Жан Брюс - Этим займется ОСС 117
Они долго шли на северо-восток. Якуб ориентировался по звездам. Около полуночи они свернули прямо на север.
Якуб остановил караван в небольшой ложбине и сказал несколько слов Голу, тот кивнул головой в знак согласия.
– Река в получасе ходьбы на север, – сказал Якуб Юберу. – Я провожу вас один. Гол останется здесь охранять верблюдов.
Юбер простился со слугой, махнув ему рукой, и последовал за Якубом, который пошел вперед, не дожидаясь его. Скоро они вошли в густой лиственничный лес, кишащий дичью. Афганец шел с удивительной уверенностью.
Лес стал реже, потом началась степь. Мужчины потревожили табун лошадей, которые убежали с громким шумом. Якуб выругался сквозь зубы, потом успокоил Юбера.
– Если люди услышали, они могут подумать, что это сделал волк.
Они продолжали идти тем же легким и быстрым шагом. Холод был сильным, но в плотной одежде им было тепло. Наконец Якуб остановился, Юбер сделал то же самое. Река была совсем рядом, они слышали шорох течения и плеск волн о берег.
Они долго стояли неподвижно в тени кучки деревьев. Ночная птица, задев их, взлетела со зловещим криком.
Юбер заметил слабый свет довольно далеко на севере и молча указал на него Якубу.
– Это в Таджикистане, – прошептал тот. – Вам надо его избегать.
– Дорога на той стороне далеко?
– Полтора-два часа ходьбы. Будете ориентироваться по Полярной звезде. Когда выйдете на дорогу, следуйте на восток, чтобы выйти на место встречи.
Он вновь пошел, Юбер следом за ним. Вот и берег. Внизу текла вода, темная и наверняка ледяная.
– Мне переправляться здесь? – спросил Юбер без особого энтузиазма.
– Здесь не хуже, чем в другом месте.
– Раз вы говорите...
Он быстро разделся. Якуб помог ему натереть тело бараньим жиром – жуткий запах – потом собрал одежду в непромокаемый кожаный мешок, который привязал к шее Юбера.
– Инх Аллах! – прошептал он.
– Да!..
Юбер дрожал.
– Не то чтобы мне тут не нравилось, – сказал он, – но я спешу одеться на том берегу.
Они пожали друг другу руки.
– Да хранит вас Аллах.
– Мне это очень понадобится.
Юбер спустился по склону. Не может быть и речи, чтобы нырять, не зная дна. Ступив в ледяную воду, он скользнул, стискивая зубы. Дыхание перехватило. Он тут же поплыл в довольно сильном течении. Кожаный мешок тащился позади него, немного душил. Он посмотрел на небо, чтобы сориентироваться, потому что другой берег был невидим...
Он быстро плыл, стараясь шуметь как можно меньше. Холод начал проникать в него медленно, но верно. Он следил за своим дыханием и ритмом своих движений.
Якуб, возможно, остался на берегу, стараясь проследить за ним глазами, несмотря на темноту. Отличный парень этот Якуб: не болтун и надежный.
Юбер плыл уже некоторое время, ничего не видя впереди себя. Если бы не Полярная звезда, по которой он ориентировался, он бы счел, что сбился с направления, хотя течение по-прежнему било его в правый бок.
Вдруг он услышал шум мотора. Он высунулся из воды, посмотрел вверх по течению, потом вниз. Там ночь прорезал луч света. Юбер замедлил движение, чтобы лучше слышать... Корабль, возможно, быстроходный патрульный катер.
Юбер почувствовал, как что-то неприятное сжимает ему горло. Никто ему не говорил, что русские патрулируют Амударью, хотя узнать это было легко.
Катер быстро приближался, несмотря на то, что шел против течения. Его прожектор обшаривал поверхность воды, равномерно переходя от одного берега к другому. Юбер смог заметить советский берег и убедиться, что он не доплыл даже до середины реки.
Большой катер мчался к нему. Юбер подумал, что если он не нырнет, ему придется туго. Что делать?
Он перестал двигаться, не желая привлекать к себе внимание. Скоро луч прожектора достигнет того места, где он находится. Юбер схватил кожаный мешок, болтавшийся сзади, нажал на него, перевернул и сунул сверток под ноги. Так он стал дрейфовать, едва выступая над поверхностью, моля бога шпионов не покинуть его.
Яркий свет неожиданно прошел по нему, не остановившись, коснулся афганского берега, вернулся, вновь осветил его и пошел к советскому берегу. Юберу уже не было холодно, его согревала тревога. Недовольное чуф-чуф больше не приближалось. Юбер не смел посмотреть. Течение несло его головой вперед, прямо к катеру.
В следующий раз луч света прошел дальше, но Юбер по-прежнему находился в более или менее освещенной зоне и по-прежнему мог быть замечен с катера, если тот пройдет рядом.
Вдруг он услышал шум голосов и подумал, что обнаружен, но последовавший смех его успокоил. Русские пограничники шутили между собой.
Катер прошел меньше чем в двадцати метрах от Юбера, переставшего дышать на несколько ужасных секунд. Потом все закончилось.
Патрульный катер быстро удалялся. Юбер поплыл вновь, сначала медленно, потом более энергично. Его руки и ноги свело от холода, а до цели было еще далеко.
Он проплыл добрых десять минут, прежде чем заметил нечто вроде темной стены, которая, несомненно, была берегом. Ширина реки оказалась куда больше, чем он предполагал. Он уже не мог плыть дальше из-за усталости и холода.
Наконец он коснулся берега и с большим трудом выбрался на него. Он находился в прерии, в нескольких шагах от него спали животные. Юбер спросил себя, стерегут их или нет.
В любом случае он не мог оставаться здесь дрожать и стучать зубами. Он открыл мешок, достал оттуда свою сухую одежду и положенное Якубом полотенце, которым насухо вытерся.
Замерзший до мозга костей, он очень быстро оделся, положил полотенце обратно в мешок и бросил его в реку.
Итак, он был в России, точнее в Таджикской Советской республике. Сделана важная, но не самая главная часть дела. Большая игра только начиналась. С этого момента Юбер будет постоянно находиться в опасности, в смертельной опасности. Малейшая ошибка, малейший неверный шаг – и ЦРУ может вычеркнуть из числа своих сотрудников агента ОСС 117.
Он повернулся спиной к реке, снова нашел на небе Полярную звезду и ушел, широко шагая среди спящего стада.
Он наверняка намного отклонился за время переправы. На сколько? Этого он знать не мог. В любом случае, это не имело большого значения. Дорога, на которую он должен выйти, шла параллельно реке далеко западнее.
Вскоре он наткнулся на забор, через который осторожно перелез. Почва очень сильно отличалась от той, что была на афганской стороне. Здесь была не степь, а хорошо орошенные пастбища, на которых кормились многочисленные стада.
Вдруг прямо впереди него появился свет. Юбер на мгновение остановился. Может, это был тот же самый, что он заметил, когда стоял с Якубом на том берегу...
Может быть, ферма, но Юбер абсолютно не хотел встречаться с кем бы то ни было. Никакого желания устраивать себе рекламу. Он обогнул препятствие с востока, сделав большой крюк, потом вновь пошел в направлении, указываемом Полярной звездой. Он шел быстро, чтобы согреться, и кровь снова свободно циркулировала в его венах.
Он вышел на дорогу минут через сорок. Это было асфальтированное шоссе, поддерживаемое в отличном состоянии. Он двинулся по нему в восточном направлении.
Намеченное место встречи с "Рудольфом" было описано в "Детальных инструкциях" как "старая полуразрушенная часовня, расположенная на перекрестке, на обочине дороги, идущей с севера".
"Рудольф" был оперативный псевдоним Ханно Гугенбергера, шпета из Сталинабада, агента ЦРУ, который должен был встретить Юбера.
Было пять часов утра, и на востоке начинал заниматься день, когда Юбер наконец вышел на указанное место. Встреча была назначена на половину шестого.
Храм, увенчанный куполом в форме луковицы, теперь использовался как склад фуража. Юбер без труда вошел в него.
"Рудольф" должен был приехать на грузовике с запада. "Рудольф" работал шофером грузовика, что было очень удобно для его тайной деятельности. "Детальные инструкции" представляли его как спокойного парня, заслуживающего доверия, но немного обидчивого. Юберу рекомендовалось не задевать его, а главное, воздерживаться в разговоре с ним от иронии, даже дружеской.
На шоссе Юберу четыре раза приходилось прятаться в придорожной канаве из-за ехавших с запада грузовиков. Каждый раз у него мелькала мысль, что это, может быть, "Рудольф". Это было вполне возможно. "Рудольф" должен был получить инструкции по радио, но – увы! – в истории Службы известны случаи, когда ошибки при передаче или приеме вызывали настоящие катастрофы.
Юбер оставил открытой дверь церкви, в которую мог видеть значительный участок шоссе, и лег на кучу сена. Он устал от долгой ходьбы, да и переправа через Амударью тоже не прошла бесследно.
Он расслабился, мечтая о ванночке с холодной водой, в которую он мог бы окунуть натруженные ноги.
Становилось все светлее. Без двадцати шесть... Без четверти...
Ханно Гугенбергер, он же "Рудольф" должен был приехать издалека, и в опоздании на четверть часа не было ничего трагического, но Юбер устал, а когда он уставал, им овладевала тревога.
