Питер О'Доннелл - Серебряная воительница
Затем она вдруг заметила машину на дороге. Большая, черная. Похоже, «ситроен». Минут через пять они встретятся в широкой лощине, где дорогу окаймляли деревья.
Модести затормозила, вытащила из-под сиденья бинокль и стала его налаживать. Да, это действительно «ситроен». Причем он остановился. Из машины вышел человек в темном костюме. Он тоже посмотрел в бинокль. Ей показалось, что в машине еще двое.
В голове Модести вспыхнула предупредительная лампочка. Она медленно убрала бинокль и потрясла Квинна за плечо. Он сразу открыл глаза, и она поняла, что он не спал.
— У вас в этих местах есть друзья? — спросила Модести.
— Нет, я здесь гулял сам по себе…
— А враги?
— Господи, о чем вы?!
Она показала на черный автомобиль, который опять медленно двинулся вперед.
— В машине люди, и они, похоже, ищут вас. Иначе с чего бы им тут появиться?
— Мало ли что их интересует. Вы тут тоже гуляли…
— И по вашим же словам, я сошла с ума… Ладно, скоро все станет ясно.
Модести двинула «рено» вперед. Расстояние между машинами опять стало сокращаться. Оказавшись у деревьев, «ситроен» снова остановился. Модести была от него в двухстах ярдах. Деревья не позволяли двум машинам свободно разъехаться. Снова в голове Модести загорелась лампочка тревоги.
Из «ситроена» вышли трое и стали смотреть на «рено». Все они были в темных костюмах, а двое в шляпах. Модести не могла разглядеть их лиц, но она поняла: ничего хорошего встреча с этой троицей ей не сулит. Даже трудно было точно сказать, почему она была в этом так уверена: то ли по тому, как они держались то ли по тому, как они заняли позицию — один у радиатора «ситроена», двое чуть впереди и по обе стороны дороги.
Модести продолжала ехать вперед. Она сказала:
— Значит, так, Квинн. Это плохие люди. Может, вы лучше меня знаете, что им нужно, может, нет, но не в этом теперь дело. Нам сейчас не до выяснения отношений, поэтому, что бы ни случилось, сидеть и не высовываться. Ясно?
Он недоверчиво усмехнулся.
— Послушайте, милочка, у вас случайно не разыгралось воображение? Вы думаете, они выехали сюда проверить, нельзя ли отобрать у кого-нибудь бумажник?
— Нет, тут дело обстоит гораздо серьезнее. Тот, что стоит, сложив руки, на самом деле держится за рукоятку пистолета под пиджаком.
Она протянула руку под приборную доску и сунула что-то в карман юбки. Квинн увидел, что это деревянный предмет с закругленными утолщениями с двух концов, нечто вроде гантели.
— Итак, сидеть тихо, Квинн, — скомандовала она. — Тогда все будет в порядке. Без самодеятельности.
Она не повысила голоса, и выражение ее лица не изменилось, однако в ее словах прозвучало нечто, отчего насмешливая улыбка исчезла с лица Квинна. Нет, она не из нервных дамочек, подумал он. Это она уже успела доказать. Он глянул вперед, и вдруг по его позвоночнику пробежал холодок. В этих фигурах и впрямь было что-то зловещее.
Дорога чуть улучшилась, и Модести прибавила скорость до десяти миль в час. Перегнувшись через Квинна, она открыла его дверцу, потом свою. Дверцы задребезжали, но машина двигалась вперед, и это не давало им распахнуться.
— Держите дверь кончиками пальцев. Чуть-чуть, — скомандовала Модести, и Квинн заметил, что сама она именно так придерживает свою дверцу. Его усталые, измученные мозги тщетно пытались понять, что она затеяла.
Пятьдесят ярдов… Еще десять секунд, и они будут вынуждены остановиться перед «ситроеном». Квинн уже отчетливо видел лица тех троих. Бесстрастны, даже вроде бы чуть скучают… Квинн отталкивал от себя то, что для нее уже стало четким убеждением, но инстинкт сработал, и его лоб покрылся холодным потом.
— Послушайте, — пробормотал он. — Давайте остановимся и постараемся удрать.
— Нет. Тихо сидеть. И слушаться меня.
Двое стояли на обочине так, что каждый из них мог был дотронуться до «рено», выставив руку вперед. Третий, без шляпы, опирался о радиатор, делая вид, что чистит ногти ножичком. Он посмотрел на «рено» и вяло поднял руку, призывая машину остановиться.
Модести начала чуть сбавлять скорость, но затем, когда радиатор «рено» миновал двоих парней на обочинах, она вдруг внезапно и сильно затормозила. Квинна бросило вперед, но пристегнутый ремень удержал его на месте. Зато две дверцы резко распахнулись, и внезапная остановка только придала им ускорение.
Человек со сложенными на груди руками со стороны Квинна чуть повернулся, но дверца ударила его по руке и плечу, и, когда он споткнулся и упал, стальная кромка впилась ему в лицо. Квинн только услышал, как он вскрикнул. Второй получил удар по кисти руки и, похоже, с ним и перелом одного-двух пальцев, потому что другой рукой схватился за поврежденную, шатаясь и тщетно пытаясь обрести равновесие.
Модести Блейз уже была на обочине. Квинн отметил, что она, по сути дела, выскочила одновременно с распахнувшейся дверью. Он стал нашаривать защелку ремня, но не мог отвести глаз от своей спутницы, которая сделала шаг и взмахнула длинной загорелой ногой. Удар пяткой пришелся как раз по челюсти. Не успел человек упасть, как она, опершись рукой о радиатор, перемахнула через него, доведя до конца эту сложную комбинацию движений.
Человек с окровавленным лицом откатился подальше от машины и встал на колени. В руке у него сверкнул пистолет, но не успел он нажать на спуск, как Модести снова махнула ногой, и он издал вопль, схватился за локоть, и ствол, описав в воздухе дугу, упал в пяти шагах от него. Затем она не сильно, но очень плавно взмахнула правой рукой, и опять это движение показалось Квинну неотъемлемой частью всей комбинации.
В кулаке у нее была черная деревянная штучка. Один ее выпуклый конец ударил человека чуть ниже и сзади уха. Он упал и затих. Затем она повернулась к третьему. Тот не терял времени даром, потому что уже мчался на нее с ножом в руке, держа его низко и острием вверх.
Квинну показалось, что на мгновение она расслабилась. Затем подняла гантель, словно собираясь ударить, сделала два стремительных шага навстречу противнику, а затем нырнула вперед. Она коснулась земли, а потом, увернувшись от выброшенного в ее сторону ножа, ударила двумя ногами в живот атаковавшему.
Даже сидя в машине, Квинн услышал, как судорожно выдохнул человек с ножом, получив такой удар. Его ноги оторвались от земли, и он полетел назад, после чего застыл бесформенной грудой.
Модести Блейз снова поднялась на ноги и быстро посмотрела на двоих других. Они не подавали признаков жизни.
— Эй, — хрипло выкрикнул Квинн, впрочем, сам толком не зная, что он хочет сказать, но Модести не отреагировала. Она присела на корточки возле поверженного человека без шляпы и стала обшаривать его карманы. Когда она поднялась, в руке у нее был его бумажник. Она быстро проверила его содержимое, швырнула на землю и перешла к тому, который пытался вытащить пистолет.
Квинн завороженно следил за ее движениями. Она повторила процедуру обыска, забрала ствол и перешла к третьему. На сей раз она обнаружила револьвер. Потом подошла к «ситроену», села за руль, дала задний ход и довела машину до того места, где дорога расширялась настолько, что можно было разъехаться. Затем она вышла, подняла капот и сунула руку внутрь.
Выпрямившись, подошла к «рено», сунула свечи из двигателя «ситроена» и револьвер в перчаточное отделение, вытащила обойму из пистолета, щелкнула задвижкой, вытащила патрон из казенника, снова вставила обойму и положила пистолет рядом с револьвером.
Квинн заметил, что на ее лице появилось хмурое выражение. Она была чем-то недовольна. Он также обратил внимание, что у него по-прежнему бешено колотится сердце. Сделав над собой усилие, он произнес как можно более холодным и спокойным тоном:
— Поздравляю…
Она сердито мотнула головой, завела мотор, взялась за рычаг.
— Слишком далеко я выбила ту пушку. Так, что нельзя было достать. Если бы последний из троицы успел вытащить свой ствол, у меня возникли бы проблемы.
После долгой паузы Квинн сказал:
— Ничего страшного. Мы все ошибаемся. — Он с отвращением понимал, что его сотрясает дрожь и голос срывается. Тогда его недовольство собой переключилось на спутницу, и он с нажимом произнес: — Надеюсь, это, по крайней мере, не полицейские.
— Нет, не полицейские, — покачала она головой. — Это я вам гарантирую.
— Тут вы, конечно, специалист. — Она рассеянно кивнула, и он не выдержал: — Кто вы, черт возьми?
— В каком смысле?
Он ткнул пальцем за спину.
— Вон те… Это же… — Он сердито провел рукой по лбу. — Это же невозможно без долгой практики… И вы это освоили не в средней школе, не в кружке любителей гимнастики.
— Гастон Бурже, Жак Гара, а третий без документов, — сказала она. — Вам что-нибудь говорят эти имена?
— Почему, по-вашему, они должны быть мне известны? — удивленно отозвался Квинн.
— Если они отправились по вашу душу, то могли бы существовать какие-то ниточки.
