О. Пинто - Охотник за шпионами
Такие вопросы следует ставить неожиданно, вне зависимости от предыдущего разговора; при этом наблюдайте за кадыком и веками допрашиваемого.
Если в рассказе допрашиваемого имеются сомнительные или важные места, не разбирайте их в порядке очередности, а немедленно приступайте к перекрестному допросу, перескакивая с одной темы на другую.
Прежде чем приступить к перекрестному допросу, установите, что за человек допрашиваемый, и поступайте с ним соответствующим образом.
Некоторых людей можно взять грубостью.
Поэтому заранее определите, каким методом лучше воздействовать на данного подозреваемого — грубостью, сарказмом, вежливым обращением или же путем выражения сочувствия.
Легенда внутри легенды.
В отчете о первом допросе следователь может предложить задержать данного человека до тех пор, пока определенный факт или факты в его рассказе, которые показались следователю либо странными либо вымышленными, не будут выяснены.
В таких случаях вы должны быть особенно начеку: вы можете услышать так называемую «легенду внутри легенды», которую агент выучивает «на всякий случай».
Объяснить, что я подразумеваю под этим, легче на примере.
Допрашивается моряк. Он рассказывает, как бежал с оккупированной территории, где в течение восьми месяцев ничего не делал, потому что не хотел работать на нацистов, и как он все время пытался связаться с какой-нибудь подпольной организацией и т. д. Наконец побег удался, и он добрался сюда через Испанию и Португалию.
Рассказ кажется правдоподобным. Моряк говорит уверенно, владеет собой и производит «хорошее впечатление».
Однако вызывает подозрение тот факт (и он — причина второго допроса), что этот «безработный» прибыл с пятьюдесятью английскими фунтами стерлингов и двумястами американскими долларами.
Откуда у безработного такие деньги?
Вначале он ответил, что это его сбережения.
Первый следователь вполне законно не поверил этому и порекомендовал задержать моряка до выяснения сомнительного факта.
Затем моряк начинает рассказывать вторую легенду.
Под большим давлением и после долгих колебаний он, наконец, заявляет: «Сэр, я вижу, что нет смысла больше обманывать вас. Я скажу вам всю правду. Я вор».
И он начинает со всеми подробностями рассказывать, как он ограбил женщину, которая приютила его на ночь, как украл у нее бриллианты и потом продал их на черном рынке.
Обычно все мы склонны верить любому заявлению, которое не в пользу рассказывающего. Это психологический фактор.
Если следователь поверит второй легенде, то сомнительный факт в первом отчете окажется выясненным, а поскольку мы интересуемся только вопросами безопасности, данное дело прекратится, как не вызывающее интереса, и человека выпустят на свободу.
Сочинитель легенд никогда не делает своего героя блестящим во всех отношениях.
Внутри одной легенды обычно оказывается другая, которая явно не в его пользу, тогда у него больше шансов, что ему поверят, поэтому он и выдает себя за вора, убийцу, сутенера и так далее.
К такой легенде внутри легенды надо относиться с недоверием. Вам может показаться, что вы достигли успеха в разоблачении человека и что он говорит правду, но не всегда это так. Чаще такого человека следует считать явно подозреваемым.
Глава 3.
ШПИОН, КОТОРЫЙ БЫЛ СЛИШКОМ СКРУПУЛЕЗНЫМ
Большинству немцев свойственна «Gründlichkeit», что можно перевести как «скрупулезность», или, более свободно, «привычка делать все самым лучшим образом». Многие утверждают, что это почти равнозначно гениальности, но в моей практике были случаи, когда скрупулезность, если она проявлялась чересчур сильно, приводила человека к смерти. Мне известен случай, когда у шпионов, пойманных на пустынном берегу, нашли настоящие английские деньги и английскую одежду, которая имела даже этикетку портного. Это как раз тот случай, когда скрупулезность зашла слишком далеко.
Альфонс Льюис Юджин Тиммерманс — бельгиец. Ему тридцать семь лет, он не женат. Он плавал на торговых судах и был настоящим морским волком. Тиммерманс — грубоватый, прямой и добродушный человек с голубыми глазами и красивыми непокорными волосами. Он всегда чисто одет, что называется, на все руки мастер, большим умом не отличается, но у него достаточно здравого ума. Вы можете встретить сотни таких моряков в любом порту мира.
Для того времени его рассказ был не более необычным, чем его внешность. После того как немцы оккупировали Бельгию, он решил бежать в Англию и поступить в свободный бельгийский торговый флот, базировавшийся в то время на порт Брикетам. Он прошел через оккупированную Францию в зону, контролируемую правительством Виши, и, продвигаясь в южном направлении, достиг Пиренеев. Тиммерманс сумел перебраться через горный барьер в Испанию, где попал в тюрьму. Несколько месяцев он провел в сырой камере в Барселоне, пока бельгийский консул не добился его освобождения. Из Барселоны Тиммерманса отправили в Лиссабон, и там, в Португалии, благодаря стараниям консула его фамилия оказалась в длинном списке беженцев, ожидавших отправки в Англию. Молодой, сильный человек, способный выполнять задания государственного значения, Тиммерманс получил некоторые привилегии. В апреле 1942 года он прибыл в Англию и был направлен в Королевскую викторианскую патриотическую школу в Клафаме для чисто формального прохождения процедуры проверки.
Тиммерманс был бельгийцем, и дело его казалось ясным. Проверку его, которая носила формальный характер, возложили на бельгийского офицера безопасности, который, как выяснилось позже, был одним из моих учеников. До этого времени я не имел отношения к делу Тиммерманса. Я занимался одним упрямым испанским фалангистом, который доставил мне массу хлопот. Бельгийский офицер безопасности был проницательным, умным и трудолюбивым человеком и блестяще справлялся с подобными поручениями.
Как мы уже знаем, в Королевской викторианской патриотической школе имущество беженцев осматривалось очень тщательно. Даже невиновный человек иногда привозит с собой, неизвестно зачем, почтовые открытки с рисунками или фотографиями, газеты и клочки бумаги, которые могут привлечь внимание опытного осмотрщика. Виновные же, прибывшие с целью шпионажа, обычно привозят с собой средства для передачи добытой информации. Конечно, шпион никогда открыто не повезет радиопередатчик, но он может спрятать, например, микрокамеру. Немногие шпионы обладают хорошей памятью и запоминают имена и адреса, часто на незнакомом языке, по которым им придется передавать добытую информацию. Таким образом, имущество беженцев необходимо осматривать со всей тщательностью. Это обычно делается после предварительного и до подробного допроса, во время которого следователь основывается на уликах, полученных в результате осмотра вещей беженца.
В школе имелась большая комната, в которой не было никакой мебели, кроме длинного стола со стульями по обеим сторонам. Мы называли ее чуланом. Каждое утро осмотрщики садились за этот стол, заваленный вещами их «клиентов». Они очень тщательно осматривали, иногда с помощью сильной лупы, чемоданы, портфели, сумки, саквояжи, записные книжки, кисеты для табака, портсигары, связки ключей и другие нехитрые пожитки беженцев, причем осмотренные вещи откладывались в сторону. Вся эта процедура напоминала таможенный досмотр или дешевую распродажу на благотворительном базаре.
В то ясное апрельское утро, когда солнце бросало свои лучи на яркие цветы нашего сада, колышущиеся от легкого ветерка, я сидел за длинным столом рядом с бельгийским офицером безопасности, который вел дело Тиммерманса. Я задумался, рассматривая личные вещи моего упрямого испанца. Вдруг бельгиец повернулся ко мне и спросил:
— Что делать с этим, сэр?
Я был недоволен, что он перебил ход моих мыслей, но поднял голову и посмотрел на него. В одном из отделений потрепанного черного саквояжа он обнаружил небольшой конвертик. В нем оказалась белая пудра. Я был раздражен и резко ответил ему:
— Откуда я знаю? Я не лаборатория. Пошлите ее на исследование и потребуйте, чтобы вам как можно скорее прислали заключение.
Я снова занялся работой. Через минуту или две бельгийский офицер робко спросил:
— Сэр, могу ли я еще раз оторвать вас от работы?
Я хотел было прочесть нотацию этому неопытному молодому человеку, который не справляется с работой и мешает начальнику, но тут увидел у него в руках небольшую связку палочек из апельсинового дерева, которые женщины используют при маникюре.
— Боже мой! — воскликнул я.
— Что такое, сэр?
— Что такое, что такое — ничего. Продолжайте поиски, ищите вату.
— Вату?
Теперь настала его очередь удивляться. Взгляд бельгийского офицера выдал его подозрение, что один из нас внезапно сошел с ума и что этим человеком был не он. Тем не менее он выполнил приказ и покорно засунул руку в соседнее отделение саквояжа. Через несколько секунд он вытащил кусок ваты величиной около восьми квадратных сантиметров. И это решило судьбу немецкого шпиона.
