Джеймс Паттерсон - Лондонские мосты
Пришло время, напомнил он себе. Время думать, планировать, осуществлять. Волк не сомневался в том, что правительства не согласятся с его требованиями; они просто не могут их принять. По крайней мере сейчас. Они не сдадутся так легко.
Им нужен урок. И возможно, даже не один.
Вот почему в поздний час он приехал в пригород Вашингтона, туда, где жил директор ФБР Бернс.
Этому человеку можно было позавидовать. Волк и сам хотел бы так жить.
Красивый, ухоженный дом в стиле ранчо, достаточно скромный, вполне укладывающийся в рамки представлений об Американской Мечте. Синий «меркурий» на подъездной дорожке. Три двухколесных велосипеда под навесом. Баскетбольная корзина на стеклянном щите с белым квадратом над кольцом.
Должна ли эта семья умереть? Задача не такая уж трудная для исполнения. Некоторым образом даже приятная. И уж конечно, они того заслуживают.
Но станет ли такой урок самым верным, самым эффективным средством воздействия?
В этом Волк сомневался. А раз так, то ответ скорее всего отрицательный.
К тому же имеется и другая достойная внимания цель.
Старый должок, по которому давно пора расплатиться.
Что может быть лучше?
«Месть — блюдо, которое лучше подавать холодным», — думал Волк, снова и снова сжимая пальцами черный резиновый мяч.
Глава 26
Добро пожаловать в федеральную структуру, где все одержимы процессом деятельности, но никого не интересует результат. В последнее время эти слова стали моей мантрой, я повторял их едва ли не каждый раз, когда входил в Гувер-билдинг. И сейчас они представлялись как нельзя более верными.
То, что последовало за заявлением Волка, в полной мере соответствовало установившемуся после недавних президентских директив протоколу. Принятые решения можно было разделить на две совершенно обособленные группы: «расследование» и «устранение последствий». Расследованием предстояло заниматься ФБР, а задача устранения последствий ложилась на Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям.
Все гладко, все по инструкции, да вот только не работает. По крайней мере на мой взгляд.
Поскольку опасность угрожала двум крупнейшим городам США — Нью-Йорку и Вашингтону, сверху поступило распоряжение задействовать Группу по чрезвычайным ситуациям, с представителями которой мы и встретились на пятом этаже Гувер-билдинг.
Первой темой нашей утренней встречи стала оценка угрозы. Разумеется, после того как атакам подверглись уже три города, все воспринимали террористов всерьез. Вел обсуждение новый заместитель директора Бюро, Роберт Кэмпбелл Макиллвейн-младший. До самого последнего времени он находился в отставке и проживал в Калифорнии, откуда приехал по настоятельной просьбе директора Бернса. Поговорили немного и о ложной тревоге — таких случаев за прошедшие пару лет насчитывалось немало, — однако в итоге все согласились с тем, что на сей раз дело обстоит иначе. Сам Боб Макиллвейн никаких сомнений на этот счет не имел, и для большинства из нас его уверенности было достаточно.
Вторая тема касалась проблем устранения возможных последствий ударов террористов, а потому главным докладчиком стал представитель агентства. Способность медицинских и прочих служб справиться со своими обязанностями в случае крупного взрыва в Вашингтоне или Нью-Йорке или одновременно в обоих городах была поставлена под сомнение. В случае экстренной эвакуации одна только паника может стать причиной гибели тысяч людей. Особое опасение вызывал в этом отношении Нью-Йорк.
Я принимал участие во многих теоретических дискуссиях, подчас очень и очень откровенных, но, должен признать, этот разговор произвел на меня крайне тяжелое впечатление. А между тем повестка дня еще не была исчерпана. После тридцатиминутного перерыва на ленч — для тех, кто не потерял аппетит, — и телефонные звонки мы перешли к рассмотрению, может быть, главного пункта.
Кто ответственен за происходящее? Волк? Русская мафия? Какая-то другая группа? Что им нужно?
Первоначальный список состоял из нескольких десятков имен и названий организаций, но быстро сократился примерно до полудюжины: «Аль-Каида», «Хезболла», «Исламский джихад» или какие-то независимые группировки, действующие исключительно ради денег и, возможно, сотрудничающие с той или иной организованной террористической структурой.
В конце разговор зашел о практических действиях со стороны Бюро. За несколькими подозреваемыми было установлено постоянное как мобильное, так и стационарное наблюдение, причем не только в Соединенных Штатах, но и в Европе, и на Ближнем Востоке. Крупномасштабное расследование началось.
Началось вопреки ясному и недвусмысленному предупреждению Волка.
Наступил вечер, а я все еще разбирался в самой последней информации по Джеффри Шейферу, собранной и здесь, в Штатах, и в Европе.
Европа? Не там ли центр этого грандиозного заговора? Может быть, в Англии, где Шейфер прожил много лет? Или даже в России? А если в Штатах, в одном из русских районов?
В нескольких донесениях упоминалось о том, что Шейфер на протяжении ряда лет занимался вербовкой наемников в Африке.
И тут меня осенило.
Во время своего последнего визита в Англию Ласка прибег к хитроумной маскировке: въехал в страну на инвалидном кресле. На нем же он, очевидно, разъезжал и по Лондону. Известно ли Шейферу, что мы об этом знаем? Вряд ли.
Какая-никакая, а ниточка. Я тут же ввел данные в систему и пометил этот пункт флажком как особо важный.
А что, если Ласка пользуется инвалидным креслом и в Вашингтоне?
Может быть, мы наконец-то опередили его хоть на один шаг?
С надеждой на это, а также на то, что ночь пройдет спокойно, я и отправился домой.
Глава 27
Ранним утром следующего дня Ласка катил на своей черной складной инвалидной коляске по, как всегда, шумному вокзалу Юнион-стейшн. Он пребывал в хорошем настроении и думал по большей части о приятном. Ему нравилось побеждать, выигрывать, а сейчас он выигрывал, как говорится, при каждой сдаче.
Джеффри Шейфер сохранил очень хорошие контакты в Вашингтоне, в первую очередь среди военных, и это обстоятельство делало его особенно ценной фигурой при планировании любой силовой операции. Связи были у него также и в Лондоне, и в других выбранных в качестве целей городах, но Волк ставил на первое место именно Вашингтон. В любом случае он снова участвовал в игре, снова был кем-то.
А еще Джеффри Шейфер очень хотел поквитаться с Америкой. Он презирал американцев. И Волк предоставил ему возможность нанести этой стране существенный урон. Замочить. Переломать кости. Убить как можно больше людей.
Не так давно Шейфер коротко постригся и покрасил волосы в черный цвет. Скрыть свой рост, шесть футов и два дюйма, он не мог, зато сделал кое-что получше, взяв на вооружение уловку одного старого приятеля. Днем, пока светло, Ласка передвигался по Вашингтону в инвалидной коляске последней модели, которую можно было при необходимости без труда сложить и спрятать в багажнике «сааба». Если время от времени на Ласку и обращали внимание — а такое тоже случалось, — то совсем не потому, что он вызывал у кого-то подозрение.
Присутствие Шейфера на вокзале в ранний час объяснялось тем, что на 6.20 у него была назначена встреча с источником. Оба встали в очередь в «Старбакс» — источник за Лаской — и как бы невзначай завели разговор.
— Дело пошло, — сообщил источник, работавший помощником одного высокого чина в ФБР. — Предупреждение не подействовало, расследование уже ведется. В отмеченных городах установлено наблюдение. Разумеется, вас ищут и здесь. Этим занимается агент Кросс.
— Ничего другого я от них и не ожидал.
Шейфер криво улыбнулся. Новость его не удивила. Волк предвидел именно такое развитие событий.
Оставшись в очереди, Ласка купил кофе с молоком, после чего нажал кнопку и отъехал к платному телефону-автомату. Неспешно прихлебывая горячий напиток, снял трубку и набрал местный номер.
Ответила женщина.
— Есть работа. Как раз для тебя. Оплата очень хорошая. Пятьдесят тысяч. Займет не больше часа.
— Если так, то ты позвонил кому надо, — сказала женщина, считавшаяся одним из лучших снайперов в мире. — Беру.
Глава 28
Встреча с «субподрядчиком» состоялась около полудня в продовольственной секции торгового центра «Тайсонс корнер». Полковник Шейфер и капитан Николь Уильямс сели за маленький столик напротив «Бургер-Кинга».
Они заказали бургеры и содовую, но никто так и не притронулся к тому, что Шейфер называл не иначе как «кровеносными затычками проклятых янки».
— Милые колеса, — с усмешкой заметила капитан Уильямс, когда полковник подкатил к ней на коляске. — И не стыдно, а?
