильям Пикеринг — Квакер.
Когда корма повисла, качаясь, над краем огромной воронки, якорная цепь не выдержала. Гордо задрав вверх нос, судно скользнуло по водному склону, поглощаемое безжалостным вихрем. С зажженными огнями оно бесследно исчезло в океане.
ГЛАВА 131
В Вашингтоне настало чистое, сияющее свежестью утро.
Ветер гонял листья, покрывавшие подножие мемориала Вашингтона. Обычно этот самый большой в мире памятник просыпался, невозмутимо глядя в собственное отражение в бассейне, но сегодня утро принесло с собой хаос снующих нетерпеливых репортеров, собравшихся вокруг.
Сенатор Седжвик Секстон чувствовал себя величественнее самого Вашингтона. Он вышел из лимузина и, словно лев, направился к бурлящему журналистскому братству. Он пригласил сюда десять крупнейших телекомпаний, пообещав им самый громкий скандал десятилетия.
Секстон подумал, что запах смерти влечет хищников.
В руке сенатор держал папку, а в ней лежали десять одинаковых больших белых конвертов из вощеной бумаги, каждый из которых был запечатан красной монограммой. Если информация обладает силой, то Секстон в эту минуту держал в руке ядерную бомбу.
Он торжественно подошел к возвышению, с удовольствием отметив, что на импровизированной сцене поставлена «рама славы» — две больших, сходящихся под углом перегородки, словно темно-синий занавес. Эту хитрую уловку придумал Рональд Рейган. Он пользовался ею для того, чтобы всегда иметь за спиной насыщенный фон.
Секстон поднялся на сцену справа, быстрым шагом выйдя из-за перегородки, словно актер из-за кулис. Журналисты, заметив его, тут же дисциплинированно расселись по нескольким рядам стоящих перед сценой складных стульев. На востоке солнце поднималось над куполом Капитолия, изливая на сенатора розовый свет, словно небесное благословение.
Утро было как на заказ — утро того дня, когда сенатор Седжвик Секстон должен был стать самым могущественным человеком в мире.
— Доброе утро, леди и джентльмены, — начал сенатор, положив драгоценные конверты на стоящую перед ним кафедру. — Постараюсь, чтобы наша встреча прошла как можно быстрее и содержательнее. Честно говоря, информация, которую я должен вам сообщить, весьма удручающая. В этих конвертах находится доказательство подлого обмана на высших уровнях власти. Стыдно признаться, но с полчаса тому назад мне позвонил президент, умоляя — да, именно умоляя — не обнародовать имеющиеся у меня свидетельства. — Он в притворном отчаянии покачал головой. — И все-таки я принадлежу к тем людям, которые всегда говорят правду, какой бы болезненной она ни была.
Секстон выдержал театральную паузу, подняв в вытянутой руке конверты и словно испытывая терпение публики. Глаза всех до единого репортеров сосредоточились на белых прямоугольниках. Сейчас эти люди больше всего напоминали свору собак, ожидающих лакомой подачки.
Полчаса назад Секстону действительно позвонил президент Соединенных Штатов и все объяснил. Харни уже говорил с Рейчел, которая сейчас находилась в полной безопасности на борту самолета. Как ни малоубедительно это звучит, но сам президент и даже НАСА играли в этом грандиозном мошенничестве лишь роль марионеток. А организовал и режиссировал все действо директор НРУ Уильям Пикеринг.
Однако Секстон не поддался на уловку. Зак Харни должен ответить за все.
Сенатор поймал себя на мысли, что хотел бы оказаться сейчас мухой, ползающей по стене Белого дома, чтобы увидеть лицо Зака Харни, узнавшего, что информация попала в прессу. Немного раньше Секстон пообещал встретиться с президентом в Белом доме, чтобы обсудить, каким способом лучше рассказать стране правду о метеорите. Только пообещал. Так что скорее всего сейчас президент стоит перед телевизором, лишившись дара речи и понимая, что Белый дом не может сделать ничего, дабы остановить карающую десницу судьбы.
— Друзья мои, — произнес сенатор, оглядывая присутствующих. — Я очень долго и тщательно все взвешивал. Думал о том, чтобы пойти навстречу президенту и сохранить все в тайне, однако в итоге решил делать то, что подсказывает сердце. — Секстон вздохнул, склоняя голову, словно человек, оказавшийся в тисках исторической необходимости. — Правда есть правда. Я не возьму на себя полномочий каким-то образом направлять вашу интерпретацию услышанного. Просто изложу факты, как они есть.
