Джастин Скотт - Буйство
— Кто эти двое? — показал Тони на квадратики рядом с доном Цирилло.
— Микаэль, «сумасшедший Мики», сын дона Ричарда и его главная опора. Он выполняет личные поручения отца и делает это с большой охотой. У него на шее висит миниатюрный пистолет — знак принадлежности к семье. Есть еще один сын, старший, его зовут Николас. Он довольно умен. Они — наследники дона Ричарда. Когда он уйдет, они возьмутся за дело, если сумеют с ним справиться. Но мы можем нарисовать только половину схемы.
— Почему?
Дядя Имон вздохнул:
— Ты — наполовину итальянец. Ты знаешь, как тесны в итальянской семье родственные отношения и как трудно туда внедриться посторонним. Как нам туда проникнуть? Даже используя итальянских полицейских, мы редко достигаем успеха. В итальянских семьях все знают, кто есть кто. Это идет еще с незапамятных времен.
— Получается, мы преступники только потому, что мы итальянцы, Имон? — прервал его Крис.
— Ваш народ связан очень крепкими узами, — продолжал Имон. — Все знают, кто в тюрьме, кто служит, кто поступил в колледж или остался дома, кто поступил в полицию. Разве это не так, Джек?
Крис отметил, что Джек Варнер тактично не ответил на вопрос Имона.
— Кроме того, иерархия постоянно меняется. Как только нам удается внедриться и начать получать информацию, мы частенько обнаруживаем, что связаны с людьми, которые уже лишились власти. Цирилло делают новые альянсы и отбрасывают старые связи.
Зазвонил телефон. Варнер поднял трубку, затем извинился и быстро покинул комнату.
Дядя Имон сказал:
— Как видите, это длинная цепь. И закон разбить ее почти не в силах.
— Тогда это не закон.
— Иногда — да, — заметил дядя Имон.
— Я бы убил их своими собственными руками.
— Это нормальная реакция, но я не могу говорить об этом.
Крис сейчас припомнил, как он однажды купил старое, малопригодное ружье на загородной распродаже. На верстаке в Катскилле он сам набивал патроны — зажимал в тисках гильзы, засыпал порох... Он посмотрел в глаза дяде и сказал:
— Простите, дядя Имон, во мне говорит гнев.
Тони провел пальцем по схеме:
— Это — такая же глупость, как то, что сделал Рендиди. Он отомстил отцу за удар в нос.
— Что? — Крис почувствовал, что гнев закипает в нем снова. Тони начинал раздражать его.
— Месть — это безумная идея, — спокойно повторил Тони. — Существует суд, и именно для этого. Исполнение закона — это цивилизованный путь наказания преступника.
— Ты что, не слышал, что сказал дядя Имон? Закон не может его тронуть!
— Это тоже имеет смысл. Если ты убьешь убийцу, его друзья расправятся с тобой. Но когда ловит убийцу закон, кровавая цепь разрывается.
— Звучит как в книжке для чтения. Боже мой, я же говорю тебе об отце, Тони!
— И я тоже.
— Тони прав, — сказал дядя Имон. — А ты должен идти дальше. Ты будешь жить и все забудешь.
— Я не забуду никогда.
Их глаза встретились — светло-голубые глаза Криса и черные Тони. Крис понял, что сказал это за двоих.
* * *Крис смог нанять машины на два месяца. Даже когда он подписывал документы в кабинете Питера Стока, он думал о том, что и построив дом отца, он не будет считать, что отомстил за него.
Банк дал заем в два миллиона долларов, чтобы вернуть рабочих и возобновить поставки. Но для завершения строительства потребуется еще более двадцати миллионов. Заем был только короткой передышкой, и акулы-заемщики чувствовали запах крови. Еще один человек, подосланный Цирилло, сделал то же самое предложение — деньги под двадцать четыре процента годовых.
Бухгалтер, державший в своих руках финансовые дела «Таглион конкрит энд констракшн», посоветовал Крису прекратить строительство.
— Хотите, я скажу вам кое-что? Вашему отцу не следовало ввязываться в строительство этого чертового дома. На пороге новый спад деловой активности, а мы ведь так и не выбрались из прошлого спада. Рынок недвижимости умер.
— Он оживляется и замирает по циклическому принципу.
— Тремя кварталами дальше по Пятьдесят шестой стрит уже полгода стоит недостроенное здание. Стройки опустели по всему Манхэттену.
— Но не у нас.
— Как вы собираетесь найти деньги?
— Еще не знаю. — Голова Криса была занята совсем другими мыслями.
Он делал бизнес, бизнес своего отца, но куда важнее было так и не отомщенное убийство.
* * *Он созвал совещание. Арни, бухгалтер Эд, счетовод, прораб бетонных работ и секретарша Сильвия Маркс втиснулись в узкий офис отца. На их лицах было написано сомнение, что «Таглион конкрит энд констракшн» сможет существовать без Майкла. Крис сам немного смутился, сидя за столом отца.
— У нас довольно мало папок с делами, — доложил бухгалтер. — Ваш отец хранил все в голове.
Крис знал, что отец работает так, будто устраивает шоу из одного человека. Способность хранить все в памяти вызывала у Криса восхищение. На любой вопрос сразу следовал ответ.
— Придется начать новые папки, — сказал Крис бухгалтеру, сидящему с угрюмым видом.
Эд и счетовод переглянулись.
— Купите персональный компьютер. Мы изучали их в колледже.
— Купить компьютер? На что? Множество людей, с кем был связан ваш отец, полагают, что с его уходом они могут не платить по своим счетам. У нас совершенно нет наличных. Я не уверен, что мы сможем выплатить даже зарплату.
— Продайте машины.
— Вы их заложили.
— Тридцать четвертую, тридцать седьмую, восемьдесят шестую и сто четырнадцатую. Они были в мастерской. Я забыл сказать о них в банке.
Бухгалтер улыбнулся.
— Продайте их старику Альфонсу. Возьмите компьютер напрокат. Поднимите дела поставщиков за последние шесть месяцев. К концу недели подготовьте мне список тех, кто нам должен.
Когда все вышли, Сильвия Маркс задержалась. Она была секретаршей отца, а до этого работала танцовщицей. У нее были пышные белые волосы и потрясающие ноги. На похоронах она держалась немного в стороне, не совсем уверенная, что ей следовало присутствовать. Горе прорезало морщины на ее красивом лице.
— В чем дело, Сильвия?
— Я знаю человека, который должен нам больше всех.
Крис нашел этого должника на рабочем участке. Стальные конструкции, устремленные в небо, говорили о том, что за бетонные работы при закладке фундамента владельцы должны были заплатить уже давно. Крис вошел в трейлер, где располагался офис, и представился менеджеру.
— Мне жаль, что так случилось с твоим отцом, парень. Могу я сделать что-нибудь для тебя?
— Я собираю деньги по самым большим счетам.
— И, как я догадываюсь, они у меня большие, да?
— Верно.
— И вам нужны наличные?
Крис согласился еще раз.
— Хорошо. Я знаю, что ты занялся строительством, потому что я занимаюсь тем же самым... Должен сказать одну вещь. Чтобы сразу все прояснить. Я могу выплатить только сорок центов на каждый доллар.
— Сорок центов? Но...
— Поможешь мне, а я помогу тебе. Идет?
— Нет. Это не покрывает даже себестоимость.
— Это все, что я могу.
— Сорок центов — это смешно. У вас большой долг.
Улыбка на лице менеджера растаяла.
— Ты хочешь тридцать пять?
Так и не добившись успеха, Крис вернулся в офис и рассказал Сильвии о своем разговоре.
— Постригись.
— Никого сейчас не волнует длина волос, Сильвия.
— Да, но у всех строителей дети похожи на тебя.
— Да?
— Ты выглядишь, как ребенок. Тебе нужно быть посолиднее, соответствовать своему положению.
— Но у отца были длинные волосы.
— Его знали все. Знали как умного, сильного, решительного человека. Глядя на тебя, все видят парня из колледжа с длинными волосами.
— Они ошибутся, если не послушают меня.
Сильвия внимательно посмотрела на него.
— Может быть.
— Я даже не знаю, где парикмахерская. В школе девушки подстригали мне волосы.
— Я могу показать, где можно сделать хорошую прическу.
После стрижки нос, казалось, стал больше, а брови — слишком широкими. Глаза выделялись синим холодным блеском.
Крис подошел к разноцветным бутылочкам, стоящим перед зеркалом, и понюхал содержимое.
— Этот?
— Да, именно этот любил твой отец.
Сильвия одобрила его вид и, взяв за руку, повела на второй этаж.
— Почему эти люди так на меня смотрят?
— Они думают, что ты мой друг.
Крис купил костюм по выбору Сильвии, полдюжины рубашек и несколько галстуков.
— Французские запонки подходят только к вечернему костюму, мадам, — заметил продавец. Но она все же купила запонки и позднее объяснила Крису:
— Я покупала такие же для твоего отца. Мне хотелось бы, чтобы они были у тебя.
Крис открыл коробочку. Две запонки горели белым огнем на черной бархатной подушке.
— Это — бриллианты?
— Не сомневайся. Я в этом разбираюсь.
Она вставила их ему в манжеты и отступила назад, чтобы полюбоваться на свою работу.
— Немного кричащие, но твоему отцу они бы понравились. Возможно, ты добьешься успеха большего, чем он.
