Федор Ерист - Возможны варианты... Книга 1
Министр ИД С. Н. Лавров
Директор ФСБ Н. П. Патрушев
Директор СВР С. Н. Лебедев
Министр ЧС С. К. Шойгу
Секретарь–стенограф Р. А. Веремеенко
Президент:
— Господа! Я собрал вас на двадцать минут и надеюсь, что краткость ваших докладов будет соответствовать указанному времени. Итак, первое — краткий анализ состояния экономики и финансов. Второе — иностранные дела. Прошу председателя.
Председатель СМ:
— Владимир Владимирович! Коллеги! Со всей ответственностью хочу заявить: кризис, системный кризис российской экономики миновал. Нижняя точка пройдена, в этом нет никаких сомнений! Состояние стабилизационного и инвестиционных фондов вам известно, перед вами соответствующие справки. Запасов продовольствия хватит более чем на год — я говорю об основных видах. Просто блестящее положение дел с зерном. Созданы годовые запасы стратегических материалов и сырья, того, что военные называют мобилизационными запасами. Инфляция за девять месяцев составила девять процентов и до конца года не превысит двенадцати. Тенденции в увеличении МРОТ и пенсий вам также известны. Благоприятна конъюнктура на рынке энергоносителей. Цены растут и будут расти. Аналитики считают, цена барелля сырой нефти достигнет восьмидесяти долларов США к декабрю 2006 года. Но все хорошее, что мы можем отнести к нашей торговле, на этом и заканчивается.
Запад блокирует или старается блокировать любые продажи российских товаров, кроме энергоносителей и сырья — это только давай. Остро стоит вопрос об условиях вступления России в ВТО. Партнеры просто не принимают во внимание наши аргументы, и делают это демонстративно. Причем мы учитываем вполне реальную возможность сговора. Некоторые резервы топлива позволяют нашим контрагентам планировать консолидированную блокаду. Их цель — вынудить Россию увеличить поставки сырой нефти в Европу, в ущерб внутреннему рынку.
Такое ощущение, что мы на пороге торговой войны. Если не будет найдено путей разрыва блокады, кризис тридцатых, но в специфических отечественных условиях, неизбежен. Вкратце у меня всё.
Президент:
— Михаил Ефимович! Хотелось бы меньше об ощущениях и больше о фактах. Это касается всех.
Председатель СМ:
— Извините.
Президент:
— МИД?
Министр ИД:
— Господин Президент! Господа! Я буду еще более краток. Дипломатические средства, которыми можно хотя бы смягчить агрессивную и тупиковую — в смысле поиска компромисса — политику наших партнеров на Западе, нам пока найти не удается. Это не значит, что мы ничего не делаем и не сумеем сделать. У МИДа есть надежда, что блокада будет прорвана, и в ближайшее время. Для этого есть веские основания.
Германия — наш ключевой партнер в политике. Штаты завязли в Азии, видимо, решатся на конфликт в Сирии как фактор давления на Иран. Сейчас Бушу нет дела до Европы: иракская воронка — вот главное для уходящего президента. Тщеславие — смертный грех, но Буш будет пытаться спасти остатки репутации.
Президент:
— Надежда умирает последней. Я шучу. Хватит ли Вам недели для серьезной подготовки и обстоятельного доклада, определяющего пути и методы урегулирования экономических проблем применительно к возможностям МИДа?
Министр ИД:
— Владимир Владимирович! Я всегда серьезен, когда речь идет о моей работе. А вот для обстоятельного доклада я попросил бы значительно больше времени. Нужны консультации. Удивляет и настораживает позиция Украины. Внезапно вспыхнувшее чувство между нашими соседями столь глубоко, что позволяет предполагать перемещение мировых запасов нефти в Восточную Европу. Ющенко не может не понимать, что сделает Европа с украинцами руками поляков. У МИДа нет объяснения действий его команды. Предположить просто подкуп я не могу — слишком примитивно. Нам нужна информация, и в этом смысле мы не отказались бы от помощи господина Лебедева, Патрушева и, конечно, очень сильны позиции в Германии у военных. А мы, Владимир Владимирович, получаем от разведки аннотацию западной прессы. У меня всё.
Президент:
— Согласуйте время с главой администрации. Я не тороплю, но не тяните. Не больше месяца, в смысле тридцати суток. Только я что–то не пойму: Вы содержите гигантский зарубежный аппарат, а информацию запрашиваете у дяди? Как прикажете понимать, чем Ваши люди занимаются?
Поясняю для особо одаренных: государство создает и содержит различные информационные службы не для того, чтобы эти же службы списывали друг у друга, как студенты. Прошу извинить за некоторую резкость. Но я думаю, разведчики и ФСБ обоснуют свое нежелание вескими аргументами и приведут очень неприятные для Вас примеры. Ну, Вы меня понимаете. Продолжим.
Министр обороны:
— Откуда в МИДе известно, где и какие у нас позиции?
Министр ИД:
— У Куприенко везде позиции.
Министр обороны:
— Во–первых, это не факт, во–вторых, у вас больше…
Президент:
— Довольно! Так вот, ребята, хочется думать, что вы дорожите рабочим временем. Дума готовит блок очень серьезных законов по экспорту–импорту, вы с ними знакомы. Меня интересует прогноз ваших ведомств, кратко и среднесрочный. По всем аспектам —
экономическим и политическим. По всем. Поручения получите через Совет Безопасности. В рамках СБ и будете докладывать. Я даю достаточно времени, но и вопросы не простые. Туфта не пройдет. Контакты и обмен информацией по этим проблемам запрещаю, в частном порядке тоже. Хитрить не советую. Напрягите ваших аналитиков. Наполняемость внебюджетных фондов пусть вас не расслабляет. В завершении хочу сказать: возможно непредсказуемое развитие событий. Вот все ли понимают, что я не договариваю. К счастью, времени на дискуссию нет. И, как говаривали прежде, за работу, товарищи!
(Прим.: документы разведок рассылаются чиновникам по утвержденному перечню. В нашем случае, не сомненно, прямое указание на утечки секретной информации из МИДа.
Что, вполне, может привести к расшифровке источника. Провалу, как агента, так и офицера разведки. Известен случай, когда болтовня Н. С. Хрушева привела к большой беде.)
20.10.2005 г. 10:23 (время московское). Москва. Шереметьево.
Через двадцать минут после посадки Банных уже катил из Шереметьево. Встретивший его референт сообщил: министр настроен не лучшим образом. Видимо, потому, что вчера был у президента, а еще он называл военных плохими словами, а потом и всех остальных. Своих, правда, тоже называл, но слова были еще хуже.
Аудиенция у министра состоится сходу по приезде, и у посла вряд ли будет больше десяти — пятнадцати минут на подготовку.
Темп работы ускорился многократно: всех как посолили — на пользование телеграфом очередь. В Европейском департаменте отменили выходные.
20.10.2005 г. 11:30 (время московское). МИД.
Кабинет Министра:
— Коллеги, международная обстановка вам известна, поэтому без предисловий. Президентом поставлена задача, и мы ее выполним. Нужен детальный и достоверный анализ ситуации по Европе. Охватываем все аспекты: экономику, социологию, внутриполитическое положение, партии, движения. Тенденции. Приверженность к союзам, старым и новым.
Четко, главное — однозначно. Выводы, рекомендации. Домыслы не нужны. Факты, фактический материал. Подтвержденный. Проверяемый. Неоспоримый. Железный. Стальной.
На выходе — что будет? Что было, уже знаем. Хотелось бы думать, что анализ, предложенный президенту, будет точен и реалистичен. Докажите широту горизонта.
Обратите внимание, на кону — авторитет министерства, и у нас сильные конкуренты. Сравнение и выводы будут делать в администрации, и через тридцать суток в отчете нельзя будет исправить ни одной запятой.
Президента можно понять: ставки высоки. За мои двадцать семь лет службы я впервые сталкиваюсь с необходимостью обеспечения главы государства информацией такой важности. Решение, которое ему предстоит принять, — судьбоносное. Вы понимаете — судьбоносное! Для нас для всех. Для страны.
Европа перед выбором — и он небогат: сближение с Россией, но мы требуем паритетных условий, альтернатива — блокада, непреложно переходящая сначала в торговую войну, а там как знать…
Я как министр иностранных дел категорически отказываюсь от лавров Молотова.
(Прим.: в нашем случае министр ИД намекает на т. н. «Договор Молотова — Рибентропа». Оригналы, кстати сказать, не найдены по сию пору. Эта блестящая операция проводимая Сталиным была им же и провалена при деятельном участии наркома обороны С. К. Тимошенко и НГШ Г. К. Жукова)
