Станислав Гагарин - Три лица Януса
Словом, Арвид Янович Вилкс был совершенно прав, когда сказал в Москве подполковнику Климову, что если поручить организацию этого дела профессору Иоганну фон Шванебеку в Берлине, то он сделает все солидно и чисто.
Итак, Вильгельм Хорст не удивился, увидев майора за открытой дверью старого механика Йозефа Брандта, и искренне приветствовал Вернера фон Шлидена.
Это была последняя ошибка оберштурмбанфюрера Вильгельма Хорста, которого далеко отсюда, за океаном называли еще и Ирокезом. Он снова сделал шаг вперед.
— Интересно узнать, откуда ты родом, парень, — продолжая приветливо улыбаться, сказал Хорст. — Из Нью-Джерси, Огайо или Оклахомы?
— Моя родина — Дагестан, — просто ответил Вернер.
Длинное лицо Хорста вытянулось еще больше. Улыбка исчезла. Хорст опустил руку на открытую кобуру «бергмана».
— Такого штата нет в Америке, — неуверенно произнес он.
— Этот штат находится в России, Ирокез.
Хорст рванулся к Вернеру, но три пули из пистолета фон Шлидена швырнули его на бетонный пол бункера. Майор повернулся к панели и стал рвать ножом последние провода.
Второпях Вернер не заметил небольшую кнопку и нечаянно придавил ее локтем. Где-то у входа в бункер завыла сирена. Майор фон Шлиден замер у панели и глянул на лежащего ничком Хорста.
«А если Хорст не один, если снаружи ждут эсэсовцы?»
Поддевая ножом по две-три проволоки сразу, Вернер фон Шлиден сохранил жизнь району Розенау и форту «Дер Дона».
Аккуратная прежде панель разлохматилась искромсанными проводами.
Майор сунул нож в карман, перешагнул через труп Хорста и осторожно двинулся к выходу, держа пистолет наготове.
Но Вильгельм Хорст не был еще мертв. Вой сирены привел его в чувство. Теперь Ирокез все понял, наконец.
Оберштурмбанфюрер Вильгельм Хорст приподнялся на локтях и подполз к панели. Силы оставили его, голова тяжело упала на руки, но Хорст заставил себя поднять правую руку и включить незаметный маленький рубильник.
Последний козырь был в руках Вильгельма Хорста. Последний смертельный козырь. И оберштурмбанфюрер выбросил его перед тем, как умереть.
Когда майор фон Шлиден миновал последний поворот, в грудь его толкнула волна пыльного воздуха, дрогнули стены бункера. Вернер бросился вперед и наткнулся на сплошную бетонную стену, закрывшую выход из подземелья.
Через двадцать лет
Бульдозерист Яшка Громакин. — Препятствие. — Запоздалый салют победы. — Скелеты в немецкой форме. — «Совершенно секретно. Передать органам НКВД». — Последний рапорт Януса.
Когда яркое солнце ослепило глаза, Яшка Громакин, разбитной малый, будьдозерист одного из строительно-монтажных управлений треста «Калининградстрой», прищурился, ругнулся сквозь зубы и опустил нож бульдозера на заросшую бурьяном землю. Впрочем, землей ее можно было назвать лишь условно. Щебень, обломки кирпича, остатки металлических конструкций, истлевшее дерево и затвердевшая пыль развалин…
Закладывался новый квартал в одном из районов города Калининграда. Он должен был возникнуть на месте разрушенных в войну зданий. От них остались сейчас, через двадцать лет, лишь невысокие холмы щебня, заросшие жесткой травой.
Яшка быстро снял верхний покров и принялся углублять котлован для фундамента. Бульдозер опустился уже метра на полтора-два, когда машина вдруг дрогнула и остановилась. Видимо, преграда оказалась ей не по зубам.
Громакин сдал назад, остановил бульдозер и выскочил из кабины. Тяжелый нож беспомощно лежал на земле. Яшка поковырял носком ботинка красную сырую массу в том месте, где застопорился ход бульдозера, потом разгреб землю и увидел бетонное перекрытие.
«Подвал это, что ли?» — подумал Громакин.
— Ты чего остановился? Клад там нашел, да?
Это кричал прораб Степан Петрович. Он подошел поближе и молча смотрел, как Яшка Громакин очищает ногой преграду, остановившую его машину.
— Да, ситуация, — протянул Степан Петрович. — Тут, Яков, рвать взрывчаткой надо. Копай пока рядом да вокруг. А я пойду начальству звонить. В этом деле минеры нужны.
Очевидно, это было не так просто, достать минеров… Прибыли специалисты по взрывному делу только через два дня. За это время Яшка Громакин несколько раз пытался проломить бетонное перекрытие ножом бульдозера, и пытался бы еще, если б Степан Петрович не остановил парня. Потом Громакин обкопал, сколько смог, вокруг этого странного сооружения и больше всех суетился, когда пришли четыре солдата и молоденький лейтенант с ними.
Минеры офлажили весь участок, расставили постовых, и вскоре глухой взрыв вспугнул стаю ворон, с недовольными криками закружившихся над стройкой.
Взрыв было слышно и в городе. Правда, только в центральной его части. У минеров строгая инструкция: производить как можно меньше шума. Но жители Калининграда слышали этот взрыв. Кое-кто обернулся, иные прошли мимо, не повернув головы. Воевавшим он напомнил давнее прошлое. А, может быть, кому и не напомнил. Через минуту-другую все уже забыли об этом мирном взрыве. И, конечно, горожане не знали, что это был салют Победы для тех, кто никогда не слышал его при жизни…
АКТМы, нижеподписавшиеся, прораб участка № 4 Кузьмичев Степан Петрович, лейтенант саперного подразделения Кайданов Иван Прокофьевич, бульдозерист Громакин Яков Леонидович и младший сержант Заворыкин Игорь Трофимович составили настоящий акт в том, что 25 июня 196… года после производства взрывных работ был обнаружен подземный бункер. Установлено, что бункер не заминирован. Внутри бункера находилось два скелета, на которых была истлевшая немецкая форма. Один скелет лежал возле панели с рубильниками и оборванными проводами. Второй сидел в коридоре перед комнатой с панелью. На его коленях лежал кожаный планшет, поверх которого был пожелтевший лист бумаги. На бумаге было написано по-русски: «Совершенно секретно. Передать органам НКВД».
Планшет мы не трогали, когда прочитали эту бумагу, а сразу вызвали представителей милиции.
О чем и составили настоящий акт.
Текст записной книжки и некоторых других документов, обнаруженных в планшете майора германской армии Вернера фон Шлидена. Записи, сделанные Янусом скорописью, в сокращении, здесь расшифрованы.
…Разрывов больше не слышно. Очевидно, штурм пришел к концу. Часы свои я разбил и теперь не могу определить, сколько же здесь нахожусь.
Глупо получилось с Ирокезом. Это псевдоним сотрудника разведки союзников и сотрудника СД в Кёнигсберге оберштурмбанфюрера Вильгельма Хорста. До самого последнего момента Хорст принимал меня за агента своих вторых (или первых?) хозяев, который работает параллельно с ним. Спасибо товарищам, организовавшим эту дезинформацию… Это в значительной степени облегчило мою работу.
Непонятно, почему Хорст все же решил выполнить приказ немецкого командования — взорвать город[32].
…Батареи бункера работали долго. Сейчас они почти разрядились. Пишу при свете карманного фонаря. Отсутствие воды и пищи не так мучит меня, как осознание того, что не могу выполнить главное задание: передать полные списки «вервольфа», карту с пунктами тайников и имена агентов, оставленных в Восточной Пруссии гестапо и СД. Правда, один экземпляр есть у Вольфганга Фишера. Но боюсь, что с ним неладно… Иначе меня давно бы нашли. Фишер и только Фишер знал, где я буду в конце штурма…
Дополнительно сообщаю, что извещение о гибели штурмбанфюрера Альфреда Шернера является ложным. Под именем Ганса Циммермана он скрывается в районе Инстербурга, где руководит местной сетью боевых отрядов «вервольфа». Его фотографию пятилетней давности я передал Слесарю.
Для генерала Вилкса. Отец! Поцелуй за меня маму Велту и сестренок. Если Лена жива, найди ее и скажи, что я всегда о ней помнил.
…Убежден, что меня все равно скоро найдут, но сам я вряд ли выберусь отсюда еще живым. Руки больше не повинуются мне. Фонарь едва светит. Кладу документы в планшете на колени. Так их найдут сразу. Жалко, что…
Здесь текст обрывался, карандашная линия соскользнула к краю страницы. Затем шли последние фразы, написанные твердо и крупно.
Прощайте, товарищи…
Капитан Красной Армии
Ахмедов — Вилкс.
Калининград — Свердловск — Власиха.Примечания
1
Имперское управление государственной безопасности.
2
Под этим псевдонимом была закодирована в нацистской разведке Португалия.
3
Бывшее немецкое название литовского города Клайпеда, оккупированного Пруссией.
4
— Мне нравится это время года.
