Чингиз Абдуллаев - Идеальная мишень
— Хорошо, — пожал плечами Лукин, — если нужно, поехали. Только учтите, я не знаю ни английского, ни голландского.
— Как же ты обращаешься с компьютером?
— С компьютером — умею, а говорить — нет, — признался Лукин.
— В центре города не так много первоклассных отелей, — в задумчивости проговорил Дронго. — Если среди прилетевших есть уголовники, они могут поселиться в отелях, которые мы не найдем даже в туристическом справочнике.
Судя по профессиональному удару, каким вогнали нож в сердце несчастного, среди пассажиров наверняка были уголовники. В общем, один я не справлюсь. Даже если попытаюсь объехать все отели в центре города. Ведь их, наверное, несколько сот.
К тому же многие голландцы сдают свои квартиры приезжим. Нет, так не пойдет.
Нужно сделать запрос через службу гостиничной информации. Она где-то здесь, в Схипхоле.
Через пятнадцать минут они уже находились в офисе службы информации.
Дронго долго уговаривал главу службы, просил оказать помощь. В конце концов пришлось звонить комиссару Вестергену, чтобы получить его согласие на подобную акцию. Лишь после этого глава службы разрешил одной из своих сотрудниц ввести списки в банк Данных и выдать распечатку, то есть адреса отелей, где остановились пассажиры, прилетевшие рейсом из Москвы. И лишь когда вся работа была закончена, глава службы любезно сообщил, что у комиссара уже имеется подобный список — каждого из прибывших в Амстердам просили сообщить свой адрес.
— Они все какие-то ненормальные, — проворчал Лукин. — Неужели он не мог сообщить нам об этом заранее?
— У них так принято. Не предлагают помощь, о которой не просят. И не дергают по пустякам, — вздохнул Дронго. — Можно сказать, национальный характер.
Давай посмотрим списки. Значит, в Амстердаме осталось сто двенадцать человек?
— Да. И все они поселились в отелях, — пробормотал Лукин. — Правда, тридцать человек сегодня утром отправляются в Кельн. Это спортсмены, опаздывают на соревнования.
— Спортсмены… — в задумчивости повторил Дронго. — У спортсменов, как правило, сильные руки.
— Думаете, кто-то из них? — спросил Лукин.
— Не думаю. Спортсмены получали визы полмесяца назад, а Коропов только одиннадцатого числа. Черт бы побрал этого невозмутимого комиссара. Если бы он мне помог. Если бы узнать, кто получал визы в Шенгенскую зону именно в последние несколько дней. Ладно, пойдем к нему, пусть попробует отказать.
Они вернулись в полицейское управление. И уже в коридоре столкнулись с комиссаром.
— Надеюсь, у вас все в порядке? — спросил Дирк Вестерген, спросил просто из вежливости.
— Нет, не все, — заявил Дронго. — Мне нужны данные на некоторых пассажиров. На тех из них, кто получил визу в последние несколько дней. Это очень важно.
— Ваши люди работают в конце коридора, — сообщил комиссар. — Вы можете к ним присоединиться.
— Подождите. — Дронго схватил комиссара за рукав. — Помогите мне. Нужны данные на пассажиров, получавших визы в последние несколько дней.
— Завтра мы сделаем запрос, — пробормотал комиссар, отстраняясь.
— Нет, сегодня, — настаивал Дронго. — Возможно, от этого зависят жизни людей, — добавил он.
Вестерген что-то пробормотал сквозь зубы. Этот назойливый тип вывел-таки его из себя. С другой стороны, комиссару всегда нравилась подобная настойчивость.
— Хорошо, — сказал он, направляясь к своему кабинету. — Идемте со мной.
Я позвоню в нашу консульскую службу, у них должны быть все данные. Сколько пассажиров осталось в городе? Сколько их?
— Восемьдесят два человека, — с невиннейшим видом ответил Дронго. — Согласитесь, не так уж много.
— О господи, — прошептал комиссар. — Кажется, я сегодня не попаду домой.
Через полтора часа вконец уставший Вестерген протянул Дронго список. В списке — пятьдесят восемь человек, получивших визу в последние несколько дней.
— Спасибо, комиссар, — улыбнулся Дронго.
— Я могу ехать домой? — спросил Вестерген.
— Разумеется. — Дронго поспешил в комнату, где его ждал Лукин.
— Пятьдесят восемь пассажиров, — сообщил он. — Нужно вычеркнуть женщин — это шестнадцать человек. Женщина при всем желании не могла бы нанести такой удар. То есть надо проверить сорок две фамилии. Среди них — убийца.
— Уже седьмой час вечера, — напомнил Лукин, взглянув на часы.
— Пойдем ужинать, — улыбнулся Дронго. — Итак, сорок две фамилии, — пробормотал он. — Стоп, подожди! Ведь из этих сорока двух некоторые только недавно получили свои паспорта. Нужно сделать еще один запрос и выяснить, когда именно они получали паспорта. А затем отсеять всех, кто получал паспорта не в Москве.
Дронго снова зашагал по коридору. Увидев его, комиссар невольно вздрогнул. Он тщательно запер свой кабинет и сунул в рот трубку. Закурил. Затем повернулся к нахальному гостю и спросил:
— Надеюсь, вы не ко мне?
— К вам, — тотчас же последовал ответ. Комиссар вытащил изо рта трубку и в задумчивости посмотрел на этого странного человека. Потом снова сунул трубку в рот, открыл дверь и сказал:
— Может, останемся здесь ночевать?
— Еще полчаса, — улыбнулся Дронго. — Мне нужны данные из вашей консульской службы. Пусть проверят даты выдачи паспортов. Только на сорок две фамилии. Только на сорок две.
— Теперь я понимаю, почему говорят о загадочном русском характере, — пробормотал Вестерген, принимая у Дронго список.
А через полчаса выяснилось: из сорока двух пассажиров двадцать восемь получили загранпаспорта за несколько дней до вылета. Из них шестеро получили паспорта и визы одиннадцатого апреля, а один даже двенадцатого.
И кроме того, у шестерых из двадцати восьми были дипломатические и служебные паспорта. То есть оставались двадцать два человека, из которых пятеро получили визы одиннадцатого апреля.
Комиссар посмотрел на часы — восемь вечера.
— Я могу ехать домой? — проговорил он жалобным голосом.
— Конечно. — Дронго одарил коллегу ослепительной улыбкой. — Благодарю за бесценную помощь.
Он снова вышел в коридор. И увидел сидевшего в кресле грустного Лукина — тот умирал от голода.
— Идем ужинать, — сказал Дронго. — Двадцать два человека, — сообщил он, кивая на список. — Если сегодня ночью не поспим, успеем объехать все отели.
— Хотите сразу начать проверку? — упавшим голосом спросил Лукин.
— Обязательно, — кивнул Дронго. — А почему ты спрашиваешь?
— Откуда… у вас столько сил? — пробормотал Захар. — Откуда столько энергии?
— По гороскопу я — Овен. Значит, сильный и неистовый, — улыбнулся Дронго.
— Оно и видно, — заметил Лукин, с трудом поспевая за шефом.
— Пока работают следователи, нам нужно закончить с этим списком, — пояснил Дронго. — Постараемся до полуночи объехать все отели. Хотя нет, слишком рискованно. Друзья Коропова будут искать убийцу, чтобы отомстить. Враги же опасаются мести, поэтому и постараются избежать встречи с нами.
— Зачем объезжать все отели? — не понял Лукин. — Вы и так знаете, кто и где живет.
— Я бы хотел видеть их лица, их мимику, их движения, — пояснил Дронго.
— В общем, придется поработать. Ну ничего, ничего. Думаю, до полуночи закончим.
Вы правы, лучше не мотаться по отелям.
— Лучше, — вздохнул Лукин.
После ужина они сидели еще четыре с половиной часа, «прокручивая» весь список. Итак, двадцать два человека; из них шестеро получили визы перед вылетом. Пришлось обзванивать отели, те из них, где остановились хотя бы двое пассажиров. Таких отелей было три. В одном — «Бастион Амстердам» — остановились сразу восемь подозреваемых. В другом — «Гранд-отеле» — поселились трое. И в «Барбизон-Паласе» двое пассажиров, имевшие разное гражданство: один — российское, другой — французское. Но поселились они рядом, в соседних номерах.
И кроме того, выяснилось, что и в самолете эти пассажиры сидели рядом.
— Мы их нашли! — воскликнул Лукин. — Мы их нашли. Это те самые убийцы.
Можно арестовать их прямо сейчас.
— Не уверен, — пробормотал Дронго. — Странно, что они сидели рядом и в самолете. По логике вещей, они должны были сидеть подальше друг от друга, чтобы не вызывать подозрения. И потом, обрати внимание: французу уже за пятьдесят.
Возраст не самый подходящий для таких опасных путешествий…
— А его напарнику двадцать шесть, — сообщил Лукин. — Это они, можете не сомневаться.
— Отметим их как возможную пару, — пробормотал Дронго. — Давай посмотрим остальных. Восемь человек — в «Бастион Амстердам». Многовато. Я бы сказал, подозрительно много. Если Кочиевский сумел найти такую команду, то он просто гениальный кадровик-организатор. Но я не верю, что столько агентов ринулись в Европу на поиски. Восемь человек — явный перебор. Однако запомним и этот вариант.
— А почему вам кажется, что много? Тридцать спортсменов — не много, а восемь человек — много?
