Жерар Вилье - К западу от Иерусалима
– Сколько ей сейчас лет? – спросил Донован.
– Лет восемнадцать-девятнадцать, – сказал Пефруа.
Донован и Рэдфорд переглянулись.
– Где она сейчас находится? – спросил генерал.
– В Швейцарии, в одном специализированном заведении, – ответил Пефруа. – Все врачи единодушны в том, что ее состояние не улучшится, так как погибли жизненно важные нервные центры. Она – как живой труп.
– В Швейцарии! – в один голос воскликнули Малко и Рэдфорд.
Круг сужался. Донован задал следующий вопрос:
– Фостер Хиллман любил свою дочь?
Пефруа с возмущением посмотрел на него.
– Китти? Да он отдал бы жизнь за нее. Его никогда не покидало чувство вины. Он знал, что она стала такой по его вине. Это ужасно. После каждого посещения дочери он неделю болел. Последнее время он посещал ее значительно реже, так как она все равно не узнавала его. Но он постоянно заботился, чтобы у нее было все необходимое. Он пристально следил за успехами медицины в этой области, продолжая надеяться на чудо.
Рэдфорд покраснел, как отварной рак.
– Вы не знаете ее адреса? – спросил он.
Пефруа покачал головой.
– Нет, но это нетрудно узнать. Фостер регулярно посылал туда деньги.
Не успел он закончить фразу, как Рэдфорд бросился к переговорному устройству.
– Пригласите ко мне директора банка Фостера Хиллмана. Через два часа он должен быть здесь. Доставьте его вертолетом.
Пефруа с удивлением смотрел на генерала.
– Однако вы можете мне сказать, что произошло? – спросил он.
– Ничего, – ответил Рэдфорд. – Это все, что вы можете сообщить в отношении дочери Фостера Хиллмана?
– Все.
Рэдфорд выдвинул ящик и достал из него потрепанную Библию.
– Господин Пефруа, – сказал он. – Поклянитесь на Библии, что вы никогда и никому не расскажете об этом разговоре. И никому не скажете о смерти Хиллмана.
Пефруа поклялся, положив правую руку на Священную книгу. Его голос был спокоен.
– Я провожу вас, – сказал Рэдфорд. – Мы очень вам признательны.
Он открыл дверь. Конгрессмен пожал руки Малко и Доновану, затем Рэдфорду и робко спросил его:
– Вы можете мне сказать, как умер Фостер?
Рэдфорд медленно покачал головой.
– Нет.
Пефруа удалился, так и не поняв, почему в глазах генерала Мальвина Рэдфорда, заместителя директора ЦРУ, блеснули слезы. Он представил нечто ужасное, но был далек в своих мыслях от реальности.
Когда за Пефруа закрылась дверь, Рэдфорд обхватил голову руками и тихо выругался. Донован прервал его.
– Генерал, что вы собираетесь делать?
– Как что? Необходимо разыскать эту несчастную девушку, спрятать ее в надежном месте и заняться мерзавцами, которые устроили гнусный шантаж.
Донован задумчиво посмотрел на него.
– Похоже, какая-то враждебная нам разведка узнала о личной трагедии Фостера Хиллмана и решила использовать его дочь, чтобы получить от него какие-нибудь документы или сведения.
Рэдфорд резко оборвал его.
– И, поскольку Фостер был неподкупным, он предпочел выброситься из окна Он хотел таким образом прекратить шантаж. Теперь понятно, почему он не оставил никакой записки? Те, что предлагали ему эту гнусную сделку, знали, что, если Фостер даже и умрет, они ничем не рискуют.
– Если мы сообщим о смерти Хиллмана, что они сделают с его дочерью, как вы думаете? – спросил Малко. Донован почесал затылок.
– Если они настоящие профессионалы, то не станут ее убивать, а просто освободят. Зачем им пачкать себя бесполезным убийством, если она все равно ничего не соображает...
Малко смотрел в окно. Фостер Хиллман был действительно необычным человеком. Он заплатил своей жизнью за жизнь дочери.
Немного помедлив, он спросил:
– Что вы намереваетесь предпринять?
Рэдфорд и Донован переглянулись. Донован сказал:
– Одно из двух: либо завтра мы сообщаем журналистам о самоубийстве Фостера Хиллмана и ждем... Теперь мы ничем не рискуем: совершенно очевидно, что Хиллман не предал. Второе решение заключается в том, чтобы найти девушку. Это опасно и для нее, и для тех агентов, которым мы поручим эту миссию. Я не знаю, насколько это оправдано...
Рэдфорд надулся, как шар.
– Фостер Хиллман был нашим шефом, – сказал он. – Я любил и уважал его. Мы должны попытаться спасти его дочь, отомстить за него и, кроме того, распутать это дело...
Донован неодобрительно покачал головой.
– Фостер Хиллман решил унести в могилу тайну. Мы должны считаться с его желанием.
Рэдфорд взглянул на него с грустной улыбкой.
– Нет, Донован Фостер Хиллман умер, потому что он не видел другого выхода. Он не мог ни предать, ни перенести пытку или смерть своей дочери. Но он был слишком умен и прекрасно понимал, что даже его смерть не сможет гарантировать жизнь Китти... Спасти ее должны мы, если еще не поздно...
Малко кашлянул.
– Донован, я по чистой случайности оказался свидетелем этой драмы и не прочь был бы вернуть свой долг Фостеру Хиллману.
После короткого замешательства Рэдфорд вскочил на ноги и обнял Малко.
– Спасибо, – сказал он растроганно. – Если бы было возможно, я бы сам отправился туда. Я обещаю вам всевозможную помощь.
– Не будем терять времени, – сказал Малко.
Зазвонил телефон, и Рэдфорд снял трубку.
– Говорит Куртисс Райт, – послышался сухой голос. – Я банкир Фостера Хиллмана. Двое ваших людей пытаются убедить меня отправиться к вам на вертолете. Что все это значит?
Рэдфорд вздохнул.
– Мне срочно нужны сведения. Где сейчас находится Китти, дочь Фостера Хиллмана?
Куртисс Райт колебался.
– В принципе эту тему я могу обсуждать только с Хиллманом.
Рэдфорд нетерпеливо настаивал.
– Послушайте, мистер Райт. Я заместитель директора ЦРУ и нахожусь под непосредственным началом Хиллмана. В данный момент он не может сам поговорить с вами, но, уверяю вас, что это в интересах его дочери.
– Хорошо. Я доверяю вам. Какие вам нужны сведения?
– Где сейчас Китти?
– В Швейцарии, в заведении для умственно неполноценных профессора Суссана, в Пюлли, возле Лозанны.
– Когда вы связывались с профессором в последний раз?
– Мои отношения с ним сводятся к ежемесячной отправке чека на сумму тысяча двести долларов.
– Когда был отправлен последний чек?
– Минутку, двенадцать дней назад...
Рэдфорд покачал головой.
– Благодарю вас. Разумеется, этот разговор должен остаться между нами.
Банкир заверил его в молчании до гробовой доски и повесил трубку.
Рэдфорд повернулся к Малко.
– Хотел бы я быть на двадцать лет моложе, чтобы отправиться туда вместе с вами.
Глава 5
Крис Джонс глубоко вдохнул сырой воздух Женевского озера и заметил:
– Забавно, до чего же в Европе все маленькое. Это озеро не больше чем бассейн какого-нибудь техасского миллионера.
Малко остановил взятый напрокат «додж» на берегу озера, напротив ресторана с раскрашенными в цветные полосы ставнями, в двадцати метрах от входа в заведение профессора Суссана.
Генерал Рэдфорд попросил у Президента еще одну неделю, по истечении которой смерть директора ЦРУ будет предана огласке.
В помощь Малко генерал предоставил двух постоянных его телохранителей, Криса Джонса и Милтона Брабека.
– Подождите меня здесь, – приказал Малко. – Не стоит привлекать внимания.
На сиденье рядом с Крисом Джонсом лежал огромный кольт. Милтон Брабек тоже был вооружен до зубов. В случае необходимости они оба могли выдержать продолжительную осаду. Малко должен был им поставить уже не одну свечку...
Подойдя к решетчатой калитке, Малко нажал на кнопку звонка, расположенную под дощечкой с надписью: «Профессор Суссан. Клиника нервно-психиатрических болезней».
Проникнув за решетку, Малко оказался на большой лужайке чисто швейцарского облика. От лужайки широкая аллея вела к дому из тесаного камня. Слева от дома медсестры играли с детьми. На крыльце дома Малко ждала медсестра с суровым лицом, похожая на статую Командора.
Малко был небрит и в плохом настроении. Даже его костюм, всегда безупречно отутюженный, был мятым и жалким. Черные очки скрывали красные от усталости глаза.
– Я хочу поговорить с доктором Суссаном, – сухо сказал он.
– С профессором, а не доктором, – поправил цербер с сильным бернским акцентом. – Вы условились с ним о встрече?
– Нет, – сказал Малко. – Но мне необходимо видеть профессора по очень важному делу.
– Профессор принимает только по договоренности, – отрезала медсестра, повернувшись к двери.
Малко протянул ей визитную карточку, одновременно придерживая дверь ногой.
– Передайте это профессору, – попросил он. – Скажите ему, что речь идет о жизни и смерти человека. Я не уйду отсюда, не поговорив с ним.
Медсестра почти вырвала карточку из рук Малко и удалилась, хлопнув дверью.
Накануне агент ЦРУ, работающий в американском посольстве в Берне, охарактеризовал Малко профессора Суссана. Профессор имел хорошую репутацию, и поэтому Малко озадачил столь нелюбезный прием. Невероятно, чтобы профессор участвовал в подобной операции... Однако Малко хорошо знал, что часто как раз люди, не внушающие подозрений, работали на разведывательные службы... Он был почти уверен в том, что Китти Хиллман не окажется в клинике профессора Суссана. Тем не менее танцевать надо отсюда.
