Елизавета Берестова - Корона клинков
Аурон во все глаза смотрел на капли, которые мерцали и переливались на подносе подобно крошечным осколкам Луны. Но ничего не происходило: и поднос, и кольцо, и капли оставались неизменными. Руда бросила взгляд на последние песчинки в часах, что просыпались вниз, и сказала:
— Можете быть спокойны за своего брата. Он жив и здоров.
На Аурона, сумевшего убедить себя в том, что Аэций давно мёртв, сообщение гадалки произвело сильное и неприятное впечатление. Он вскочил с места и воскликнул:
— Этого просто не может быть!
Потом он вспомнил, как Виго всю дорогу из дворца говорил, что им надо соблюдать строжайшую тайну, и ни единым словом они не должны выдать своих истинных интересов, сел и уже продолжил своим обычным капризным тоном:
— Глядя на эти дурацкие капли, я не могу быть уверен, что с моим драгоценным братом всё в порядке. Вдруг это — неточное гадание, или…
— Или я морочу вам голову? — с усмешкой спросила Руда. — Нет, сударь, гадание верное. Это старинный, но действенный способ узнать о судьбе человека. Сейчас я вам всё расскажу, — и, видя, как недоверчиво блеснули под маской глаза Виго, объяснила: — многие мои коллеги окружают наше ремесло ложной многозначительностью и тайной. Они скрытничают, надеясь таким образом заслужить уважение и авторитет среди клиентов. Но нередко вместо этого получают одни лишь сомнения и обвинения в шарлатанстве.
Гномка нахмурилась и покачала головой, всем своим видом выражая неодобрение столь недальновидным поведением товарищей по цеху.
— Я же принципиально не делаю тайны из нашего ремесла, — продолжила она, доверительно улыбаясь, — не стану утомлять вас алхимическими подробностями, кои неподготовленному человеку покажутся полнейшей абракадаброй, и перейду сразу к сути.
Она вооружилась стеклянной палочкой и указала на поднос.
— Гадание до чрезвычайности простое, и истолковать неправильно его вовсе невозможно. Если человек жив, все капли, включая ту, что на кольце сохранят молочную белизну. Вы видите это сами. — Кончик палочки замер над императорским перстнем. — Когда объект мёртв, — терпеливо продолжила объяснение Руда, — капли на подносе почернеют. Если болен, центральная отметка окрасится в цвет крови. Это — сам человек, а боковые укажут, какая часть его тела пострадала. Видите, вот — голова, тут — чрево, а это — члены. Куда забралась хворь, та капля станет алой. В нашем случае все капли остались девственно чистыми, будьте покойны, ваш брат жив и здоров.
Аурон был вне себя. Ему хотелось немедленно вскочить и предпринять всё возможное, чтобы чёртов мальчишка упокоился вечным сном. Эта мысль захватила принца: найти лучшего ассасина в Рие, заплатить ему, сколько потребуется, и отправить на дело как можно скорее.
Виго, знавший Аурона лучше, чем кто либо другой, заподозрил неладное.
— Позвольте нам, госпожа Руда, немножко пошептаться, — сказал он, бросив на принца предостерегающий взгляд.
— Сколько пожелаете.
Гномка подхватила поднос и отошла к буфету, всем своим видом показывая полнейшее безразличие к секретам клиентов.
— Он жив! — трагическим шёпотом воскликнул принц.
— Жив, — подтвердил Виго, — но разве не это я говорил тебе сегодня?
— Это конец! Он приедет, отберёт у меня и империю, и трон! А мы сидим тут теряем время…
Виго крепко стиснул руку принца.
— Успокойся, Аури, сначала не помешает узнать, как далеко от столицы находится твой братец, и что он собирается предпринять. Тогда нам будет гораздо легче справиться с ним. Ведь он — всего лишь мальчишка, а ты — практически император. Не пори горячку, воспользуйся случаем, выясни всё, а потом уж действовать будем. Так ведь?
— Верно, — сдавленно произнёс принц, тайком вытирая пот под маской, — давай продолжим гадание. Спроси её, где сейчас Аэций, и что он делает.
— Мы решили продолжить, — заговорил Виго, — и готовы задать следующий вопрос.
— Хорошо, — гномка возвратилась к столу, — всё, что вы пожелаете.
— Мы хотим знать, где в данный момент находится брат моего друга и что он делает.
Руда кивнула, и снова принялась копаться в буфете. Оттуда на свет божий появилась каменная чаша редкостной гномьей работы и позолоченная шкатулочка. Чародейка поставила всё это на стол и бросила перстень с печаткой в чашу. Видя, что клиент сделал непроизвольное движение, словно хотел забрать кольцо назад, она успокоила гостей, ещё раз заверив, что драгоценности ничего не угрожает. После этого она надела толстые матерчатые рукавицы, в каких обычно женщины достают из печи хлеб, и с величайшим бережением извлекла из буфета тяжёлую бутыль. Казалось, вся бутыль была высечена из цельного куска кварца. С трудом вытащив притёртую пробку (при этом из горлышка бутыли ударила струя пара, заставив наблюдателей невольно отшатнуться), гномка налила жидкость в чашу.
Удивительное дело, но жидкость в чаше начала бурлить и кипеть, совсем как кипит вода в банальном котелке над огнём.
— Это неостывающая вода из подгорных глубин, — пояснила Руда, отправляя следом за перстнем отполированный временем клык дракона и нечто весьма смахивающее на окаменелый глаз. — Вода никогда не перестаёт кипеть, и ожёг её не заживает годами. — Из чаши выпорхнуло облачко пара, гномка наклонилась над поверхностью неостывающей воды и пробормотала заклинание. Жидкость подёрнулась туманом, стала гладкой, хотя в глубине продолжала бурлить. Руда напряжённо всматривалась в кипяток, её круглое лицо раскраснелось и покрылось испариной.
Ни Виго, ни его венценосный спутник не смогли, сколь ни старались, разглядеть ничего кроме клыка и глаза на дне чаши.
Однако Руда видела что-то ещё. Она наклонилась ниже и чуть отодвинулась в сторону, как будто ей что-то загораживало обзор, затем она сказала:
— Я вижу четверых спутников, но человек среди них только один.
— Что он, точнее они сейчас делают? — срывающимся от волнения голосом спросил Аурон.
— Насколько я могу судить, — откликнулась гномка, ещё чуточку смещаясь влево, — в данный момент они сидят у костра и, по всей видимости, варят в котелке ужин.
— Но где они? — вскричал принц, вскакивая с места и заглядывая через плечо Руды в неостывающую воду.
— Спокойно, судари мои, спокойно, — сказала женщина, — можете не стараться, вы всё равно ничего не увидите.
Аурон с неохотой уселся на стул.
— Ваш брат и его спутники сейчас находятся в густом лесу.
— Это понятно, но малоинтересно, — раздражённо бросил принц-регент, — будь они в городе или на постоялом дворе, им не пришлось бы самим готовить пищу на костре. Мне гораздо важнее знать, где именно расположен сей проклятый лес?
— Об этом я судить не могу, — покачала головой гадалка, — глядеть в воду — это не на карту. Тут определить местоположение почти невозможно. Я вижу всего лишь не очень чёткую картинку, словно смотрю через запылённое стекло. Иногда удаётся подметить какие-либо особенности и узнать город. Но лес, он лес и есть, и может оказаться как рядом с Рией, так и за многие мили от неё.
Аурон снова напряжённо думал, как бы ему порасспросить чародейку, чтобы не выболтать ей ничего лишнего, а узнать всё, что так хотелось узнать принцу. А узнать он жаждал вот о чём: например, смогут ли они остановить ненавистного сводного брата, какие тот лелеет планы и ещё много чего. Усилием воли принцу удалось вычленить главное — теперь его собственная судьба зависит от того, насколько будет успешен Аэций в своих начинаниях. Значит, осторожно погадав о будущем ублюдка, можно будет разузнать и о своих собственных перспективах. Эта мысль приободрила Аурона, и, восхитившись собственной хитростью, он заявил:
— У меня созрел последний вопрос. Я желаю знать, какое будущее боги уготовили для моего брата.
— Другими словами, вы хотите гадать на судьбу? — уточнила гномка.
— Да.
— Тогда позвольте мне подготовиться. Предсказание судьбы — вещь нешуточная.
Она освободила стол, возвратив императорский перстень владельцу. Потом развязала завязки кожаного мешочка, здорово смахивающего на потрёпанный поясной кошелёк, и высыпала на скатерть горсть драгоценных камешков. Приглядевшись, Аурон заметил, что все камни огранены особенным образом. Одна грань у них была плоская, и на ней были выточены не то руны, не то какие-то мелкие рисунки.
Не теряя времени, Руда аккуратно разложила камешки по кругу, установив в середине хрустальный шарик. Из недр того же буфета появился плоский футлярчик, точь-в-точь такой же, как те, в которые столичные ювелиры укладывают женские украшения. Однако вместо браслета или колье на бархате футляра покоилась золотая игла, или скорее, спица в добрую четверть длиной.
— Вы должны дать мне немного вашей крови, сударь, — сказала чародейка, вооружившись спицей.
