KnigaRead.com/

Шамиль Идиатуллин - За старшего

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Шамиль Идиатуллин - За старшего". Жанр: Шпионский детектив издательство -, год -.
Перейти на страницу:

4.12

Состояние стабильно тяжелое, сознание кома-2, t 38,2, спонтанное дыхание отсутствует, основной режим ИВЛ. Рентген легких. Энтеральное питание усваивает в полном объеме. Судорожных припадков нет, в ЭЭГ от 04.12 эпиактивности нет, сохраняется негрубое региональное замедление в правой передне-височной области. Реланиум отменить, конвулекс в прежней дозировке. Планируется трахеостомия 5.12.


(Записки на отдельном листке:

«Девки, к Большаковой космонавт из травмы рвется.

Не пускать, гнать».

«Раиля Сагировна, простите, это я виновата. Настя».)


5.12

Резкое улучшение состояния, сознание сопор, выполняет команду сжать пальцы, открыть глаза. Быстрая истощаемость. Появилось спонтанное дыхание, трахеостома не показана, назначен вспомогательный режим вентиляции. При благоприятном течении экстубация. t 36,9.


(Записки на отдельном листке:

«Ромео этот пусть подальше сидит — а то девка очнется, а рядом такое страшилище. Левачева, я тебе башку сверну». «Сверните, Раиля Сагировна. Артем красивый. Юля глаза открыла! Звоню вам!!!»)


6.12

Состояние с положительной динамикой. Спонтанное дыхание в достаточном объеме. Пациентка экстубирована в 9:30. Сознание ясное. Пациентка открыла глаза, выполняет команды, узнает людей, особенно косм прогноз благоприятный. 08.12. планируется перевод во 2-е отделение. Продолжить противосудорожную терапию в прежней дозировке до консультации эпилептолога.

Сказка, ей-богу

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ

Фоксборо.

Тим Харрис


Сперва Тим почти обиделся. Папа приехал с невероятными подарками и обещал, что в следующий раз возьмет с собой в Канаду и Тима, и маму. Но хромал он совсем как сын, причем на ту же ногу. Тим некоторое время пытался понять, какой вариант оскорбительней — «Папа издевается» или «Папа по-уродски выражает сочувствие». Но после ужина, когда мама убежала спасать из духовки какой-то особенный пирог под названием «Опоздал к Благодарению — Рождество опереди», благоухающий и впрямь особо, папа, поняв вроде, в связи с чем Тим звереет, воровато огляделся, приспустил носок, отлепил пластырь и показал Тиму неприятную дырку на стопе, бурую и треугольную, как от упавшего с колена граненого напильника. Пожаловался на канадских идиоток, которые среди зимы бегают на шпильках по ногам как по асфальту, и велел маме не говорить.

Тим и не говорил. Как будто у нее самой глаз нет.

Седьмого они сходили на матч, и Revolution выиграла. Раны у обоих Харрисов зажили одновременно, однако хромать отец перестал только в апреле — на месяц позже сына и почти через месяц после весеннего фестиваля семейных команд на призы New England Revolution. На этом фестивале «Одноногий снайпер» Харрисов порвал всех, включая «Суперлисов» Майки и его супермастера-папаши в футболке с автографом Бекхэма.

Футболку с автографом Месси Тим надел на церемонию награждения. Всю церемонию папа держал страшно серьезное лицо и не позволял изнемогавшей от хохота маме выскользнуть из белой майки распоследнего размера, на которой написал маркером: «Тим мечты». Так, засунутые в одну майку, они и досеменили бы до фуршета, кабы в нее не влез еще и Тим вместе с кубком.

Мечта порвалась, а счастье осталось. Наверное, навсегда.

ЭПИЛОГ

10–14 апреля

Макуто.

Екатерина Петрова


Началось все скверно, а кончилось быстро.

Санечка всегда был с подзаскоками, но обычно это не слишком бросалось в глаза — а может, он как-то сдерживался. В Макуто сдерживаться перестал. Сразу.

Катя терпела два дня. В конце концов, она долго упрашивала Санечку поехать на Карибы, хотела как следует отдохнуть и не хотела портить отдых скандалами. Но Санечке все не нравилось: комнаты были душными, море — теплым, город — грязным, а Катя — вдруг шлюховатой. Он вздумал указывать, какое платье и какой купальник надевать, на кого не смотреть, приставал в самое ненужное время, а затем заявил, что надо непременно переться в горы, чтобы лазить по ледникам и прыгать с парашютом. Вот тут они и поссорились. Можно сказать, расстались.

В последний момент Катя попыталась дать задний ход, но Санечка, козел, уже выбросил ее вместе с чемоданом из бунгало, а дверь номера захлопнул. Катя хотела вызвать полицию, но вспомнила, какие ужасы про нее рассказывают. И потащилась вместе с чемоданом в пляжный бар.

Там Валерик ее и подобрал. Вернее, она сделала так, чтобы он ее подобрал. Потому что не подобрать ее такую было невозможно.

Уже через час Катя красиво прошла или, как это, — продефилировала — мимо окон бывшего своего бунгало вслед за Валериком с чемоданом. А Санечка мог смотреть в окно и беситься. К сожалению, все-таки не мог — он, оказывается, уже мчался в джипе по направлению к горам и парашютам. Но это не избавляло его от возможности беситься — все сильнее и сильнее. Катя и Валерик очень старались.

На пляж Валерик не пошел — сказал, что подцепил какую-то аллергию на ультрафиолет и теперь бережется. Это было странно — зачем тогда приезжать на Карибы? К тому же на теле у Валерика были явные следы давнего, но сильного загара. Но лицо и в самом деле было гораздо светлее, а за ухом Катя нашла свежий рубец — правда, язык пришлось быстро убрать, потому что Валерик зарычал и приступил к активным действиям.

В итоге Валерик сидел в баре и наблюдал, как красиво Катя загорает. А она время от времени подходила к нему так, что весь пляж впадал в косоглазие и шейный вывих, со вкусом выпивала что-нибудь обалденное, а Валерик платил не покорно даже, а с явным удовольствием.

День был сказочным, вечер волшебным, ночь восхитительной, а утро чудесным. А потом все кончилось.

На обед они выбрались в рыбный ресторанчик рядом с отелем, сделали грандиозный заказ — причем Катя хохотала над названиями блюд так, что даже повар вышел посмотреть и попробовать объяснить, что имеется в виду. Все разошлись, тоже посмеиваясь, а Катя все не могла прохихикаться. И вдруг Валерик, сидевший посреди этой камеди с каменным лицом, заулыбался, сказал Кате: «Я сейчас, жди», — встал из-за стола и ушел.

И не вернулся.

Катя поулыбалась, понервничала, пару раз отогнала халдея, пытавшегося начать вынос блюд, подозвала его и попробовала объяснить, что друг, мол, ушел в туалет и долго не возвращается — пойди проверь. Халдей попался тупой, знай улыбался и что-то лопотал. Катя сама дошла до туалета. Он был пуст. Катя сунулась на кухню, в какую-то комнату, набитую индейцами, толкнула еще дверь — она вела на жаркую пыльную улочку, совершенно пустую. Катя вернулась за столик и велела нести еду.

Ела она долго, тщательно и зло, не обращая внимания ни на вкус, ни на вычурные формы, ни на восторги халдеев и глазенья прочих едоков. И особенно на белобрысого парня в дальнем углу, который сверлил Катю глазами как-то совсем дерзко. Не то чтобы мачо строил или там пытался цвет камня в сережке разглядеть, а именно всматривался, будто в картинку с загадкой.

Кате и без него было чем заняться. Рыба с омарами только казались невесомыми. Сытость упала быстро и бесповоротно. Половину блюд Кате пришлось в себя впихивать, запивая их лимонадами и то и дело обманывая раздавленный желудок тем, что я не ем, а лишь пробую — вот, отщипнула, и все, и еще отщипнула, и… ой, больше не щипаю, пью только, успокойся. И еще отщипнула.

Добив заказ, Катя сообразила, что денег-то у нее нет. Деньги были у Валерика — и ушли вместе с ним. Валерик, правда, оставил на столе ключ от бунгало, так что в крайнем случае можно было сбегать поискать деньги там. Или, наоборот, оставить ключ как залог, а самой смотаться. Но оба выхода были негодящими, Катя это понимала. Она мрачно попросила у халдея кофе и принялась размышлять о том, какие козлы все мужики и что делать с этим и со всем остальным.

А может, белобрысый поможет, подумала она. Явно русский же. Глазел — плати. Он, конечно, не такой красавчик, как Валерик, но если Валерик, тварь такая, бросил и ушел, что делать-то.

Катя посидела немножко, прикидывая тактику, бросила интересный взгляд в дальний угол и обнаружила, что белобрысый встал и смотрит теперь не на нее, а на дверь, в которую входили два крепких мужика, один рыжий, другой звероватый брюнет. Одеты они были не по климату плотно — видимо, только прилетели. Они парню, кажется, кивнули. Полный цветовой набор сейчас образуется, подумала Катя и ошиблась. Белобрысый крупным шагом и совершенно не глядя на Катю вышел из ресторана. На столе он оставил некрупную местную купюру.

Катя разочарованно вздохнула и тут же напряглась: мужики сели за соседний столик. Подчеркнуто нагло сели: рыжий двинул стул так, что чуть Катю не задел. Катя не успела сообразить, что ей выгодней, скандал или дальнейший поиск временного папика, поэтому сдержалась и выразительно посмотрела на халдея. Халдей тут же подлетел с подносиком.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*