Роберт Ладлэм - Круг Матарезе
- Я бы хотел, доктор, поручить ее вашим заботам. Пело в том, что она не из Рима... Может ли она в дальнейшем прийти к вам за советом и помощью?
Итальянец кивнул:
- Мои возможности ограничены, мистер Скофилд, но тем не менее пусть она обращается за помощью или дружеским советом ко мне.
- Спасибо, доктор. И большое спасибо за вашу наблюдательность, это помогло мне найти недостающие звенья в цепи, и я получил полную картину.
Скофилд молча сидел у ее кровати, ожидая, когда Антония проснется. Наконец она открыла глаза, щурясь от яркого солнечного света. Губы ее дрожали.
- Спасибо, спасибо, спасибо... - только эти слова и сумела произнести она.
- Я уже немного разобрался в твоих делах, Антония, - мягко начал Скофилд, - и теперь хочу, чтобы ты кое-что объяснила мне... что там насчет Марселя?
На глазах ее снова появились слезы, а губы задрожали уже по-другому, предвещая истерику.
- Нет-нет! Ты не должен спрашивать меня об этом!
- Но, пожалуйста, я должен знать. Они больше не доберутся до тебя.
- Ты видел, как они действуют! О Боже мой!..
- Теперь все это позади. - Он поправил ей одеяло и попытался вытереть слезы, бежавшие по ее щекам. - Я понимаю, ты хочешь уехать как можно дальше, исчезнуть, раствориться в окружающем мире, но, как видишь, сделать это не удается. Помоги нам остановить их, заставь их заплатить за все, Антония. Неужели тебе не хочется отомстить им?!
Он так и не понял, что произошло. То ли его слова возымели эффект, то ли у нее наступил внутренний перелом, но она заговорила. Он пробил брешь в ее подавленности.
- Я должна была сопровождать курьера, перевозившего наркотики, изображая при этом проститутку, с которой он проводит время. Может, мне пришлось бы служить ему и в этом качестве, но в любой роли я должна была следить за окружающими, чтобы мы сумели скрыться, если возникнет что-то подозрительное. Я не раз выполняла такие задания. Курьеры часто менялись, иногда среди них попадались женщины, при которых я тоже выполняла роль прикрытия и наблюдателя одновременно.
Но такая работа вызывала у меня отвращение, и я постоянно вспоминала о зеленых холмах Порто-Веккьо как о последнем прибежище. И вот однажды - это было на траулере, шедшем в Марсель, - я наконец решилась. На этот раз курьером был сущий маньяк из породы свиней и садистов. И когда он попытался в очередной раз приблизиться ко мне, я ударила его ножом, который попался мне на кухонном столе на камбузе. Не помню, сколько раз я ударила его, но помню, что я неистовствовала очень долго.
- А что произошло потом?
- Я переоделась в мужской костюм и вышла на палубу. А когда представился случай, под покровом темноты сошла на берег незамеченной.
- Очень хорошо, - проговорил Скофилд. Он задумался. Что-то в ее рассказе настораживало его, но он не был уверен, что способен сказать, что же именно. Он пропустил какую-то деталь в ее рассказе, а может быть, Антония сама не задержала свое внимание на чем-то важном. Тонкая связующая нить ускользала от него.
- А что, курьер всегда имел точный маршрут, и о месте его встречи с поставщиками наркотиков было заранее условлено?
- Да. А женщина, которая обычно сопровождала курьера, являлась одновременно опознавательным знаком для другой стороны: ей полагалось быть одетой определенным образом.
- Ты хочешь сказать, что поставщик скорее знал тебя, нежели курьера, которого ты сопровождала?
- Да, скорее всего так.
- Значит, в результате случайного ареста она могла бы оказаться в... полиции?
- Да, но ведь это обычное дело, и во всех таких случаях этих женщин быстро отпускали. Они не представляли для полиции большого интереса. Практически риск был сведен к минимуму. Все предприятие было очень хорошо организовано.
Брэй продолжал мучительно думать, глядя на стену и стараясь выдернуть из клубка ту единственную нить, которая была ему необходима.
"Организовано"... Вот то, что ему нужно! Минимальный риск, хорошая организация - одно это уже может служить доказательством наличия крепких связей с центром, от которого все исходит. В мозгу у Брэя наметилась цепочка, шедшая к его исходной концепции.
- Антония, скажи мне, а как вообще возникали эти контакты торговцев наркотиками с руководителями "бригад"?
- "Бригады" давно этим занимаются. Это гарантирует им поступление основных средств.
- Но когда это началось? Когда?
- Думаю, несколько лет назад, когда "бригады" стали расти и возникать повсюду.
- Но ведь это не могло произойти просто так, само по себе. Видимо, были какие-то события, предшествовавшие этому.
- Я могу сказать только то, что слышала. Одновременно к нескольким руководителям "бригад", находившимся в какой-то момент в тюрьме, обратился человек и попросил разыскать его, когда они снова окажутся на свободе. Он объяснил, что укажет им способ зарабатывания больших денег с минимальным риском, не прибегая к грабежу и киднеппингу.
- Другими словами, - заговорил Скофилд, интенсивно размышляя по ходу ее рассказа, - он предложил финансирование "бригад" с выгодой для них и с минимальными затратами труда с их стороны, так? Небольшими группами по двое-трое они отправлялись в путешествие на две-три недели и возвращались, привозя около миллиона лир. Месяц такой работы, и у них семьдесят тысяч долларов. Минимум риска, максимум прибыли. А участвовали в этой работе немногие.
- Да. Вначале контакты были только с тем человеком. Потом они привели к другим людям. Сфера деятельности расширялась, поступления средств увеличивалась, а круг участников по-прежнему оставался ограниченным.
- Таким образом "бригады" получили возможность заняться своей основной деятельностью: разрушением существующего социального порядка, говоря другими словами - терроризмом. А тот человек, который навестил этих лидеров в тюрьме, он по-прежнему связан с ними?
Она нахмурилась.
- Опять-таки я могу рассказать только то, что слышала. После второй встречи он исчез, и его больше никогда не видели.
- Вот, значит, как они делают это.
- Кто?
- Матарезе.
Антония уставилась на Брэя.
- Почему ты говоришь о Матарезе?
- Просто потому, что это может быть единственным объяснением. Ведь крупные дельцы наркобизнеса никогда не связываются с наркоманами напрямую. Должно быть среднее звено по распространению наркотиков. И звено это должно хорошо финансироваться. Полученные деньги можно использовать для постановки любого дела, например, терроризма. Такие организации есть не только в Италии. Они есть и в Германии, и в Ливане, и даже в Америке. Все они финансируются тайно и независимо друг от друга. Ты рассказала мне лишь один пример того, как манипулируют этими организациями.
- Но ты говоришь так, словно не знал об этом, а на самом деле ты офицер секретной службы и должен был это знать...
- Я был офицером, но сейчас таковым не являюсь.
- Это не меняет дела.
- Ты должна понять, что есть разные военные. Если вспомнить, что я - офицер секретной службы, профессионал с определенными правилами и методами работы, принципы и содержание которой мы не можем опорочить, то ты поймешь, что у нас совершенно определенная деятельность. А те, кто поставил своей целью переделать мир, ведут особую войну, войну без правил и компромиссов. Это дикие животные, для которых убийство само по себе не является преступлением. Те же, кто финансирует их, не заинтересованы в каких-либо ограничениях. Нужно быть дураком, чтобы не понять, что в один прекрасный момент они пойдут дальше и сумеют парализовать правительства... Когда правительство парализовано, страна лишается управления, создается вакуум, который и стремится заполнить иная сила, и она не замедлит появиться.
- Что ты хочешь сказать, поясни, - попросила Антония, заметив странное выражение его лица.
- Я хочу сказать, что сейчас мы гораздо больше приблизились к пониманию слов, произнесенных почти семьдесят лет назад на вилле Матарезе: "Вы "наследите Землю"". Ныне это происходит на наших глазах. Есть график, расписание, по которому должны быть запущены, а может, уже запущены, механизмы разрушения. Масштабы терроризма растут из месяца в месяц, испытывая на прочность верхние эшелоны власти. Я хотел, чтобы ты помогла мне, но я чувствую, что ты слишком много пережила и это будет для тебя непосильно. Я найду других, кто, может быть, поможет мне.
- Значит, я больше не нужна вам в этом качестве? В таком случае, что же будет со мной?
- Я попытаюсь спрятать тебя. Дам тебе денег и утром отправлю на самолете как можно дальше от Рима. Я напишу пару писем, и ты передашь их людям, о которых я тебе расскажу. Все будет хорошо. Там ты не будешь чувствовать себя как в тюрьме. Никто из твоей прежней жизни не дотянется и не побеспокоит тебя.
- Включая и вас, Брэндон Скофилд?
