Чингиз Абдуллаев - Самое надёжное
Они не успели разместиться в джакузи, как рядом оказались две тени. Джерри и ее дочь также соскользнули в джакузи, оказавшись рядом. Джерри уселась на выступ рядом с Дронго, случайно задев его ногой.
— Извините, — улыбнулась она, — кажется, вы не решились плыть в нашу сторону.
— Я же говорил, что там для меня слишком глубоко, — усмехнулся Дронго.
— По вашему виду не скажешь, что вы такой осторожный, — заметила Джерри, — мне говорили, что вы довольно смелый человек.
Когда подобные слова говорит красивая женщина, — это всегда приятно. Но разумный человек понимает, что это всего лишь комплимент.
— Это только слухи, — ответил Дронго.
Она подняла руку. Спокойно, словно они стояли на приеме и он был в смокинге, а она в вечернем платье. И словно они были знакомы много лет. Она подняла руку и дотронулась до его груди. Там, где был шрам от полученного ранения.
— Это тоже элемент вашей осторожности? — поинтересовалась она.
— Нет. Скорее — моей безрассудности, — пошутил Дронго.
Она убрала руку и рассмеялась. Сидевшие напротив них Клэр и Морис Леру не понимали, почему она смеется. Из-за шума бурлившей в джакузи воды они не слышали их разговора.
— И часто вы бываете так безрассудны?
— Наверно, нет. Иначе таких отметок было бы гораздо больше.
— Я думала, что безрассудство — это часть имиджа любого настоящего мужчины.
— Не всегда, — улыбнулся он, — иногда хочется иметь имидж рассудительного человека.
— Неужели вы так боитесь показаться экстравагантным?
— Скорее — смешным. Моя профессия и так предполагает экстравагантность. Зачем множить сущее без необходимости?
— Жаль, — сказала она, — я не предполагала, что вы такой предусмотрительный.
Джерри поднялась и вышла из джакузи. Дронго вышел следом. С другой стороны поднялись Морис Леру и Клэр. Французский консул подошел к Дронго.
— Будьте осторожны, — усмехнулся он, — иначе вы пополните коллекцию ее мужчин. Она коллекционирует нас, как бабочек.
Дронго промолчал. Он взял свою одежду и оставил полотенце в специальном ящике, куда бросил свое мокрое полотенце и Леру.
Они молча шли по дорожке. Оба думали о женщине, с которой только что расстались. Леру достал пачку сигарет, закурил.
— Она интересный человек, — задумчиво произнес Дронго.
— Взбалмошная стерва, — усмехнулся Леру, — она всегда была такой. Не понимаю, как она может жить с таким холодным человеком, как Томас Хаузер. Говорят, что близнецы очень холодные любовники.
— Не слышал, — признался Дронго. — Впрочем, я никогда не интересовался этой проблемой.
Они вошли в дом.
— У них есть проблемы друг с другом? — спросил Дронго.
— Мне кажется, что да. В последнее время их брак явно дал трещину.
— Думаете, что они могут развестись? — поинтересовался Дронго.
— Не знаю. Слишком велико различие характеров. Наверно, Джерри думала, что сможет адаптироваться, привыкнуть к спокойной жизни. Но недавно она снова сорвалась и поехала в Югославию делать какой-то репортаж о торговле оружием. Томас был очень недоволен, но он достаточно сдержанный человек, чтобы открыто выражать свое недовольство, даже в присутствии жены. Я встретил их в Цюрихе, откуда летел в Афины. Я случайно оказался в Швейцарии — там как раз был какой-то европейский семинар. Кажется, между ними тогда произошла размолвка.
— Она вам нравится? — спросил Дронго.
— А разве может не нравиться такая женщина? — ответил Леру, докурив сигарету. Он свернул ее каким-то особым образом в треугольник и выбросил щелчком в сторону. Уже входя в дом, они увидели двух братьев, беседующих друг с другом в гостиной.
— Как они похожи, — прошептал Леру.
— Да, — согласился Дронго, — говорят, близнецы умеют чувствовать боль друг друга. И даже если с одним из них, находящимся в другом городе, случается несчастный случай, то со вторым спустя некоторое время происходит то же самое.
— Я тоже об этом слышал, — согласился Леру. — Теперь вы представляете, как трудно Джессике, когда она видит, как братья относятся к Джерри. Мне кажется, что Берндт женился только потому, что Джессика похожа на Джерри, которую выбрал его старший брат. И Джессика понимает это. Ей можно посочувствовать. К тому же проблемы с рождением ребенка.
— Она больна?
— Нет. Кажется, в молодости был неудачный аборт. Она затянула с решением этого вопроса настолько, что потом было поздно и опасно что-либо предпринимать. Джерри посвятила меня в какие-то подробности, но я сейчас их не помню.
Леру и Дронго прошли первую комнату и оказались в гостиной. Увидев их, братья прервали беседу.
— Купались? — спросил Берндт.
— Да, — кивнул Леру, — у вас великолепный бассейн.
— Скоро ужин, — ровным голосом произнес Томас. Даже голоса у них были похожи. — Илена подаст ужин в гостиную. Внизу нужно быть к девяти.
Оба брата говорили по-английски одинаково хорошо, но с характерным немецким акцентом.
Дронго и Леру прошли к лестнице. На площадку второго этажа вышли лорд Столлер с супругой. Они успели переодеться в легкие светлые костюмы.
— Вы купались? — спросил лорд Столлер.
— Да, — ответил Дронго, — здесь удивительный бассейн. Я такого не видел нигде в мире.
— Это выдумка Джерри, — усмехнулся Столлер, — она всем говорит, что «украла» проект у какой-то голливудской звезды. Но мне кажется, что она просто не хочет признаваться в своем авторстве. Вряд ли у кого-нибудь хватило бы фантазии на нечто подобное.
— И денег, — усмехнулся Леру. — Я думаю, после ужина мы еще прогуляемся по острову.
— Этот дом настоящее чудо, — вставила Инес. — Фундамент, на котором он стоит, был заложен еще в девятнадцатом веке. Говорят, что раньше этот остров принадлежал самому Аристотелю Онасису. Вы об этом не слышали?
— Очень интересно, — вежливо заметил Дронго. — А потом остров перешел к братьям Хаузерам?
— Нет, конечно, — ответила Инес, — потом его купил известный аргентинский бизнесмен Орландо Гарсиа, и только потом остров перешел к братьям Хаузерам. Кстати, Орландо начал строить эту виллу и почти построил дом…
— А потом его убили, — перебил жену лорд Столлер. — Дорогая, ты напрасно демонстрируешь знание истории этого острова. Самое важное, что в результате всех продаж и покупок остров и дом достались братьям Хаузерам.
— Я всегда сообщаю только факты, — сказала его жена. — Орландо был негодяем и получил по заслугам. Рано или поздно его должны были убить. Он был настоящим гангстером.
— Хватит, Инес, — перебил ее супруг, — сейчас остров принадлежит братьям, а они не любят вспоминать о том, как они его купили.
— Но зато как мы его перестроили! — Джессика, вышедшая из своей спальни, направлялась к ним. Очевидно, она услышала последние слова лорда. Она также успела переодеться. Теперь она была в брюках, в светлой блузке и собрала волосы на затылке, чтобы совсем не походить на Джерри.
— У вас чудесная вилла, — церемонно поклонился Леру.
— Да. Но это не наша вилла, — сказала Джессика, — она принадлежит Томасу и Джерри. Мы здесь всего лишь гости. Как и вы все, господа. Здесь встречаются разные люди. Иногда происходят удивительные встречи. Наверно, как и при Онасисе. Или при Гарсиа. У этого острова есть свои тайны, и он никому их не выдает.
— Ну и хорошо, — пробормотал Столлер, — тайны для того и нужны, чтобы о них никто не знал.
— Ты идешь, дорогой? — спросила Инес, протягивая ему руку.
Они пошли по лестнице. Джессика чуть усмехнулась.
— Опять купались с Джерри? — спросила она у Мориса Леру.
— У вас прекрасный бассейн, — ответил француз.
— И прекрасная хозяйка, — ядовито добавила Джессика. — Она не купалась с вами топлесс? Джерри считает, что у нее идеальная грудь и демонстрирует ее всем приезжающим. Неужели она не купалась с вами?
— Джессика… — начал было Леру.
— Знаю. Все знаю, — отмахнулась молодая женщина, — лучше я пойду вниз, чтобы не мешать вам. До свидания, господа. Не опаздывайте к ужину.
Она поспешила отойти от них. Леру проводил ее долгим взглядом.
— У каждого свои комплексы и свои проблемы, — сказал он, обращаясь к Дронго.
— Леди Столлер очень хорошо знает историю этого острова, — улыбнулся Дронго, — а Джессика, кажется, немного ревнует к Джерри.
— Это все замечают. Джессика всего лишь слабая копия Джерри. Надеюсь, вы мне простите это сравнение, — сказал Морис Леру, — а Инес по матери — гречанка. Они жили на Кипре еще в шестидесятые и семидесятые годы, до разделения острова. Ее отец был англичанином. Поэтому она так любит эти острова.
— Вам здесь тоже нравится? — вежливо уточнил Дронго.
— Да, — кивнул Леру, — мне здесь нравится больше, чем во многих других местах. Кажется, Франклин сказал, что у каждого человека две родины — своя собственная и Франция. Я бы еще добавил и Грецию. Я очень люблю эту страну и ее народ. А здесь мне нравится более всего… До свидания. Не опаздывайте к ужину.
