Чингиз Абдуллаев - «Гран-При» для убийцы
— Что у вас за порошок? — спросил полицейский.
— Для чистки системы кондиционирования, — объяснил Ахмед Мурсал.
Его подручные уже поднимали ящик, направляясь к лифту.
Дронго и Мовсаев торопили водителя такси, лихорадочно глядя на часы…
Начали объявлять итоги фестиваля. Вручались премии за лучшую мужскую и лучшую женскую роли…
Микроавтобус подъехал к супермаркету и остановился. Двое бывших гостей Уэйвелла вышли из машины, оставив его одного….
Террористы вошли в лифт, поднялись на нужный им этаж. В коридоре было тихо. Они прошли дальше и начали открывать ящик у панели кондиционирования, чтобы загрузить ядохимикаты в систему подачи воздуха в зал…
Дронго и Мовсаев подъехали к зданию дворца.
Там их ждал Никитин.
— Террористы наверняка внутри! — крикнул Дронго. — Давайте быстрее.
Он рванулся внутрь, но полицейские не пускали незнакомцев, не имеющих пропуска, к тому же плохо говоривших или вообще не говоривших на французском…
В микроавтобус внесли несколько ящиков, и Уэйвелл почувствовал себя гораздо увереннее, словно понял причину своего добровольного заточения на вилле…
— Загружайте, — сказал Ахмед Мурсал своим подручным…
Дронго все еще пытался пробиться в здание. В отчаянии он попросил связаться с генералом Даете. Полицейский отказался. Но рядом оказался сотрудник службы безопасности. Он все же вызвал по рации генерала Даете.
— В чем дело? — недовольно спросил генерал. — Что у вас происходит?
— Здесь неизвестные типы требуют разрешить им пройти в зал. Они все вооружены, — доложил сотрудник генерала.
— Гоните их в шею, — громко посоветовал Даете.
Но Дронго, не разобравший, что они говорят, выхватил рацию и закричал:
— Вас обманывают, генерал. Ваш микроавтобус — это подставка, обман! Вы меня слышите? Вас обманывают!
Генерал вдруг вспомнил, что террористы сидят в автобусе уже четвертый час. Он побледнел, усилием воли сохраняя спокойствие. А если его действительно обманывают? Нужно было решать.
— У меня в номере, в «Негреско», лежит убитый террорист. Его сообщники в здании! — кричал Дронго. — Проверьте мой номер в Ницце, чтобы убедиться! Не будьте таким идиотом, генерал!
— Проверьте, — приказал генерал своему сотруднику. Тот быстро связался с отелем в Ницце…
— Заканчивайте, — посмотрел на часы Ахмед Мурсал…
Изабель Аджани получила слово и теперь должна была объявить фильм, получивший «Гран-при» пятидесятого юбилейного Каннского фестиваля…
— Мы проверили, — доложил сотрудник, — в «Негреско» действительно обнаружен труп…
— Остановите машину, — приказал генерал. — Пропустите этих людей в здание и помогите им в задержании преступников!
Он вдруг понял, что именно его сегодня провели, что именно он сегодня попался на дешевую уловку.
— Вертолеты со спецназом в Канны, — распорядился он. — Немедленно!
Дронго и Мовсаев ворвались в здание с группой полицейских…
Ахмед Мурсал удовлетворенно кивнул и включил систему подачи воздуха.
«Через полчаса в здании не будет ни одного живого человека», — улыбаясь, подумал он…
— «Гран-при» Каннского фестиваля получает фильм… — Актриса сделала паузу, оглядела зал и выдохнула:
— Фильм иранского режиссера Аббаса Кияростами…
Зал взорвался аплодисментами, приветственными криками. Али Гадыр Тебризли рассеянно оглянулся. Он не верил свои ушам. Он просто не мог поверить в такое. Отовсюду лезли люди, поздравляя иранскую делегацию…
Дронго побежал к лифту. Мовсаев бежал за ним. Створки лифта открылись, и они увидели в кабине Ахмеда Мурсала и его террористов. Дронго поднял пистолет. Мовсаев поднял свой. Полицейские подняли автоматы. Один из террористов бросил в кого-то свой инструмент. И тогда загремели выстрелы. Ахмед Мурсал в последний момент прикрылся одним из своих людей. Оба его пособника были убиты. Вдруг створки кабины лифта закрылись, и она пошла наверх.
— Быстрее! — закричал полицейским Дронго. В зале из-за шума и криков ничего не было слышно…
Дронго бежал по лестнице, чувствуя, что задыхается. В конце коридора мелькнула фигура Ахмеда Мурсала. Тот пытался вылезти на крышу.
— Стой! — закричал Дронго. — Стой! С другой стороны уже бежали полицейские. Террорист оглянулся, увидев спешивших к нему людей. Он узнал Дронго и бросился на него, рассчитав, что это главный виновник неудачи. Дронго выстрелил один раз, второй, третий, лишь легко ранив террориста. Он не мог стрелять в упор в безоружного человека. Добежавший до него террорист вцепился ему в горло, и они, пробив стекло, вывалились на крышу соседнего здания. Дронго бил, вкладывая в свои удары всю энергию, накопившуюся в нем за эти дни, но в ответ получал страшные удары. Наконец, собравшись с силами, он нанес такой удар, что террорист оторвался от него и полетел вниз, успев в последний момент ухватиться за его ногу.
— Руку, — крикнул Дронго. — Давай руку!
— Будь ты проклят, — с ненавистью сказал террорист и оттолкнул его руку, попытавшись в последний раз ударить того, кто сумел его остановить. И в следующий миг с диким криком полетел вниз.
Дронго стал осторожно спускаться. В коридоре уже стояли люди. Он вошел в лифт и спустился вниз, в разорванной одежде и окровавленный.
— Система кондиционирования, — прохрипел он, — проверьте систему.
Спасайте людей.
От усталости он едва держался на ногах. К нему подошел Райский.
— Что случилось?
— У вас в МОССАД был предатель, — прохрипел Дронго. — Он информировал Мула о всех моих передвижениях. Работал на Мула.
— Нет, — сказал Райский, — у нас не было информаторов Мула. Мы все проверили сами. Нам помогла Алиса, которую мы отправили в Израиль. Именно она просчитала все возможные варианты. В отделе информации у нас сидел информатор американского ЦРУ Гринберг, о котором мы все давно знали. Видимо, кто-то из американцев решил немного помочь Мулу.
— Но почему?
— Нефтяной контракт, — пояснил Райский, — они хотели сорвать нефтяной контракт между Ираном, Францией и Турцией. Их не устраивал этот контракт.
— И вы знали о Гринберге? — прошептал Дронго. — Может, это вас не устраивал такой контракт?
— Может быть, — печально согласился Райский, — может быть. Но вы можете быть удовлетворены. Иранцы получили «Гран-при». Теперь ясно, что они не помогали Мулу.
— А вы? — изумленно спросил Дронго. — А как же вы?
Райский отошел от него. Гурвич подскочил к Дронго, обнял его.
— Молодец!
— Ты знал про Гринберга?
— Ничего не знал, — растерялся Павел. — А почему ты спрашиваешь?
— Ничего, — махнул рукой Дронго. — Ничего. В Марселе остановили микроавтобус. Двое террористов спокойно вскрывали ящики, показывая полицейским апельсины. Увидев апельсины, Майкл Уэйвелл окончательно потерял голову. Он толкнул одного из полицейских и попытался бежать, но автоматная очередь была последним звуком, который он услышал в этой жизни.
К Дронго подошел Али Гадыр Тебризли. Ни слова не говоря, протянул руку.
Дронго пожал ее, растерянно улыбнувшись. Гурвич с улыбкой смотрел на руководителя иранской разведки.
— Я вас поздравляю, — сказал вдруг он. Али Гадыр обернулся. В глазах у него было изумление.
— Вы? — сказал он. — Вы поздравляете? Он явно смутился. Потом быстро кивнул:
— Спасибо, спасибо, — и отошел от них, словно устыдившись своей благодарности.
Повсюду раздавались веселые крики. На площади уже были задержаны сидевшие в автобусе фирмы оставшиеся двое террористов. Многие гости в зале так и не поняли, что произошло. Администрация фестиваля объявила, что последний фильм на фестивале — «Абсолютная власть» Клинта Иствуда — будет показан с трехчасовым опозданием во времени и начнется после одиннадцати вечера.
Дронго спускался по лестнице, когда почувствовал на своем плече чью-то руку. Он обернулся.
Это был отец.
— Я должен тобой гордиться? — строго спросил тот.
— Папа, — прошептал Дронго, — ты меня извини. Я тебя сегодня обманул.
— Надеюсь, в последний раз, — покачал головой отец, — ты же уже не маленький.
— Нет, — улыбнулся разбитым ртом Дронго, — я такой маленький, папа, я еще совсем глупый.
И, опираясь на руку отца, он начал спускаться вниз. Отец посмотрел на сына и покачал головой:
— Кажется, я даже не заметил, когда ты стал взрослым. Пошли. — И он положил руку ему на плечо, как когда-то делал в детстве.
Они пошли по шумной площади, затерявшись в толпе. Павел долго смотрел им вслед.
— Он гений, — услышал он за своей спиной глухой голос генерала и обернулся.
Райский стоял рядом со Светлицким.
— И хороший сын, — добавил Светлицкий, соглашаясь со своим израильским коллегой.
Примечания
1
Ширван — местная валюта. Десять тысяч манат, что равно примерно двум с половиной долларам.
