Данил Корецкий - Бехеровка на аперитив
Впрочем, это я так, для порядка. Здесь шумно, весело, многолюдно, на каждом углу продают жареные колбаски и пиво, а мускулистые негры с непроницаемыми лицами дистрибьютируют некий свой таинственный товар… Словом, жизнь бьет ключом и норовит ударить надоедливого брюзгу по голове, а человеку порядочному, общительному, но в силу природной скромности или иных причин не желающему привлекать к себе внимания, предоставляет широкие возможности раствориться в общем гаме и шуме и затеряться в пестром многолюдье. Поэтому я никому своими размышлениями досаждать не стал, а съел пару коричневых, растрескавшихся от жара колбасок с горчицей, запил бутылкой «Пильзенского», дружески улыбнулся африканцу, любовь к которым, как к угнетенным братьям по классовой борьбе, воспитывалась в СССР на генетическом уровне. Но брат нахмурился и отвернулся, я не обиделся, продолжил свой путь и через полчаса располагался в узковатом номере четырехзвездного, хотя и бурчащего канализационными трубами отеля «Адрия».
Итак, подведем итоги. Господин Будницкий расторг со мной негласный контракт и думает, что сейчас я прерву розыск, быстро соберусь и вернусь в Москву, выпрашивать благоприятные условия списания своих расходов.
Хренушки! – как изящно говорит одна моя знакомая шлюха с непрокрашенными корнями волос. Потому что я и не работал на этого жирного, зажравшегося и офигевшего от своего богатства борова. Я всегда работал только на российское государство. И на триста миллионов Будницкого мне плевать!
Чешский контрразведчик Ян-Мирослав определил правильно: поиск Лазарева-Старовойтова – только второй маскировочный слой моей настоящей деятельности. И в этом слое нет места суперкиллерам «Интеллидженс Сервис» с изощренным «ДИМ-1» – они из третьего, настоящего слоя, где на кону стоит ни много ни мало – военная безопасность России!
Я должен выиграть эту ставку, и не Степке Будницкому останавливать меня на этом пути! Надо было думать, надутый самовлюбленный козел, когда переводил поступившие в твой банк триста миллионов на оффшорный счет частного лица! Пусть даже по просьбе министра конверсии господина Лазарева! Полному дураку было ясно, что это афера! Потому что триста миллионов – оплата государству за десять истребителей «МИГ-31», и Лазарев не мог распоряжаться ими, даже если бы был премьером!
И от самой сделки за версту воняло говном: с чего вдруг американцам покупать у нас «МИГи» со снятым вооружением? Или им своих «Фантомов» – с пушками, пулеметами и ракетами – не хватает? Каждому ясно: сделка притворная и истребители при полных боекомплектах уйдут в Израиль! Именно «МИГи», а не «Фантомы»! Американцы, молодцы – остаются в стороне, а подставляют главного противника: это России предстоит оправдываться, объясняться с арабскими странами и становиться без вины виноватой, со всеми вытекающими последствиями!
Не такой уж пальцем деланный лох Степа Будницкий, чтобы всего этого не знать! Он вхож в самые высокие кабинеты, к тому же у него одна из лучших в стране служба безопасности с мощнейшим аналитическим отделом… Так что не от простоты, не от наивности и уж, конечно, не от неосведомленности согласился он на заведомо незаконную просьбу Лазарева. Просто вошел в долю, надеясь, что все останется шито-крыто, а он получит «откат», если и не деньгами, то в виде расположения министра конверсии, которое зачастую бывает дороже денег. Потому что приносит их еще больше…
А когда Правительство наложило вето на вонючую сделку, господин Лазарев скоропостижно погиб, скатившись с властного небосклона в морскую пучину, и перед Степой Будницким замаячила необходимость отдавать американцам триста миллионов из финансовых запасов «Бета-групп», он внезапно прозрел, понял, что его надули, и стал громко кричать: «Держи вора!»
Скотина! Мне нет дела до его денег. Вот десять «МИГов» – другое дело. Точнее, один, с которого оборотень Лазарев снял прибор «свой-чужой» – ключ от российского неба… Поэтому я в любом случае найду гада и вырву стратегический ключ у него из глотки!
Я достаю коммуникатор Вацлава, устраиваюсь в глубоком кресле, открываю фотоальбом. Внимательно рассматриваю снимки, пытаюсь их классифицировать и анализировать. Три фото разных мужчин, еще шесть – одного и того же. Последние сделаны более тщательно, если не любовно, то явно заинтересованно… Вот крупный план: добродушное лицо грушевидной формы, крупный нос, внимательный взгляд человека, не подозревающего, что его фотографируют. Вот ростовой снимок: чуть полноватая фигура, на голове котелок, в руках трость. Еще один, со спины: он отпирает дверь то ли кафешки, то ли ресторанчика, видна вывеска: «У Петра». Вот он идет по улице, вот разговаривает с какой-то женщиной, она стоит вполоборота, и лица не видно… Но мне уже ясно: просто так Вацлав не уделил бы этому человеку столько внимания!
Составив план работы на завтра, я включил телевизор, послушал «Евроньюс» – новости Европейщины, чем-то напоминающие программу «Время» советских времён, и чуть не задремал под монотонный голос диктора. Но криминальная хроника меня неожиданно взбодрила.
– В восьми километрах от Карловых Вар, в заброшенном карьере, обнаружены трупы двух жестоко убитых мужчин, вооруженных бейсбольными битами. По сообщению полиции, они были забиты тяжелыми дубинами и исколоты ножами странной формы. Один из экспертов-криминалистов высказал мнение, что орудием преступления были булава или палица, снабженные короткими острыми шипами для усиления поражающего действия. Есть основания полагать, что убитые являются членами русской организованной преступности, пострадавшими при криминальной разборке…
Я с изумлением рассматривал совершенно незнакомую местность на экране: песчаные склоны, заброшенный экскаватор, проржавевший транспортер. Но именно здесь стоял знакомый черный «гелендваген», возле которого лежали искореженные тела Циклопа и его напарника. Судя по их виду, они никак не могли самостоятельно добраться сюда со страусиной фермы… Тогда как они здесь оказались?
А-а-а… Я вспомнил Вадима с Иваном: трудолюбивые русские мужики с природной хитринкой и смекалистостью. Им не нужны неприятности с полицией. Тем более, они ни в чем не виноваты…
Камера крупным планом показала лежащего на спине блондина. Теперь он был без очков. Открытые глаза его действительно были бесцветны и водянисты.
Звоню Лере. Она берет трубку после третьего гудка.
– Что за дела, приятель? – довольно раздраженно говорит она. – Куда ты исчез, как ночной вор? И зачем ты засрал мне зеркало? Какая Теплица, какой доклад, какой суслик? У тебя что, крыша поехала?!
– Извини, зайка, меня вызвали по срочному делу, я не успел протрезветь и не помню, что сделал с твоим зеркалом. Но я исправлюсь! За мной букет хороших цветов!
Лера фыркает.
– Цветов? Засунь их знаешь куда?!
– Конечно, знаю, мы же интеллигентные люди – в хрустальную вазу! А что тебе привезти кроме красивого букета?
Такой оборот оказывает благотворное влияние на ее настроение.
– Что, что, – все еще недовольно, по инерции, говорит она. Но недовольство постепенно исчезает. – Бриллиантовые сережки – вот что! Не меньше, чем в четверть карата!
Ничего себе аппетит! Она проглотит не только всю сумму с карточки Будницкого, но и меня целиком, в придачу! То ли дело скромная Галочка, которая счастлива от гранатов…
– Хорошо, привезу! – уверенно обещает щедрый богач Поленов, чем окончательно приводит Леру в хорошее настроение. – Как у тебя дела?
– У меня-то нормально. А тебя, слышала, опять пацаны искали…
– На «гелендвагене»?
– Ну… Наверное… Они тебя нашли?
– Догнали на трассе, прижали к обочине. Видно, к тебе приревновали. А тут подкатили люди Томаша и увезли их с собой.
Лера насторожилась.
– Куда увезли?
– Откуда я знаю? Взяли под стволы и увезли по проселку…
– А где это было?
– На восьмом километре пражской трассы. Как проводишь время?
– Да подожди ты! С чего ты взял, что это были люди Томаша?
– Может, конечно, и не Томаша, но на черном «BMW» с номером «666» – ты мне его как-то показывала. И говорила, что это братки Томаша.
– Точно? Не путаешь? За базар отвечаешь?
– Конечно, отвечаю! Да чего ты так к этому прицепилась? Оно тебя колышет?
– Колышет, не колышет… Ты что, новостей не смотришь? Тут братва Старого на ушах стоит…
– Только смотри, никому не рассказывай, и на меня не ссылайся, я ничего не видел! Мне неприятности не нужны…
– Ладно, пока, мне некогда!
Про бриллиантовые сережки она не напомнила – значит, действительно очень заспешила поделиться с кем-то свежей информацией. Что, собственно, и требовалось…
* * *Нужное мне место находилось в районе Андел. По-русски это значит «Ангел», и я не удивлюсь, если узнаю, что заботливый крылатый парень действительно родом отсюда. Район старый, но, как все европейские старички, элегантен, доброжелателен и вполне прилично выглядит. Я иду прогулочным шагом по ровной булыжной мостовой, любуюсь отреставрированными фасадами, крохотными балкончиками с обязательной геранью, ставнями, напоминающими жалюзи. Все чисто, аккуратно, пристойно. Ну почему, почему они это могут, а мы нет?
