Владимир Михановский - Тени Королевской впадины
— Он для друга готов снять с себя последнюю рубашку, — продолжал старик. — Он жизни не жалеет для таких, как вы, нищих батраков. А у вас, на севере, знают Орландо?
— Его, по-моему, всюду знают, — угрюмо буркнул один из собеседников.
— Ну, правильно, — удовлетворенно кивнул старик. — А как там, ребята, ваш северный штат? Тоже поддержит его на выборах?
— Само собой поддержит, — лениво поддакнул агент, который расположился ближе всех к огню.
Миллер подумал, что конюх совсем здесь одичал в одиночестве: он даже не знает, что вследствие беспорядков в порту Орландо Либеро поставлен вне закона и, следовательно, ни о каком избрании его не может быть и речи.
— Знаете, ребята, Орландо Либеро — святой человек, — сказал старик.
— Неужели он богу служит? — в голосе агента прозвучало ехидство.
— Нет, не в этом дело. Но он все равно святой, — продолжал старик. — Он это всей своей жизнью доказал. А смеяться тут нечего. Я говорил со многими, простые оливийцы верят ему. Вот попомните мои слова, Орландо Либеро будет президентом, первым рабочим президентом Оливии.
Миллер отбросил попону и подошел к костру.
— Как же станет наш Орландо президентом, если он скоро ноги протянет? — обратился он к старику.
— Это почему?
— Помрет он от жажды в крепости вместе с остальными, кто там заперт.
Старик усмехнулся:
— Не беспокойтесь, ребята, у них есть свежая вода.
— Почему так думаешь, отец? — спросил Карло.
— Да уж знаю, — хитро сощурился старик. — Так что за тех, кто в крепости, не волнуйтесь. Туго им там сейчас, это верно, но народ их в обиду не даст. Слышали небось, какая волна по всей Оливии поднимается? Недаром же полицейские шавки никак ее решатся на прямой штурм цитадели. Даже армия пасует…
Миллер вплотную подошел к старику. Тот, часто мигая, поднял на него выцветшие глазки.
— Скажи-ка, отец, откуда вода поступает в крепость? — спросил Миллер вкрадчиво.
— Откуда мне знать, сынок? — ответил старик после неловкой паузы.
— Лучше добром скажи, — угрожающим тоном произнес Миллер, отведя руки за спину.
— Кто вы такие?.. — в голосе старика засквозила тревога.
— Сказано тебе — батраки. Ну, так как, скажешь по-хорошему?
Старик качнул головой:
— Насчет воды мне ничего неизвестно.
Миллер ногой ударил старика в лицо. Голова конюха дернулась, он вскрикнул.
— Ну? — произнес Миллер.
Старик промычал что-то нечленораздельное.
Миллер ударил еще раз.
— Так вот какие вы батраки… — прохрипел конюх. — Ищейки полицейские!..
Его допрашивали долго. Когда старик терял сознание, окатывали холодной водой из ведра. Но старик упорно молчал.
Миллер отстранил агента, который вел допрос, и отрывисто приказал:
— Доску и молоток.
Агенты приволокли из сарая обрубок толстой доски и кувалду, которой конюх раздроблял жмых.
— Связать эту падаль, — скомандовал Миллер, — только руки оставить свободными.
Старику скрутили ноги, и через минуту он, поддерживаемый за ворот агентом, стоял перед Миллером: сухонький, маленький как подросток.
— Руки на доску, — приказал Миллер.
Агент толкнул конюха, тот упал на колени и послушно положил руки на обрубок.
Миллер, примерившись, ударил колотушкой по кончикам пальцев. Брызнула кровь. Даже в мутном предутреннем свете было видно, как посерело лицо старика.
Миллер счистил ногтем темную капельку, которая попала на пончо, и снова скомандовал:
— Руки!
Верзила нагнулся, взял старика за шиворот и заставил его снова положить руки на обрубок, вскользь заметив:
— Полегче, Карло. Он может окочуриться.
После следующего удара конюха кое-как привели в чувство, но он тут же снова потерял сознание.
— Пустой номер, — пробормотал долговязый агент. — Я знаю эту породу. Помрет, но не выдаст.
— Да он уж и так одной ногой на том свете, — сказал Миллер.
Интуиция подсказывала ему, что старик что-то знает о воде, поступающей в цитадель. Но как вытащить из него эти сведения?..
Пока конюха отливали, Миллер, совершенно измученный бессонной ночью и лихорадкой, вдруг вспомнил о пробирке с наркотиком, приготовленной для Четопиндо.
Да, на разных людей порошок действует по-разному. Тут еще, разумеется, и доза важна. А почему бы не испытать его на старике?
Миллер велел принести стакан, зачерпнул из ведра воды и, отойдя в сторонку, высыпал в воду немного порошка из пробирки.
Агент похлопал конюха по щекам, и тот открыл глаза. Пальцы на руках его вздулись и почернели.
Миллер опустился на корточки и поднес стакан к губам старика.
Агенты переглянулись.
Старик, не разжимая губ, мутным взором смотрел на Миллера, затем сделал глоток и вдруг жадно, почти залпом выпил весь стакан. Карло осторожно поил его, стараясь не пролить ни капли.
— Вода… сладкая… — прохрипел конюх и откинулся на спину.
— Дохлое дело. Он спятил, Карло, — сказал долговязый агент, забирая у Миллера пустой стакан.
Окружив старика, агенты перебрасывались репликами.
— Уснул.
— Окочурился.
— Зря время теряем!
— Потише, ребята, — сказал Миллер, и агенты примолкли.
Он внимательно наблюдал за стариком, который впал в забытье. Через несколько минут лицо конюха слегка порозовело. Миллер нагнулся и внятно, по слогам произнес:
— Откуда вода поступает в крепость?
Старик что-то пробормотал, не открывая глаз.
Карло тряхнул его за плечо:
— Отвечай!
— Болото… болото… — вдруг отчетливо произнес старик.
— Врежь ему как следует, Карло, — посоветовал один из агентов. — Это ему прочистит мозги.
Но тот покачал головой:
— Он не почувствует боли.
— Болото… святые пьют из болота, — бормотал старик.
— Какие там еще святые, — с досадой сплюнул долговязый.
— Какие святые? Да Орландо Либеро, например, — заметил Миллер, не отрывая взгляда от старика.
Между тем тот заговорил снова:
— Крепость пьет из болота.
— Есть болото близ цитадели? — обернулся Миллер к агентам.
— Есть, — шагнул вперед один из них.
— Какова его площадь?
— Двести квадратных миль.
— Пойдем на болото, — решил Миллер. — Я чувствую, именно там зарыта собака.
— Ничего себе, — крякнул долговязый, — двести квадратных миль! Мы там будем ковыряться до второго пришествия.
— С нами пойдет проводник, — сказал Карло.
— Кто? — уточнил один из подручных.
— Вот он, — кивнул Миллер на старика.
Через несколько минут из ворот запущенной гасиенды вышла небольшая группа. Впереди шли двое дюжих батраков, бережно держа под руки старика, тот едва волочил ноги и часто останавливался. Тогда Миллер наклонялся к нему и внятно, медленно произносил:
— Иди к болоту. Покажи, откуда пьют святые.
И старик снова трогался в путь.
Дорога уперлась в свалку: сюда свозили мусор из окрестных деревень.
Агенты, ведущие старика, замешкались, и он, вдруг отстранив помощников, зашагал самостоятельно, ловко обходя ямы и рытвины.
— Как он шею себе не сломает? — пробормотал Миллер.
Теперь старик шел впереди, за ним двигались остальные.
Вскоре они почувствовали, что приближаются к болоту. Почва становилась все более топкой, и движение маленького отряда замедлилось. Минут через сорок хлюпающая жижа достигла колен.
Миллер догнал старика и остановил его, схвативши за руку:
— Где чистая вода?
Огромные, чуть ли не во весь глаз, побелевшие зрачки смотрели сквозь немца.
— Воды нет, — сказал старик. — Есть огонь.
— Где?
— Здесь, — указал старик на свою грудь. — Здесь, внутри, горит костер.
— Жжет он тебя?
— Жжет, — прошептал старик.
— Чтобы погасить твой костер, нужна вода, — медленно произнес Карло.
— Верно… — словно эхо прошелестел старик. — Вода гасит огонь.
— Но эта вода не годится, — Миллер наклонился и ударил ладонью по болотной жиже. — Нужна чистая вода. Ну? Где она?
— Дальше, — сказал старик, и они снова двинулись в путь.
С каждым шагом они погружались все глубже. Миллер вытащил револьвер и переложил его повыше.
Нет, едва ли старик мог обмануть их: при такой огромной дозе снадобья, можно сказать предельной, он не мог сохранить сознание. Он движется сейчас во сне, в мирр грез, словно сомнамбула.
Они шли по болоту уже добрых три часа. Болотный газ отдавал гнилью, спирая дыхание. Коричневая жижа колыхалась вокруг. Сквозь нее прорастали одиночные камыши.
— Далеко еще? — спросил Миллер.
Старик остановился:
— Пришли.
Миллер огляделся. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось болото, кое-где покрытое ядовито-зелеными островками. Дальние края его тонули в тумане. Значит, все-таки старик обманул!
— Где вода? — сжав кулаки, Миллер шагнул к старику.
— Вот она. — Старик протянул вперед руку, словно библейский пророк.
