Джин Корелиц - Ты должна была знать
– Есть такой фильм, – сказала Грейс. – Про то, как в джунглях строили оперный театр. Называется «Фицкарральдо». Я смотрела.
– Фиц… как?
Грейс произнесла название по слогам. О’Рурк записал его в блокнот.
– Надо Мендосе сказать. Он, наверное, тоже посмотреть захочет. – Детектив окинул взглядом кухню. – Я смотрю, собираетесь не просто так, а по системе – все так аккуратно разложено…
– Да. Некоторые коробки увезу в Коннектикут, но большую часть отдам в благотворительный магазин, в «Хаусинг воркс». Вам ведь больше ничего не нужно?
О’Рурк, кажется, не понял вопроса и недоуменно взглянул на Грейс.
– В смысле, из вещей Джонатана. Ну, для следствия, для суда… Если хотите что-то забрать, скажите сразу, я отдам.
– Нет-нет, ничего не надо. Конечно, если вдруг наткнетесь на что-нибудь подозрительное и захотите нам показать – тогда пожалуйста…
Грейс кивнула, но про себя решила, что в полицию обращаться больше не станет. Она достаточно для них сделала, пусть теперь разбираются сами.
– Ну ладно, – произнес О’Рурк, поднимаясь. – Я, наверное, пойду.
Грейс вскочила с плохо скрываемым облегчением.
– А где ваш мальчик? В Коннектикуте остался? – спросил О’Рурк, когда она провожала его до двери.
– Нет, гостит у бабушки с дедушкой. У них в школе весенние каникулы.
– A-а. Помню вашего отца. Мы с ним в декабре разговаривали.
– Нет, – поправила Грейс, – у других бабушки с дедушкой. Родителей Джонатана. Генри на Лонг-Айленде.
О’Рурк остановился и повернулся к Грейс.
– Правда? Надо же… А мистер и миссис Сакс говорили, вы с ними не общаетесь.
– Месяц назад мы с ними встречались в Нью-Йорке. Вроде знакомство прошло хорошо, вот они и пригласили Генри погостить на несколько дней. И сын согласился, даже с радостью.
О’Рурк кивнул. Шея его, как всегда, была так неровно выбрита, что казалась пятнистой.
– Вот и правильно, вот и отлично. Саксы – люди хорошие. И очень много пережили. Нелегко им пришлось.
Нам всем пришлось нелегко, мысленно добавила Грейс. Но какой смысл произносить вслух очевидные вещи?
Грейс открыла дверь. О’Рурк вызвал лифт. Грейс в нерешительности замерла на пороге, не зная, как себя вести в подобной ситуации – дождаться, пока лифт приедет, или сразу попрощаться и закрыть дверь? Этот порог Грейс помнила с раннего детства. На нем она стояла с тех пор, как вообще научилась стоять. Ждала, пока ее гости зайдут в лифт – товарищи детских игр, няни, родственники. А потом пришла пора провожать бойфрендов. Тогда Грейс не просто стояла, а перегибалась через порог, чтобы можно было целоваться, пока не приедет лифт.
Вообще-то надо было что-то говорить, а не молчать, но что сказать О’Рурку, Грейс понятия не имела. Однако и просто захлопнуть дверь казалось нелюбезным.
Но первым нарушил молчание О’Рурк.
– Извините, – вдруг сказал он, – но если не спрошу, потом ругать себя буду.
Грейс покрепче схватилась за косяк и приготовилась к неприятному вопросу. Стремительно, словно ртуть, в голове пронеслись варианты, и все одинаково нежелательные.
Что бы О’Рурк ни считал нужным ей сказать – заявить, что в случившемся есть ее вина, поблагодарить за помощь или изречь какой-нибудь «мудрый» совет – Грейс его слушать не желала. Впрочем, пусть лучше говорит сейчас, чем звонит или приходит потом.
– В общем, знаю я одну семью в Браунсвилле[73]… Это в Бруклине.
О’Рурк нерешительно покосился на нее. Грейс нахмурилась:
– Да, я в курсе.
– Познакомились-то, откровенно говоря, при неприятных обстоятельствах. В прошлом году арестовал одного из сыновей. Но сразу было видно – на самом деле парень хороший, просто связался с плохой компанией. Вот мы и «потеряли» бумаги. – О’Рурк усмехнулся. – Мы ж не звери.
Недоумевающая, к чему ведет полицейский, Грейс ждала продолжения рассказа.
– В общем, сначала эта семья в приюте жила, но пару недель назад наконец получили от города квартиру. Субсидированную. Сами понимаете, большая радость, но есть одна проблема. У них ведь ни вещей, ни мебели. На полу спят. Я эту семью хорошо знаю. Успели за год познакомиться. Хорошие люди, ручаюсь за них.
Наконец Грейс услышала, как с первого этажа поднимается лифт.
– «Хаусинг воркс», конечно, дело хорошее. Но я подумал – вдруг будете не против, если?.. Раз уж все равно отдавать.
– Ах вот оно что, – наконец Грейс поняла, к чему О’Рурк завел этот разговор. – А я думала… Конечно. С удовольствием! Пусть берут все, что нужно. У меня тут много – кровати, простыни, полотенца, кастрюли со сковородками…
Лицо О’Рурка озарила по-детски счастливая, открытая улыбка, и он сразу преобразился. Только сейчас Грейс заметила, что офицер О’Рурк, хоть и напускает на себя важность и серьезность, на самом деле еще совсем молодой человек. Вот так. Хватило одной улыбки.
– Представить не можете, как они обрадуются!
Грейс и О’Рурк быстро договорились, что послезавтра полицейский приедет вместе с отцом семейства и двумя сыновьями на одолженной у знакомых грузовой машине.
– Не сомневайтесь, семья хорошая, – повторил О’Рурк. – Уж поверьте, много плохих семей повидал. А эта – хорошая.
– Даже не сомневаюсь, – ответила Грейс, хотя понимала, что теперь просто не может судить, какую семью считать хорошей, а какую нет. А вот О’Рурку в этом вопросе, кажется, можно доверять. – Ради кого попало вы документы терять не станете.
– Да… – Тут О’Рурк отчего-то снова засмущался. – И вот еще что сказать хотел. Мы ведь с самого начала поняли, что вы ничего не знаете, и вообще ни при чем. После первого же разговора. Простите, что… огорчили. Сразу было видно, вы женщина хорошая.
Грейс почувствовала, как щеки заливает краска. Кивнула, но поднять глаза на О’Рурка не осмелилась.
– Совсем как тот парень, да? Просто связалась с плохой компанией.
– С плохим мужчиной. Но вы не расстраивайтесь, это со многими случается.
«Уж мне ли не знать», – подумала Грейс. Лифт уже почти подъехал. Вот дверцы открылись, и О’Рурк, помахав на прощание, зашел внутрь. Грейс стояла на пороге, пока лифт не поехал обратно вниз, но даже тогда в квартиру вернулась не сразу. Некоторое время просто стояла, слушая знакомые щелчки и скрипы – кабина постепенно спускалась. Наконец дверцы открылись, и О’Рурк вышел на серую, залитую дождем улицу, где когда-то жила Грейс.
Примечания
1
Медиатор – психолог-конфликтолог, выступающий как посредник в урегулировании конфликтов.
2
Пак-Билдинг – историческое здание в районе Нолита на Манхэттене. Северная часть здания была построена в 1885–1886 гг., южная пристроена в 1892–1893 гг. В настоящее время используется как офисное здание. Также в Пак-Билдинг на верхнем и нижнем этажах размещены залы для проведения торжеств.
3
Ктуба – иудейский брачный договор.
4
Келлская книга – богато иллюстрированная рукописная книга, созданная кельтскими монахами в 800 г. После того как монастырь был разгромлен норманнами, спасшиеся монахи перевезли ее в Келлское аббатство в Ирландии, откуда книга и получила свое название.
5
Трайбека – микрорайон, расположенный в Нижнем Манхэттене.
6
Методика доктора Сузуки – программа раннего музыкального развития ребенка. Рассчитана не на то, чтобы отыскивать среди учеников одаренных детей, а на то, чтобы раскрыть способности каждого ребенка посредством игры на музыкальном инструменте.
7
Бат-мицва – в иудаизме: достижение девочкой религиозного совершеннолетия (у мальчиков – бар-мицва).
8
Штетл – еврейское местечко.
9
Уильямсбург – район Бруклина.
10
Шива – семидневный период глубокого траура в иудаизме.
11
Солидная опухоль – плотная опухоль.
12
Сондхайм Стивен – американский композитор, поэт и драматург, автор многих бродвейских мюзиклов.
13
Вассерштейн Вэнди – американский драматург.
14
Бихевиоризм – направление в психологии человека и животных, буквально – наука о поведении.
15
Храм Дендур – был построен в XV в. до н. э. в Древнем Египте и подарен музею Метрополитен в 1965 г., где был сложен заново.
16
Мистер Чипе – прозвище старого учителя мистера Чип-пинга, героя романа Джеймса Хилтона «До свидания, мистер Чипе» и снятого на его основе одноименного фильма.
17
Миньян – в иудаизме: кворум из десяти взрослых мужчин, необходимый для ряда религиозных церемоний.
18
Кадиш – здесь: поминальная молитва.
19
Во время шивы принято прикалывать кусок ткани, из которой шили погребальную одежду – тахрихим.
