Патрик Ларкин - Зеленая угроза
– Кто это был? – спросила она.
Офицер ЦРУ растянул губы в ухмылке, в которой не было и намека на юмор.
– Один человек, который очень хочет познакомиться с тобой.
Горько сожалея о своем опрометчивом решении побеседовать с Берком лично, Кит Пирсон напряженно сидела в кресле. Она лихорадочно просчитывала в уме различные варианты освобождения из этой дурацкой передряги и сразу же отбрасывала их как непрактичные, самоубийственные или сочетающие в себе оба этих недостатка. Она услышала, как входная дверь открылась, а потом закрылась.
Ее глаза широко распахнулись, когда в кабинет неслышными шагами вошел очень высокий и очень широкоплечий мужчина, двигавшийся с опасным изяществом тигра. Его поразительно зеленые глаза ярко сверкали в тусклом свете, отбрасываемом лампой на письменный стол. В первый момент она подумала, что видит того самого человека, которого подробно описал полковник Смит в своих показаниях по поводу разгрома Теллеровского института, – командира «террористической» группы, которая провела нападение. Но Пирсон тут же, не удержавшись, качнула головой. Это было совершенно невозможно. Предводитель того нападения был уничтожен нанофагами, выпущенными из бомб, которые разрушили лаборатории института.
– Это Терс, – резко изрек Хэл Берк. – Он возглавляет одну из моих оперативных групп «Набат». Его люди несли охрану снаружи. Они и засекли твоих топтунов, шлявшихся вокруг дома.
– Не знаю, кто там был, но это никак не связано со мной, – заявила Пирсон, напрягая все свои силы, чтобы ее голос прозвучал как можно убедительнее. Во всех учебных пособиях по психологии конспиративной работы для сотрудников ФБР подчеркивалась опасность нарастающей и неадекватной боязни предательства изнутри, являющейся распространенной фобией у работников тайной разведки. Как глава Отдела по борьбе с терроризмом Бюро, она часто эксплуатировала эти самые страхи, чтобы разваливать подозрительные ячейки, стравливая потенциальных террористов друг с другом, словно крыс, провалившихся в одну яму. Она с силой закусила нижнюю губу, почувствовав резкий соленый вкус собственной крови. Теперь эти силы, порожденные паранойей и подозрениями, заработали здесь, угрожая ее собственной жизни.
– Ну что, Кит, не выгорело? – со злобным ехидством произнес Берк. – Я не верю в совпадения, так что ты или лжешь, или спалилась. А моя операция не может позволить ни того ни другого.
Высокий мужчина, которого звали Терс, некоторое время молчал. Войдя в комнату, он первым делом наклонился и поднял с пола пистолет Пирсон. Сунув его в карман своей черной ветровки, он повернулся к офицеру ЦРУ.
– А теперь дайте мне ваше оружие, мистер Берк, – проговорил он мягким голосом. – Будьте любезны.
Берк, казавшийся рядом с вновь прибывшим чуть ли не карликом, удивленно воззрился на него. Эти слова явно застали его врасплох.
– Что?
– Дайте мне ваше оружие, – повторил Терс. Он шагнул вперед и теперь нависал над офицером ЦРУ всей своей громадной фигурой. – Это было бы… более безопасно… для всех нас.
– Почему?
Зеленоглазый мужчина кивнул на полупустую бутылку «Джима Бима», стоявшую на столе.
– Потому что вы выпили немного больше, чем это было бы разумно, мистер Берк, и я не полностью верю сейчас в вашу рассудительность и логику поведения. Вы можете спокойно отдыхать. Мои люди держат ситуацию под контролем.
За окнами снова загремела стрельба, только теперь заметно дальше.
Несколько мгновений Берк сидел, глядя на высоченного визитера сердито прищуренными глазами. Но потом он решил согласиться с его требованием и, угрюмо насупившись, протянул Терсу «беретту».
Кит Пирсон почувствовала, что часть напряжения словно свалилась с ее плеч, и выдохнула. Независимо от того, кем он мог быть, лидер оперативной группы «Набата» не был дураком. Сразу разоружить Берка было очень разумным поступком. Теперь можно попытаться закрыть эту смехотворную и опасную ситуацию. Она наклонилась вперед.
– Знаете, давайте подумаем, как нам лучше уладить всю эту неразбериху, – предложила она холодным тоном. – Во-первых, если кто-то из ФБР и притащился сюда следом за мной, он сделал это без моего согласия и не поставив меня в…
– Замолчите, миссис Пирсон! – резко прервал ее зеленоглазый. – Мне совершенно не важно, как или почему вас выследили. Ваши мотивы и ваша компетентность, равно как и отсутствие того или другого, не имеют никакого значения.
Кит Пирсон уставилась на него. До нее внезапно дошло, что, имея дело с этим человеком, она находится в не меньшей опасности, чем рядом с беснующимся Берком. И, возможно, в гораздо большей.
Окрестности Парижа
Два беспилотных самолетика летели на высоте трех тысяч футов. Чуть слышно жужжали моторы. Леса, дороги и деревни возникали из туманной утренней дымки, разрывавшейся где-то на полпути от далекого горизонта, проплывали внизу и исчезали в той же дымке далеко позади. Солнце, поднимавшееся на востоке над глубокими, окаймленными холмами долинами Сены и Марны, висело большим красным огненным шаром на фоне быстро исчезающего тонкого серого тумана.
По мере приближения к Парижу пейзаж начал изменяться, становясь более насыщенным признаками обитания множества людей. Древние деревни, окруженные лесами и обработанными полями, уступили место просторно раскинувшимся предместьям современной постройки, опутанным кружевами переплетенных автострад и линий железных дорог. Впереди уже различались высотные жилые дома; они торчали, разделенные нерегулярными интервалами, огибая по большой дуге внутреннее ядро города.
В небе, высоко над двумя самолетами-роботами, тянулись длинные белые инверсионные следы – полосы, возникающие в ясном холодном воздухе из ледяных кристаллов, которые образуются после пролета больших пассажирских реактивных авиалайнеров. Беспилотные летательные аппараты приближались к полетным зонам аэропортов Ле Бурже и Шарль Де Голль. Благодаря их небольшим размерам опасность обнаружения их радиолокаторами была очень мала, но управлявшие полетом не видели никакого смысла в излишнем риске. Следуя заранее заложенным в программу инструкциям, оба самолетика снизились до пятисот футов и сбавили скорость полета приблизительно до ста миль в час.
Центр, зал оперативного управления экспериментами
Зал оперативного управления Центра был расположен в глубине комплекса за множеством запертых дверей, пройти через которые могли лишь люди, снабженные документами с наивысшим уровнем допуска. В полутемном помещении перед большими пультами сидели несколько ученых и техников, которые неотрывно следили за изображениями и данными, поступавшими из Парижа – с датчиков, установленных в различных местах на земле, а также на двух беспилотных самолетах. Изменения направления и скорости ветра, влажности и атмосферного давления автоматически учитывались; так же автоматически в сложную программу могли вноситься изменения. На двух больших экранах демонстрировался ландшафт впереди и ниже самолетов-роботов. Числа в нижнем правом углу каждого экрана – расстояние до цели – часто менялись по мере того, как программа с высочайшей точностью обсчитывала изменение положения каждого самолета в пространстве. Люди в диспетчерской, сами того не замечая, все больше выпрямляли спины, глядя с растущим напряжением и волнением на то, как эти числа уменьшаются, быстро приближаясь к нулю.
0,4 км, 0,3 км, 0,15 км… На обоих экранах зажглась красная надпись «инициализация». В ту же немыслимо короткую долю секунды программа управления передала зашифрованный радиосигнал и направила его на спутник связи, висевший высоко над Землей, откуда он достиг беспилотных самолетов, находившихся немного севернее Парижа.
Ла-Курнёв
На пользующихся заслуженной дурной славой захламленных улицах, окружавших трущобный квартал Ла-Курнёв, появлялось все больше и больше людей. Кое-кто брел к ближайшей станции метро, направляясь туда, где можно было заработать на жизнь – обитателям этих мест порой удавалось найти какую-нибудь грязную, тяжелую и низкооплачиваемую работу. Но большинство вышедших на улицы составляли женщины с сумками и корзинами – матери, жены и бабушки, посланные купить дешевой еды на сегодня. Попадались и семейства, отправлявшиеся на прогулку в расположенные севернее пригорода парки и клочки леса. Воскресное утро предоставляло родителям редкую возможность дать детям хоть немного подышать свежим воздухом вдали от улиц и переулков, заполоненных хулиганами и настоящими преступниками, от стен, исписанных непристойными надписями, и от забитых старым хламом коридоров квартир домов Cite des Quatre Mille. Воры, головорезы, торговцы наркотиками и наркоманы – те, кто охотился на этих людей и делал их жизнь невыносимой, сейчас, по большей части, спали, крепко запершись в своих квартирах с голыми бетонными стенами, предоставленных им французским государством всеобщего благоденствия.
