Василий Попов - Чужой след
Надя сочувственно посмотрела на мрачноватого старика. Лицо его по-прежнему было непроницаемо, словно вырезано из старого дуба.
— Сколько лет прошло, а все не могу забыть… Правда, мне легче, я — в лесу живу, а лес — могучий лекарь всякого горя-кручины. А Тихон Тихонович — человек тонкий, все время на нерве живет… Им тяжелее…
Наде захотелось успокоить, утешить этого сурового, мужественного и сдержанного старика, но он уже подошел к костру и заговорил с Петром Зотовым:
— Ну, что готовишь сегодня нам, кухарь-пекарь?
Студент повернул к нему свое худое, сероватое лицо и ответил:
— На первое — суп с бобами… На второе — бифштекс…
— Хм! С бобами, бифштекст какой-то! — насмешливо передразнил Пелипенко. — А по-нашему, по-простому — суп с фасолью да жареное мясо…
Ложка в руке студента дрогнула, и котелок, висящий над костром, чуть-чуть не перевернулся. Пелипенко ловко подхватил его.
— Вот чертило неловкий! — обругал он студента. — Сказано: поспешишь — людей насмешишь! Этак ты Тихона Тихоновича без обеда можешь оставить! А его беречь требуется, кормить получше — ведь это же такая голова!
— Давайте, Петя, я вам помогу! — предложила Надя.
— Пожалуйста! — студент передал ей ложку. — Повар из меня действительно плохой — я в Москве больше ресторанами обходился…
Костер горел ярко. Язычки пламени прыгали по тонким сухим веткам. Надя помешала суп и попробовала его. Конечно, Петр забыл посолить! Пока она подсаливала суп и переворачивала ломти мяса на сковороде, огонь стал затухать.
— Вот я принес вам еще топлива, — услышала Надя тихий голос.
Виталий Здравников сбросил около костра целую охапку сухих веток. Когда Надя взглянула на него, он смущенно опустил глаза.
— Спасибо! — сказала Надя и подумала: «Чего он прячет глаза? Смущается меня? Во всяком случае к нему следует присмотреться… И Николаю надо о нем рассказать…»
Она посмотрела вслед Здравникову. Тот подошел к рабочим, сидящим около палатки, и, скромно усевшись в сторонке, стал слушать Затулыворота, читавшего вслух газету. Но выглядел он каким-то виноватым, словно напуганным…
Глава 8
Николай Белявин прожил в лагерях уже три дня. Артиллеристы уже привыкли к молоденькому, подтянутому лейтенанту в форме связиста, и лагерях только немногие знали, кто такой лейтенант Белявин. Для большинства он был просто офицером-связистом, одним из испытателей нового аппарата. Каждое утро он присутствовал на учебных стрельбах, участвовал в подведении итогов занятий. Вечерами заходил в клубную палатку сыграть пару партий в домино.
А ночи он просиживал вместе с радистами на радиостанции. Но таинственная рация молчала…
В первый же день он познакомился с изобретателем — подполковником Ушаковым, очень подвижным, тучным человеком с умным, глубоким взглядом маленьких глаз. Узнал он и об образе его жизни. Игорь Сергеевич Ушаков был всегда серьезен, замкнут, немного горяч. Жил он в маленьком сборном домике, установленном возле базы горючего. Там же размещалась и его лаборатория. Окна домика были защищены решетками, у дверей всегда стоял часовой.
По просьбе Белявина начальник лагерей — моложавый генерал с седыми висками и фигурой спортсмена-легкоатлета — прошел с ним к изобретателю.
Подполковник Ушаков работал в лаборатории — большой светлой комнате. Он сдержанно, официально приветствовал генерала, недовольно покосился на Белявина, которого, очевидно, принял за нового адъютанта. Со спокойной уверенностью он доложил генералу, что заканчивает монтаж прибора и на следующее утро можно будет приступить к испытаниям. Выходя из лаборатории, чтобы проводить гостей, подполковник спрятал в сейф какие-то чертежи, проверил, заперта ли тяжелая стальная дверца сейфа, и на два оборота запер за собой дверь лаборатории.
«Видать, очень серьезный и аккуратный человек!» — подумал Белявин.
В монтаже установки Ушакову помогали двое воентехников — сотрудники того научно-исследовательского учреждения, в котором работал подполковник.
Николай подкараулил Ушакова в офицерской столовой и словно случайно попросил разрешения присесть за его столик.
— Садитесь! — недружелюбно буркнул Ушаков.
Вначале беседа никак не налаживалась. Но когда Белявин рассказал, как заинтересовала его статья Ушакова, подполковник стал общительнее, хмурое лицо его подобрело. К концу обеда он уже охотно отвечал на вопросы Белявина. Потом они вместе отправились прогуляться по окрестностям лагерей.
— Игорь Сергеевич! Расскажите, если можно, как будет действовать ваш аппарат, — попросил Белявин. — Меня это очень интересует.
— Охотно! — согласился подполковник и вдруг улыбнулся сдержанной, застенчивой улыбкой. — Я должен прежде всего извиниться перед вами, лейтенант. Каюсь — думал, что вы принадлежите к легкомысленному адъютантскому племени, которое живет только повторением прописных истин, высказываемых начальством…
— Но неужели все адъютанты таковы, Игорь Сергеевич? — засмеялся Белявин.
— Вижу, что ошибся, не все! — подполковник подхватил Николая под руку. — А насчет моего аппарата — слушайте. Надеюсь, что мой радиоглаз скоро будет принят на вооружение наших рыбаков, лесных работников, мореплавателей. Он основан на принципе телевидения и обладает способностью видеть в темноте и в густом тумане. Запускается ракета выстрелом из обыкновенной полевой гаубицы. Достигнув заданной высоты, она летит параллельно земной поверхности и передает телесигналы на приемную установку. Захватывает полосу около двухсот метров. Дальность действия ракеты — около двухсот километров. Пролетев это расстояние, ракета ложится на обратный курс, просматривает еще одну полоску шириной в двести метров и с помощью парашюта-автомата спускается около места старта…
— А каковы перспективы практического применения вашей ракеты? — заинтересовался Николай.
— Самые разнообразные! — с воодушевлением воскликнул Ушаков и принялся рисовать Николаю живые, зримые картины применения аппарата.
Над суровыми просторами Арктики навис густой туман. Корабль со всех сторон окружен льдами и не может найти среди них дорогу. В воздух поднимается ракета. И вот капитан корабля видит на экране льды, изрезанные трещинами и узкими проходами. Он словно пронзает взглядом непроницаемый туман и находит, возможно, единственный верный путь среди путаницы торосов и ледяных полей…
…Темной ночью над морем летит ракета. А где-нибудь в рыбачьем поселке люди видят на экране все, что находится в десятках километров от них. Словно свинцовая лента, разворачивается перед ними полоса ночного моря. И вдруг на этой темно-серой ленте появилось мерцающее светящееся пятно. Это — крупный косяк рыбы. Чудесный радиоглаз не только показывает этот косяк, но и дает координаты его местонахождения. В море выходят сейнеры и в нужном месте забрасывают сети…
…Над тайгой разнесся легкий, еле внятный запах дыма. Он сигнализирует о лесном пожаре. Но где возник этот пожар, определить трудно — тайга велика, а лесистые сопки затрудняют наблюдение. С помощью радиоглаза наблюдатель, словно на карте, просматривает таежные дали. И вот внизу промелькнуло сизое дымное облако. Очаг пожара обнаружен, можно принимать меры к его ликвидации.
— Я привел вам только несколько примеров практического применения моего радиоглаза, — продолжал подполковник. — А такие примеры можно приводить еще и еще — поиски мелких судов, заблудившихся в тумане, выявление необходимых ориентиров. Я не сомневаюсь в том, что мое изобретение принесет большую пользу нашей стране…
Николай с восхищением смотрел на этого грузного, немолодого человека. Сейчас подполковник уже не казался ему сердитым и замкнутым.
— Как здорово, Игорь Сергеевич! — восхищенно, от души воскликнул Белявин. — Какое замечательное изобретение!
Когда Ушаков ушел к себе в лабораторию, Николай еще долго думал о его изобретении.
«Да, майор, конечно, прав! — решил он. — Для того, чтобы овладеть секретом чудесного радиоглаза, враги не пожалеют ни сил, ни средств!»
И Белявин ощутил острое беспокойство: возможно, враг таился где-то рядом, может быть, он уже разработал какой-нибудь коварный план… А он, лейтенант Белявин, которому доверено почетное дело охраны изобретения, все еще не нащупал следов врага и блуждает, словно в потемках…
Глава 9
На следующее утро начались испытания изобретения подполковника Ушакова.
Две приземистые, короткоствольные гаубицы были установлены на краю полигона, в густых кустах орешника. Рядом журчал и пенился ручей.
Подполковник Ушаков, явно волнуясь, возился у своего прибора, смонтированного около одного из орудий. Офицеры-артиллеристы производили необходимые расчеты. Генерал, лично руководящий испытаниями, приветливо поздоровался с Белявиным и подозвал его к себе.
