Анатолий Чехов - Тропа Кайманова
Абзал протянул брус тола «технику», тот — «инженеру», стоявшему в шурфе. Поверхность воды была выше минеров, работавших на склоне.
Хислят с автоматом сидел на верхушке арчи, росшей на берегу, и следил за работавшими, а со скалы наблюдал за тропой Аббас-Кули.
По сигналу «инженера» Абзал поднялся к самому озеру, посмотрел вдоль тропы туда, где маячил Аббас-Кули, махнул ему рукой, жестом успокоил «техника», стоявшего у шурфа, сделал знак, что ему нужно отойти по надобности.
«Техник» недоуменно пожал плечами, дескать, зачем спрашивать.
Зайдя за обломок скалы так, чтобы его не видели работавшие в шурфе минеры, Абзал внимательно осмотрелся, прикидывая расстояние до Аббаса-Кули и Хислята, а затем путь, по которому можно было бы уйти, не попадая в зону обстрела.
— Абзал! — окликнул его «техник».
— Иду!..
Абзал вышел из-за камня, поддерживая штаны и запахивая на себе халат. Выражение безразличия и тупости было на его лице.
«Инженер», стоявший в шурфе, и «техник» обменялись ироническими взглядами.
Абзал, сделав вид, что ему непонятен смысл работы минеров, мимикой попросил объяснить, что здесь произойдет.
— О-о!.. Пуф-ф-ф!.. Пуф-ф-ф!.. — широко разведя кругообразными движениями рук над головой, снисходительно ответил «инженер».
— Буль-буль-буль-буль! — для убедительности добавил «техник».
Абзал изобразил на лице глупый восторг, прищелкнул языком и протянул «технику», по его просьбе, детонатор, а когда «техник» наклонился, чтобы передать детонатор «инженеру», всадил нож ему в спину.
Слабый хрип сорвался с губ ткнувшегося в землю «техника». «Инженер» с тревогой вскинул голову. В тот же миг Абзал обрушил на его голову камень и хотел было спрыгнуть в шурф, чтобы прикончить оглушенного «инженера», но, оглянувшись, увидел, что бинокль Хислята направлен в его сторону.
Абзал схватил автомат «техника», короткая очередь прорезала тишину. Хислят камнем упал с дерева.
Выждав несколько минут, Абзал бросил охапку сухой травы и яндака — верблюжей колючки на шурф, закрыл остатки снаряжения, убитого «техника» и с автоматом в руках подбежал к тому месту, где стояли в тени арчи оседланные лошади. Раздался треск автомата, и Абзал, уже поднимавшийся в седло, свалился к ногам коня.
Хислят поспешно спустился с откоса, направился было к заложенному в шурфе толу и вдруг заметил на горной тропе метрах в тридцати наряд пограничников с собакой, а за ними скачущую во весь опор группу солдат в зеленых фуражках во главе с Каймановым.
Хислят вскочил на лошадь, направил ее по тропе туда, где на противоположном склоне горы виднелся едва заметный в зелени кустов выход из старой штольни.
Дорогу ему преградил спустившийся со скалы Аббас-Кули.
— Абзал минеров убил! — крикнул Хислят. — Хотел и меня из автомата. Надо скорее к хозяину!.. Зеленые фуражки подходят!..
Аббас-Кули схватил его за воротник.
— Тол заложили? Почему не взорвал?
— Я не умею... Поздно... Там уже пограничники...
— А, шайтан!.. — Аббас-Кули на секунду задумался. — Ладно... Хозяину я сам скажу. Ты сделаешь вот что...
Чуть ли не за шиворот подтащив Хислята к открытому месту, Аббас-Кули осторожно выглянул: по горной дороге ехала телега с двумя седоками.
— Смотри!.. — Он передал Хисляту бинокль. Телега сразу приблизилась, и Хислят узнал Светлану с санитарной сумкой, а рядом с нею правившего лошадью пожилого туркмена — Балакеши.
— Запомнил?
— Да.
— Идем...
Превозмогая боль, «инженер» выбрался из шурфа. Некоторое время лежал не шевелясь возле «техника», прикрытого верблюжьей колючкой, затем приподнял голову и, подтянув к себе моток проволоки, подрывную машинку и автомат, цепляясь за выступы камней, стал взбираться вверх по склону. Провод, один конец которого уходил в выемку, где был заложен фугас, медленно разматывался.
Вот «инженер» упал, обхватив руками окровавленную голову, но донесшийся треск выстрелов заставил его двигаться быстрее. Он почти достиг перевала, когда послышался цокот подков и в просветах пожухлой листвы на каменистой тропе показались Усманов с собакой и Кайманов верхом на лошади.
«Инженер» вскинул автомат. Грохнула очередь. С жалобным ржанием упала лошадь. Слетел с седла и остался лежать за валуном Кайманов.
Усманов с собакой рванулся вверх по склону.
«Инженер» подсоединил провода к клеммам подрывной машинки, раз и второй резко повернул рукоятку.
Яков, вырывая провода из шурфа, увидел «инженера» в тот момент, когда на него бросился сверху Усманов.
Рядом с Яковом остановились капитан инженерных войск, младший лейтенант и несколько солдат.
— Командир саперного батальона, — представился капитан. — Направлен вслед за вами полковником Артамоновым... Где заряд?
— В шурфе. — Яков указал на углубление в береге.
— Ловко упрятали, — сказал капитан. — Не оставили ли сюрпризов?..
— Товарищ капитан, смотрите! Наш колхозный чабан Абзал! — окликнул Якова один из солдат.
Яков, возбужденный схваткой, бросился к зарослям ежевики, где среди колючих кустов, откинувшись навзничь, лежал, видимо умирая от сквозного ранения в грудь, Абзал.
Санинструктор разрезал на нем окровавленную гимнастерку, пытаясь оказать помощь. Абзал остановил его слабым голосом:
— Не надо... Поздно...
Хватая воздух короткими вдохами, Абзал еле слышно попросил:
— Наклонись, Ёшка...
Яков увидел, что предсмертная синюшная бледность уже разлилась по лицу Абзала.
— Тот, кого ищешь, — прошептал Абзал. — Хотел...
Яков напряженно всматривался в лицо умирающего, но Абзал так и не сказал, что он хотел.
У ворот комендатуры нерешительно топталась пожилая женщина в чачване. Лицо ее было скрыто волосяной сеткой.
Часовой у ворот крикнул:
— Дежурный! Тут к доктору!
Светлана, только что закончившая перевязку обожженному водителю бензовоза, вышла во двор.
Увидев ее, женщина запричитала, то поднимая руки к небу, то прижимая их к груди.
— Что она говорит? — спросила Светлана.
— Дочка у нее помирает, — изменившись в лице, ответил дежурный. — Говорит, дочка была медсестрой на фронте, вернулась инвалидом. Рана у нее открылась, кровью исходит...
— Где ее дочка?
— В соседнем ауле Зах-Тепе.
Старуха, плача, пыталась целовать руки Светланы, срывала со своих кос золотые и серебряные монеты, протягивала их доктору.
— Ну что вы, что вы... — растерялась Светлана. — Балакеши! — крикнула она. — Помогите мне! Давайте санитарную сумку! Быстрее! Поехали!..
Балакеши бросил санитарную сумку в телегу, помог сесть Светлане, с места погнал лошадь рысью.
В ауле старуха пошла впереди телеги, жестами убеждая Светлану поторопиться. Они миновали улицу, где у черного репродуктора стояла толпа, слушая сводку Совинформбюро. Женщины и старики катили тележки, вели впряженных в двуколки ишаков. На тележках — кетмени, лопаты, ломы, носилки.
Светлана и женщина в парандже, а за ними и Балакеши с телегой свернули в переулок, затем в другой. Остановились у низенькой дверцы в дувале. Из-за дувала раздался душераздирающий женский крик.
Старуха, чуть не падая, бросилась к калитке. Светлана, опередив ее, вбежала во двор.
Балакеши сунулся было за Светланой, но старуха преградила ему дорогу:
— Мужчинам нельзя!
Возмущенный Балакеши передал ей сумку, остановился перед дувалом.
Светлана вошла в кибитку вслед за женщиной в парандже.
Откуда-то сбоку на нее набросился Хислят, накинул на рот платок. Два дюжих молодца схватили Светлану за руки.
— По-мо-ги-те-е! — сорвав платок, крикнула Светлана.
Остававшийся на улице Балакеши прислушался, покачал головой, что-то в приглушенном крике показалось ему подозрительным, и он насторожился.
Все было тихо. Балакеши забрался на телегу, попытался заглянуть через дувал. Но и это ему не удалось.
Снова спустился на землю, принялся осматриваться.
Калитка за его спиной открылась, кто-то в халате и чалме сгреб Балакеши в охапку, сгибом локтя зажал ему рот.
О том, что доктор ушла вслед за старухой в соседний аул, Якову сказал дежурный по комендатуре.
Кайманову не надо было объяснять и показывать, как она ехала, где остановилась.
Прискакав на взмыленном коне в Зах-Тепе, промчавшись по горбатым каменистым улицам, он еще издали увидел у одного из дувалов знакомую телегу.
Прихватив с собой первых попавшихся понятых, Яков высадил плечом калитку, ворвался в пустой двор.
Вслед за ним — понятые, несколько любопытных. Перебежал через двор, вошел в кибитку. В углу ворочался с боку на бок Балакеши. Во рту его торчал кляп.
Едва Яков развязал его, Балакеши завопил:
— Скорее! Светлану украли!
— Кто? Когда?
