Мишель Мартинес - Особо опасен
– Понятно. Как скажете.
– Ну вот, пожалуй, и все на данный момент. – От писанины у Мелани свело пальцы, и она потрясла рукой.
– Для начала более чем достаточно. Можно мне списочек на минутку? Я сделаю пару ксерокопий, и мы с Рендлом поделим работу.
Мелани вырвала страницы из блокнота и передала ему. Агент встал, собираясь выйти, но она остановила его:
– Можно мне кое-что узнать о Рендле?
– Что именно?
– Расследование будет весьма напряженным. Справится ли он?
Дэн сел на место и нахмурился:
– Что за странный вопрос?
– Ну… Бернадетт сказала, что в последнее время он сильно сдал.
– Сдал? Вот змеюка. Вечно она обливает людей грязью.
– Так это что, неправда?
Дэн вздохнул и недовольно ответил:
– Честно говоря, обычно я не снисхожу до ответа на такие дурацкие вопросы. Но вы явно не имели в виду ничего плохого, и мне бы не хотелось, чтобы вы поверили лживому языку Бернадетт еще до того, как познакомитесь с Рендлом. На самом деле Рендл Уокер – лучший сыщик из всех, с кем я когда-либо работал.
– Значит, он в полном порядке? Вы готовы поручиться?
– Ну, может быть, сейчас у него слишком много проблем в личной жизни, но все равно он прекрасный следователь.
Ага, значит, что-то здесь не так. Мелани посмотрела Дэну в глаза:
– В чем дело? Он пьет? Проблемы с женой?
– Я предпочитаю не обсуждать личную жизнь напарника.
– Так намекните хотя бы.
– Ладно. Только между нами.
Она кивнула, гордая сознанием того, что он посвящает ее в свои тайны.
– Клянусь всем святым.
– Лет пять назад его сын умер от передозировки наркотиков. Единственный сын. Рендл вроде ничего, однако его жена так и не отошла от потери. У нее куча проблем: диабет, астма и тяжелая депрессия. Рендл очень сильно переживает.
– Какой кошмар!
– Да уж. Но честное слово, со своей работой Рендл прекрасно справляется.
– Хорошо. – Мелани смотрела ему прямо в глаза, пытаясь понять, все ли он рассказал. Дэн заерзал под немигающим взглядом.
– Ну а если он почему-либо с ней не справляется, то я ему помогаю.
– Ладно, теперь мне все ясно.
Он встал и покачал головой.
– Что такое? – спросила Мелани.
– Ничего, – ответил Дэн, расплываясь в улыбке.
– А все-таки?
– Ну просто… просто с вами лучше быть начеку. Вы, я вижу, способны вытянуть из меня все, что угодно, – хочу я того или нет.
Его пристальный взгляд льстил Мелани и в то же время беспокоил ее. Неужели она ему нравится? Она бессознательно взяла со стола фотографию Майи в рамке с надписью «Я люблю мамочку».
– Ваша? Можно посмотреть? – тихо спросил Дэн, украдкой глянув на ее обручальное кольцо. Она вспомнила, что сегодня утром едва не оставила кольца дома. Хорошо, что все же надела, – не хотелось бы произвести на него ложное впечатление.
– Ее зовут Майя, – сказала Мелани, протягивая ему фотографию.
Он улыбнулся. Никто не мог удержаться от улыбки, глядя на эти пухлые щечки.
– Какая прелесть! Сколько ей?
– Шесть месяцев.
– Я всегда хотел иметь детей. Всегда думал, что у меня их будет целая куча. Увы, в жизни редко выходит так, как нам хочется, – хмуро сказал он, возвращая фотографию.
Мелани аккуратно поставила фотографию на место. Убедившись, что Дэн ушел делать ксерокопии, она поцеловала кончик пальца и легонько провела им по лицу Майи. Ей стало грустно, и в то же время она чувствовала себя в чем-то виноватой. Мелани вдруг поняла, что винит себя в том, что ей нравится Дэн. Ее потянуло к нему, и это заставило Мелани осознать всю глубину семейного кризиса.
Дэн вернулся с ксерокопиями и отдал ей листки из блокнота. А она смотрела на него и не могла поверить, что такой парень одинок. На вид ему лет тридцать, и красавчик… Может, он просто ловелас? А разговоры про детей – всего лишь притворство? Почему-то Мелани была уверена в его искренности. Дэн с такой неподдельной печалью упомянул о детях, что она невольно ему посочувствовала и захотела узнать, почему у него нет семьи. Но она никогда его об этом не спросит. Они всего лишь работают вместе, и она не станет совать нос в личную жизнь коллеги.
8
Мелани на бешеной скорости летела сквозь тоннель Линкольна, направляясь к гостинице, где укрывали домработницу Бенсона. Дэн позвонил через пару часов после того, как они расстались, и попросил срочно приехать.
– У нас проблемы с Розарио Санградор, – озабоченно сообщил он. – Она больше не хочет оставаться здесь и ждать, когда мы поймаем преступников. Однако ей нельзя возвращаться домой, пока они на свободе. Розарио не просто отказывается давать показания, она угрожает сбежать.
– Этого нельзя допустить. Нам нужны ее показания.
– Приезжайте сюда как можно скорее и объясните Розарио, что к чему. В противном случае мне придется ее связать, что вряд ли ей понравится.
Современное здание из светлого кирпича стояло особняком, возвышаясь на ничейной территории между въездами на скоростную трассу. Когда Мелани подъехала к гостинице, над огромной стоянкой нависли черные тучи. Она захлопнула за собой дверцу служебной машины, и горячий ветер обдал ее запахом асфальта и дождя. Мелани привезла с собой наспех напечатанную повестку на имя Розарио, надеясь все же, что воспользоваться ею не придется. Всегда лучше, если свидетель дает показания по доброй воле.
Мелани уверенно постучала в дверь номера. Дэн глянул в глазок, высунулся в коридор, посмотрел по сторонам и только потом позволил ей войти.
– Надеюсь, вы никому не сказали, куда едете?
– Только Бернадетт, чтобы получить машину.
Он нахмурился.
– Вы заполнили заявку? Их отправляют в архив. Когда вернетесь, не забудьте найти бланк и замазать место назначения.
– Вы серьезно? По-моему, такие предосторожности уже смахивают на манию преследования.
Он пожал плечами и провел ее из тесной прихожей в комнатку с розовым ковром и розово-зеленой мебелью. Пахло затхлостью: смесью застарелого табачного дыма и освежителя воздуха. Миниатюрная филиппинка средних лет сидела на кровати, не отрывая невидящего взгляда от телевизора. Она обернулась, и у Мелани захватило дух от изумления. Короткая стрижка, очки в стальной оправе. Abuelita.[7] Женщина выглядела точь-в-точь как бабушка Мелани. Вот только левую половину лица домработницы покрывали синяки, поверх которых виднелись швы, наложенные на глубокий порез. Она сидела как-то напряженно, словно сжавшись от боли.
Розарио Санградор мрачно уставилась на посетительницу. В ее отсутствующе-враждебном взгляде ясно читался страх.
– Розарио, это мисс Варгас, прокурор, – сказал Дэн. – Она посадит убийц Джеда Бенсона в тюрьму.
Домработница ощетинилась, игнорируя протянутую для рукопожатия руку.
– Я нет давать показания. Нельзя. Я идти домой сейчас.
Мелани подошла к телевизору и выключила его. Перетащила кресло от столика к кровати и села напротив Розарио. Дэн принес второе кресло и уселся рядом.
– Вас зовут миссис Санградор, мадам? – вежливо и участливо спросила Мелани.
– Зовут, да. – Розарио не сводила глаз с окна, хотя при закрытых жалюзи смотреть там было не на что.
Мелани передвинула кресло так, чтобы оказаться прямо перед домработницей.
– Миссис Санградор, я вижу, что вы очень испуганы. Поверьте, я понимаю ваши чувства.
С искаженным от ярости лицом Розарио посмотрела Мелани в глаза:
– Вы нет понимать! Они убивать меня! Он сказать, я говорить вам, он прийти назад и резать меня на куски!
– Кто вам это сказал?
– Тот, кто убить мистер Джед! – Розарио закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись от рыданий. – Вы наплевать меня! Я говорить – они убивать меня!
Мелани встала и принесла ей платок и стакан воды. Розарио выпила воду мелкими глотками и аккуратно вытерла глаза, стараясь не задеть швы на щеке.
– Я знаю, как вам помочь, – мягко сказала Мелани. – Мы можем увезти вас очень, очень далеко, туда, где вас не найдут.
– Вы платить мой билет? Меня нет много деньги.
– Да. Мы не только увезем вас, но и оплатим ваше проживание до суда.
Розарио покосилась на нее с подозрением:
– Что я делать для это?
– Не стану вас обманывать, миссис Санградор, – честно ответила Мелани. – Вам придется дать показания. Сначала на предварительном заседании. Потом на суде.
– Нет! Нельзя. – Розарио энергично помотала головой.
– Ну что ж, у нас демократия. Если вы хотите, чтобы мы оставили вас в покое, то так и быть, оставим. Но тогда мы не сможем оплатить вам гостиницу и круглосуточную охрану. Льготы предоставляются только тем, кто сотрудничает со следствием. Если вы откажетесь давать показания, мне будет труднее найти преступника, но по крайней мере домой я вернусь в целости и сохранности, а для вас это смертный приговор.
