Дэн Браун - Инферно
Он её поймал и раскрыл. Это была программка семи концертов в водохранилище с исполнением симфонии Данте.
— Посмотри на даты, — сказала она.
Лэнгдон прочёл даты, затем перечитал их, озадаченный увиденным. Почему-то у него уже сложилось впечатление, что этот вечер был премьерой — первый из семи концертов, рассчитанных не неделю, и рассчитанный на то, чтобы завлечь людей к зараженному чумой водохранилищу. Эта программка, однако, говорила об ином.
— Сегодня был заключительный день? — спросил Лэнгдон, отрывая взгляд от бумаги. — Оркестр выступал всю неделю?
Сиенна кивнула.
— Я была удивлена, как и ты. — Она сделала паузу, ее глаза помрачнели. — Вирус уже вышел, Роберт. Это произошло в течение недели.
— Этого не может быть, — возразил Лэнгдон. — Завтрашняя дата. Зобрист даже сделал мемориальную доску с завтрашней датой.
— Да, я видела ее в воде.
— Тогда ты знаешь, что он был зациклен на завтрашнем дне.
Сиенна вздохнула.
— Роберт, я знала Бертрана хорошо, лучше, чем когда-либо признавалась тебе. Он был ученым, человеком ориентированным на результат. Теперь я понимаю, что дата на мемориальной доске не дата выхода вируса. Это что-то другое, нечто более важное и близкое к его цели.
— И что это может быть…?
Сиенна торжественно посмотрела с лодки.
— Это математическая проекция даты общемирового насыщения. Дата, после которой его вирус распространится по всему миру… и заразит каждого человека.
Всё внутри Лэнгдона задрожало от такой перспективы, и все же он не мог избавиться от подозрений, что она снова лжет. Ее история содержала существенный недостаток, и Сиенна Брукс уже доказала, что может врать о чем угодно.
— Одна проблема, Сиенна, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — Если эта зараза уже распространилась по всему миру, то почему люди еще не болеют?
Сиенна отвела глаза, неожиданно не в состоянии встретиться с ним взглядом.
— Если эта чума вышла в течение недели, — повторил Лэнгдон, — почему люди не умирают?
Она медленно повернулась к нему спиной.
— Потому… что… — начала она, слова застревали в горле. — Бертран не создал чуму. — На ее глаза снова навернулись слезы. — Он создал нечто гораздо более опасное.
Глава 98
Несмотря на поток кислорода, проходящего через респиратор, Элизабет Сински чувствовала головокружение. Прошло пять минут с тех пор, как ПЦР-датчики Брюдера раскрыли ужасающую правду.
Возможность изолирования исчезла давным-давно.
Пакет из солюблона, судя по всему, растворился где-то на прошлой неделе, скорее всего, в день премьеры концерта, который, как теперь знала Сински, исполнялся семь вечеров подряд. Оставшиеся несколько клочков солюблона, прикрепленные к веревке, не исчезли лишь потому, что были покрыты клейким веществом, чтобы они удержались на креплении веревки.
Инфекция уже неделю как была выпущена на волю.
Теперь, не имея возможности изолировать патоген, агенты службы быстрого реагирования столпились над образцами в импровизированной лаборатории в водохранилище и просчитывали свой привычный запасной вариант — анализировали, классифицировали и оценивали угрозу. До сих пор ПЦР-блоки смогли выявить только одну существенную информацию, и открытие не удивляло никого.
Вирус уже попал в воздух.
Содержимое солюблонового пакета, по всей видимости, пузырьками всплыло на поверхность, и заражённые частицы в виде аэрозоля оказались в воздухе. Их много и не требуется, Сински это знала. Тем более, в столь замкнутом пространстве.
Вирус, в отличие от бактерии или химического вещества, способен распространяться среди людей с поразительной скоростью и проникновением. Паразитические по своей природе, вирусы попадают в организм человека и в процессе адсорбции помещаются в клетку. Затем они вводят в клетку собственную ДНК или РНК, подчиняя ее себе и заставляют многократно увеличивать количество вируса. Как только будет произведено достаточное количество копий, новый вирус убивает клетку и разрывает ее стенку, спеша найти новую клетку для атаки и этот процесс будет повторяться.
Зараженный человек затем будет выдыхать или чихать, выводя мельчайшие капельки из организма; эти капельки останутся в воздухе, пока кто-нибудь еще их не вдохнет и процесс начнется заново.
Рост в геометрической прогрессии, — рассуждала Сински, вспоминая графики Зобриста, демонстрирующие взрывной рост народонаселения. Размножение вирусов в геометрической прогрессии Зобрист противопоставляет столь же стремительному росту населения.
Однако сейчас животрепещущий вопрос: как поведет себя этот вирус?
Говоря спокойно: как он станет атаковать своего носителя?
Вирус Эбола ослабляет способность крови к свертыванию, заканчиваясь непрерывным кровотечением. Хантавирус вызывает отказ легких. Целая совокупность вирусов, известных как онковирусы, вызывает рак. А вирус ВИЧ атакует иммунную систему, вызывая СПИД. В медицинском сообществе ни для кого не секрет то, что если бы вирус ВИЧ распространялся по воздуху, то встал бы вопрос об исчезновении человечества.
Так как, черт возьми, действует вирус Зобриста?
Как бы он ни действовал, ясно, что потребуется время для его проявления… а близлежащие больницы не сообщали ни о каких случаях с пациентами, у которых проявились необычные симптомы.
Желая поскорее всё прояснить, Сински направилась в лабораторию. У лестничного проёма она увидела Брюдера, который с трудом нащупал зону приёма телефонного сигнала и с кем-то разговаривал приглушённым голосом.
Она поспешила и подошла в тот момент, когда он заканчивал разговор.
— Да, понял, — сказал Брюдер. Его лицо выражало нечто среднее между недоверием и ужасом. — И еще раз, я не могу в достаточной мере передать конфиденциальность этой информации. Никто не должен об этом знать. Позвони мне, когда узнаешь больше. Спасибо.
На этом он повесил трубку.
— Что происходит? — потребовала Сински.
Брюдер медленно выдохнул.
— Я только что разговаривал со своим старым приятелем, который является главным вирусологом Центра контроля заболеваний в Атланте.
Сински ощетинилась.
— Ты поднял на ноги Центр контроля заболеваний без моего разрешения?
— Я позвонил на свой страх и риск, — ответил он. — Мой знакомый будет осторожен, и нам понадобятся данные значительно точнее тех, что мы сможем получить в этой временной лаборатории.
Сински взглянула на горстку агентов группы наблюдения и захвата, которые брали пробы воды и толпились у портативной электроники. Он прав.
— Мой знакомый из ЦКЗ, — продолжил Брюдер, — сейчас работает в полностью оборудованной микробиологической лаборатории и уже подтвердил существование ранее неизвестного и крайне заразного вирусного патогена.
— Подождите! — встряла Сински. — Как вы доставили ему образец так быстро?
— Я не доставлял, — нервно сказал Брюдер. — Он проверял свою собственную кровь.
Сински мгновенно уяснила смысл услышанного.
Он уже разошёлся по миру.
Глава 99
Лэнгдон медленно шел, чувствуя себя абсолютно отрешенным, словно он попал в настоящий ночной кошмар. Что может быть опаснее, чем чума?
Сиенна не проронила ни слова с того момента, как вышла из лодки и сделала знак Лэнгдону, чтобы он следовал за ней по гравийной дорожке, подальше от доков, воды и скопления людей.
Хотя поток слез Сиенны прекратился, Лэнгдон чувствовал нарастающее напряжение исходящее от неё. Вдалеке он слышал вой сирен, но Сиенна, казалось, не замечала этого. Она безучастно смотрела на землю, по-видимому, находясь под гипнозом ритмичного хруста гравия под её ногами.
Они вошли в небольшой парк, и Сиенна привела его в густую рощу, где они были скрыты от мира. Здесь они сели на скамью, обращенную к воде. Башня Галата сверкала над скромными жилищами, которыми был усыпан склон противоположного берега. Мир выглядел удивительно умиротворенным, ни в какое сравнение в тем, что, надо полагать, сейчас творилось в водохранилище, подумал Лэнгдон. Он подозревал, что к этому моменту, Сински и группа SRS уже поняли, что они прибыли слишком поздно, чтобы остановить чуму.
Сидя рядом с ним, Сиенна пристальным взглядом окинула море.
— У меня мало времени, Роберт, — сказала она. — Власти в конечном счете выяснят, куда я направилась. Но прежде, чем это произойдет, мне нужно, чтобы ты узнал правду… всю правду.
Лэнгдон молча кивнул.
Сиенна вытерла глаза и пододвинулась к нему, чтобы видеть его лицо.
— Бертран Зобрист… — начала она. — Он был моей первой любовью. Он стал моим наставником.
— Мне уже сказали, Сиенна, — ответил Лэнгдон.
Она бросила на него испуганный взгляд, но продолжала говорить, как будто боялась упустить момент.
