Джон ле Карре - Звонок мертвецу. Убийство по-джентельменски
Она посмотрела на него с неподдельным любопытством.
— Как это мило, — пробормотала она и поинтересовалась: — А теперь расскажите, кто же вы такой?
Смайли ответил что-то неопределенное, назвавшись безработным, и только потом понял, что был на волосок от опасности пуститься в исповедь о себе перед Шейн Хект, уподобившись неопытному юнцу. Ее непривлекательная внешность, необъятные телеса, голос в сочетании с отработанным умением коварно направить разговор в нужное русло помогали ей брать инициативу на себя и добиваться своих целей. У Смайли возникло искушение приравнять ее к женскому варианту Филдинга, но разница между ними была слишком существенной. Для Филдинга другие люди едва ли существовали вообще. А вот для Шейн Хект они не просто существовали: они служили ей добычей. Она ежеминутно готова была тестировать их манеры и поведение в обществе, чтобы потом срезать, выставить на посмешище и уничтожить.
— Я читала в газетах, что ее отец был достаточно богат. Где-то на севере. Второе поколение купцов. Но мне особенно бросалось в глаза, какой она была неиспорченной… естественной. Создавалось впечатление, что она испытывала истинную потребность в том, чтобы посещать городскую прачечную и заводить дружбу со всякой рванью… Хотя, конечно же, надо всегда помнить, что Мидлендс — это почти другая страна, ведь так? Там от Ипсуича до Ньюкасла всего-то и найдется, быть может, три приличных семейства. А откуда вы сами, дорогой мой?
— Из Лондона.
— Как мило! Я однажды побывала у Стеллы на чаепитии. Она имела привычку сначала наливать в чашку молоко, а чай был, разумеется, индийский. Словом, почувствуйте разницу. — Шейн вдруг посмотрела Смайли прямо в глаза и вынесла вердикт: — Вот что я вам о ней скажу. Она вызывала у меня почти восхищение. Не многим дано быть настолько невыносимыми. Она принадлежала к числу этих снобов наоборот, которые считают, что только бедные и смиренные по-настоящему достойные люди.
Шейн улыбнулась и добавила:
— По ее поводу мы даже сошлись с Чарлзом, а это говорит о многом. Если вам нравится изучать человеческие типы, присмотритесь к ее мужу. Контраст между ними был изумителен.
Но в этот момент к ним подошла сестра Д’Арси — сухопарая, несколько мужеподобная дама с неопрятными седыми волосами и надменно искривленным хищным ртом.
— Дороти, дорогая, — защебетала Шейн, — вечер просто восхитительный. Ты так к нам добра. И всегда приятно встретиться с жителем Лондона, правда? Мы как раз обсуждали похороны бедняжки Стеллы Роуд.
— У Стеллы Роуд могли быть откровенно дурные манеры, Шейн, но она так много делала для беженцев.
— Для каких беженцев? — спросил Смайли, изобразив удивление.
— Для венгров. Занималась сборами пожертвований для них. Одежда, мебель, деньги. Одна из немногих жен, кто хоть что-то делал. — Дороти покосилась при этом на Шейн, но та с нежной улыбкой смотрела мимо нее на своего муженька. — Она была энергичным маленьким созданием, не брезговала простой работой, закатав рукава, обходила дома. Привлекла к этому делу простушек из баптистской молельни, и вместе они притаскивали кучу всякой всячины. Здесь надо отдать им должное. У них есть дух товарищества. Феликс, нужен еще херес!
В комнату набилось человек двадцать, но припозднившийся Смайли оказался в числе тех восьми, кто держался ближе к двери. Эта группа состояла из Д’Арси и его сестры, Чарлза и Шейн Хектов, молодого учителя математики по фамилии Сноу и его жены, викария из аббатства и самого Смайли, немного растерянного и похожего на слепого крота в своих толстых очках. Он оглядывал комнату, но Филдинг ему на глаза не попадался.
— …Да, — продолжала Дороти Д’Арси, — она была хорошей помощницей, очень трудолюбивой и аккуратной. Причем до… До самого конца. В пятницу мы отправились к ней домой с преподобным отцом из их картонной церкви… С этим, как его? С Кардью. Чтобы посмотреть, не осталось ли там неприбранных вещей для беженцев. Так вот — мы не обнаружили ни одной тряпки не на своем месте. Вся одежда была тщательно упакована, и даже адрес проставлен на свертке. Нам оставалось только отнести вещи на почту и отправить по назначению. Она была чертовски хорошим работником, повторю еще раз. А как она потрудилась во время благотворительного базара!
— О да, — вмешалась Шейн Хект со свойственной ей вкрадчивой мягкостью, — я отлично помню тот день. Я еще представила ее тогда леди Солей. На Стелле была восхитительная маленькая шляпка. Та, которую она всегда носила по воскресеньям. И вела она себя так уважительно. Обращалась к графине исключительно «миледи». — Она повернулась в Смайли и тихо добавила: — В лучших традициях феодализма, не правда ли, мой дорогой? Меня это привело в восторг. Такое теперь не часто услышишь.
Математик и его жена беседовали в уголке с Чарлзом Хектом; через несколько минут Смайли сумел отделиться от группы у дверей и присоединиться к ним.
Энн Сноу была хорошенькой девушкой с чуть излишне вытянутым прямоугольной формы лицом и вздернутым носиком. Ее супруг — высокий и худой — немного горбился, но это ему даже шло. Бокал с хересом он держал длинными и тонкими пальцами так, словно это была химическая реторта, а когда говорил, то обращался в большей степени к бокалу, нежели к собеседнику. Смайли эта пара запомнилась еще во время похорон. Хект чуть заметно раскраснелся, был как будто немного зол и энергично сосал мундштук своей трубки. Их разговор произвольно перескакивал с одной темы на другую, в него постоянно вмешивался кто-то из соседней группы. Хект вскоре отдалился от них, все еще хмурый и рассеянный, предпочтя в одиночестве прислониться к стене рядом с дверью.
— Бедная Стелла, — сказала миссис Сноу после недолгого молчания. — Простите, но я никак не могу избавиться от мыслей о ней. Случившееся представляется мне безумием, чистейшим безумием. Я не в силах даже представить, почему она это сделала. Речь о Полоумной Джейни, само собой.
— Вам нравилась Стелла? — спросил Смайли.
— Конечно, нравилась. Она была милейшим человеком. Мы здесь провели уже четыре семестра, и за все это время только она проявила к нам хотя бы немного доброты. — Ее муж промолчал и лишь кивнул своему бокалу с хересом. — Видите ли, Саймон сам не учился в Карне в отличие от большинства других преподавателей, а потому мы здесь никого не знали, и никто не проявлял к нам ни малейшего интереса. Все делали вид, что нами очень довольны, но только Стелла на самом деле…
В этот момент на них спикировала Дороти Д’Арси.
— Миссис Сноу, — сказала она решительно, — я хотела поговорить с вами. Мне нужно, чтобы вы заменили Стеллу в работе для беженцев. — Она бросила выразительный взгляд в сторону Саймона. — В успехе этой работы проявляет исключительную заинтересованность наш директор.
— О мой Бог! — воскликнула Энн Сноу. — Но даже при большом желании у меня не получится заменить ее. Миссис Д’Арси, я…
— Не получится? Почему же? Вы же помогали миссис Роуд в организации базара, не так ли?
— Ах, так вот где она подобрала себе гардероб, — донеслось из-за их спин чуть слышное шипение Шейн Хект. Но Энн было сейчас не до ее злобных шуток:
— Но… У меня… Мне не хватит смелости Стеллы, если вы понимаете, о чем я, и, кроме того, она была баптисткой: все местные поддерживали ее, отдавали старые вещи, и они любили ее. Ко мне они будут относиться совершенно иначе.
— Давно не слышала подобной чепухи, — заявила мисс Д’Арси, которая со всеми, кто был младше ее, разговаривала как с прислугой или с непослушными школьниками, а Шейн Хект, уже стоявшая рядом, не преминула вставить реплику:
— Я слышала, баптисты не приемлют частных мест на скамьях в церкви. Это правда? Тогда я готова их в этом поддержать. Если платишь, то как-то глупо не пойти на службу.
Викарий отвлекся от оживленного обсуждения крикета, в котором принимал горячее участие, чтобы мягко возразить:
— Право же, я бы не стал так говорить на вашем месте, миссис Хект. Личное место на скамье дает много преимуществ…
И он пустился в долгие и путаные оправдания древней традиции, которые Шейн выслушала с неподдельно заинтересованным видом. Когда же он наконец закончил, она сказала:
— Спасибо, дорогой Уильям. Все это очень славно.
Потом повернулась к священнику спиной и театральным шепотом информировала Смайли:
— Уильям Трампет — один из давних учеников Чарлза. Помню, как мы радовались, когда ему с трудом, но удалось-таки получить аттестат зрелости.
Смайли больше всего хотелось избежать участия в продолжении диалога с Шейн Хект, выслушивая ее мстительные выпады против викария. Он повернулся к Энн Сноу, но ту никак не отпускала от себя мисс Д’Арси, втолковывая ей свои планы дальнейшей благотворительной деятельности, а Шейн между тем не оставляла его в покое и неожиданно сменила объект насмешек:
