Роман Ким - Тайна ультиматума. Повести и рассказы
— Условные сигналы насчет состояния гавани? — спросил Пейдж.
— Да. Я сразу же установил наблюдение за домами и яхтами в Раникай и Калама и обнаружил подозрительного немца — члена нацистской партии Кю-на. При аресте у него нашли кодированные записи, и он признался во всем. И дочка его — хозяйка косметического салона — тоже японский агент. У Эф-Би-Ай, оказывается, уже давно имелись сведения о Кюне, но на него смотрели сквозь пальцы. Гувера интересуют не нацистские шпионы, а другие…
— Он тоже порядочная… — Пейдж не договорил.
Из домика у развилки дорог показались люди в штатском и приказали остановиться. Это были сотрудники Эф-Би-Ай и полицейские. Они проверяли очень тщательно — даже обыскали машину. Заявление Шривера о том, что он исполняет обязанности начальника флотской контрразведки на острове Оаху, не произвело никакого впечатления на подчиненных Гувера. Зато записочка с подписью Эдварда Тама, заместителя начальника Эф-Би-Ай, которую предъявил Донахью, возымела действие. Ему немедленно дали машину, и он умчался в город, сказав Уайту, что остановится в отеле «Сарфрайдер».
Полицейский инспектор позвонил куда-то и сообщил номер удостоверения Шривера и его приметы. Спустя полчаса прибыл уполномоченный отдела Эф-Би-Ай в Гонолулу — коренастый брюнет с хриплым голосом; от него разило виски. Он представился: специальный агент Федерального бюро расследований на Оаху Сидней Баллигант.
Подойдя к Шриверу, он сказал:
— Мы как раз ищем вас, капитан. К вам в школу привезли Кита и прочих. И Кюна с дочкой. — Он сипло захохотал. — Надо всех заставить сделать харакири.
— А Акино? — спросил Уайт.
Баллигант покосился на Уайта и буркнул!
— Не все сразу. Еще не поймали.
— А Хаями Марико, студентку?
— Нет.
Шривер скомандовал:
— Поехали!
Все сели в маленький грузовик и направились в город. Пейдж сказал:
— Донахью, наверное, будет допрашивать здешних начальников. Чтобы свалить на них всю вину.
— Расследование надо начать в Вашингтоне, — сказал Уайт. — И первыми надо допросить Маршалла и Старка. У них было достаточно времени, чтобы предупредить местное командование.
Шривер вытащил из заднего кармана брюк замусоленную записную книжечку.
— Нападение японцев вовсе не было неожиданным. Мы могли в значительной степени смягчить бедствие, если б приняли нужные меры. У меня тут кое-что записано.
4Шривер стал пояснять свои записи.
Первый факт.
Седьмого декабря около четырех утра — за четыре часа до нападения — тральщик «Кондор» обнаружил в двух милях от Пёрл-Харбора японскую подлодку. Началась охота, в ней приняли участие эсминец «Уорд» и патрульный бомбардировщик. В 6.53 командир эсминца известил о потоплении японской подлодки дежурного по району. Тот доложил об этом оперативному дежурному штаба флота. Но почему-то адмирал Киммел узнал о потоплении японской подлодки только за несколько минут до начала воздушной атаки.
Второй факт.
Седьмого декабря в 6.50 с авианосца «Энтерпранз», находившегося в двухстах милях от Пёрл-Харбора, было замечено большое соединение самолетов, летевших в сторону Гавайев. Командир авианосца контр-адмирал Гонзалес не счел нужным проверить, что это за самолеты. Потому что Гонзалес — близкий друг Ингерсола и Тернера, — вероятно, знал от них о сигнале в виде сводки погоды и ждал нападения японцев, но только не на Америку. Он никак не мог допустить, что эти самолеты — японские. Пошли Гонзалес свои самолеты на перехват японских, и утро седьмого декабря в Пёрл-Харборе было бы совсем иным.
Третий факт. Самый вопиющий.
Накануне японского налета штаб противовоздушной обороны распорядился, чтобы все радарные установки к 7.00 прекратили работу, так как наблюдение за воздушной обстановкой в это воскресенье было поручено радарному пункту около аэродрома Моклеове.
Радиометристы были точны. Ровно в семь, и не минутой позже, они выключили свои станции, собрали планшеты, заперли в сейфы бумаги и отправились на воскресный отдых.
Кроме установки возле аэродрома Моклеове, работать продолжал лишь один пункт — радар на горе Опана, самой северной точке острова Оаху. Здесь специалист третьего класса Джозеф Локкард обучал работе на станции рядового Джорджа Эллиота.
Они уже собирались выключить радар и последовать примеру товарищей, когда в 7.02 Эллиот заметил на экране движущиеся точки. Их было очень много, и они быстро приближались с северо-востока. Более опытный Локкард тут же заменил стажера и сам сел за радар. Эллиот перешел к планшету.
Они посовещались немного, после чего телефонировали в информационный центр в форт Шафтер. На вызовы по боевой линии никто не отвечал — пришлось переключиться на общий телефон.
Трубку снял капрал Макдональд. Зевая на каждом слове, он спросил, какого дьявола им надо, обозвал их болванами и посоветовал не портить утренний сон начальству в день отдыха.
Локкард и Эллиот не выпускали из поля зрения таинственные цели. Это могли быть только самолеты. Они находились уже примерно в 130 милях от Оаху и летели со скоростью 150 миль. Забыв о завтраке, радиометристы с ужасом наблюдали за экраном.
В 7.15 Эллиот схватил телефонную трубку и снова позвонил в информационный центр. После долгих препирательств Макдональд, наконец, смилостивился:
— Ладно, соединяю с дежурным. Только потом на себя пеняйте, болваны вы эдакие!
Эллиоту ответил лейтенант Кермит Тайлер, только что принявший дежурство. Спокойно выслушав Эллиота, сказал: «О’кэй!» — и положил трубку. Перед дежурством Тайлер от кого-то слышал, что из Калифорнии должны прилететь бомбардировщики Б-17, направляющиеся на Филиппины, и самолеты с авианосца «Энтерпрайз», идущего к Гавайям.
Это произошло в 7.29.
Эллиот и Локкард следили за самолетами до тех пор, пока они не приблизились на 22 мили к Пёрл-Харбору. После этого вместо изображений на экране замелькали какие-то полосы, пунктиры и пятна — цель исчезла.
В течение целого часа радар Локкарда и Эллиота показывал японские самолеты, летевшие на Пёрл-Харбор. Но никаких мер не было принято, абсолютно никаких.
— Надо всех судить, — сказал Пейдж, — и вашингтонских и местных командиров. За преступную беспечность.
— И вынести беспощадный приговор, — сказал Шривер, запихивая записную книжку в карман.
5Во дворе школы сидели на скамейках и прямо на земле арестованные японцы. Среди них были дети, подростки и старухи. Всюду чемоданы, узлы, ящики — имущество, которое им разрешили взять с собой.
В углу двора соорудили отхожее место для арестованных — бамбуковые шесты с прибитыми к перекладине соломенными циновками. Оттуда шла нестерпимая вонь.
Возле большой бочки с водой посередине двора лежали вповалку на одеялах молоденькие девицы в одинаковых серых платьях.
— Телефонистки, — сказал Шривер. — У нас в Гонолулу большинство телефонисток японки; они знают и английский и восточные языки. Многие из них уроженки Гавайев, никогда не были в Японии, американские подданные со дня рождения. Я сомневаюсь, что эти юные создания — шпионки и диверсантки, но местное Эф-Би-Ай уверено в том, что они состояли в «пятой колонне». У сотрудников Эф-Би-Ай так много работы сейчас, что им пришлось передать часть девочек мне.
— Надо заниматься настоящими врагами, — сказал Пейдж, — а не этими соплячками. Отпустите их домой.
Шривер развел руками.
— Из Вашингтона приказали интернировать всех японцев поголовно. Их родителей тоже схватили и отвезли в лагеря. Надо сделать так: для проформы допросить девочек, снять с них обвинение и перевести на положение обычных интернированных.
У входа в школу Шривера встретил лейтенант морской пехоты и бойко доложил:
— Чинов консульства поместили в классах на втором этаже, а Кита — в физическом кабинете. Он требует, чтобы ему дали японские консервы и чай. Грозится объявить голодовку.
— Дайте ему все, что он просит, кроме цианистого калия. Пусть лопает осьминогов и морских ежей сколько влезет. Мне надо установить с ним перед допросом хорошие отношения.
— А мне давайте Кюнов — папу и дочку, — сказал Пейдж. — Я им выложу свое мнение о Гитлере и Геббельсе.
— Прошу вас, сперва займитесь девочками. — Шривер улыбнулся. — Допросите их всех вместе, пусть отвечают хором, нараспев, составьте подобие протокола, накормите сосисками и мармеладом, и мы отправим их в парк Моаналуа. Там лагерь для интернированных. Оттуда через справочное бюро они разыщут своих мамаш.
Уайт вызвался допросить Локкарда и Эллиота и записать их показания.
— Ладно, но сперва займитесь поисками Акино и студентки. — Шривер подозвал сержанта морской пехоты. — Зигмунд, поедете со старшим лейтенантом Уайтом, выполняйте его приказания, как мои. Проверьте личное оружие.
