Владимир Михановский - Тени Королевской впадины
Генерал как-то спросил Миллера:
— Ты любишь Дюма?
— Любил в детстве, — ответил тот, сбитый с толку. — А что?
— А то, что у нас отношения с полицией, как у мушкетеров с кардиналом Ришелье, — усмехнулся Четопиндо.
За короткое время пребывания в Оливии Миллер не смог понять, чем была вызвана эта вражда, но было ясно: с ней необходимо считаться.
…Они вернулись за столик.
Росита не могла понять, почему Карло вступился за Гульельмо.
— Откуда ты знаешь этого бандита? — спросил Миллер.
— Это не бандит.
— Кто же это?
— Мой товарищ.
— Хорош товарищ, — покачал головой Карло. — Ну ничего, полиция с ним рассчитается. — Он со злобой сплюнул. — Ты, однако, не ответила на мой вопрос.
— Я не обязана отвечать. Ты меня обманул.
— Ах, вот ты о чем, — протянул Миллер. — Да, я не шофер генерала Четопиндо. Я его помощник.
— Шофера?
— Генерала. Ну и что? Разве это что-нибудь меняет? Мне казалось, что шофера ты скорее полюбишь.
Снова заиграл оркестр, вышла певица, закружились танцующие.
Росита пристально посмотрела на Миллера:
— Ты страшный человек, Карло.
Тот пожал плечами:
— Такой же, как все.
Она встала и направилась к выходу. Миллер кинул деньги на стол и бросился следом.
И только когда они вышли на улицу, Миллера осенило. Как это сразу не пришло ему в голову? Ведь все улики, говоря языком криминалистов, налицо. Нужно было только взять на себя труд сопоставить их.
Он до мельчайших подробностей, будто при мгновенном озарении, вспомнил поездку к Шторну. Четопиндо что-то говорил насчет свадьбы своего шофера Гарсиа, которая должна была быть сыграна после возвращения из этого рейса. Тогда же и имя невесты упоминалось — Росита. Правда, «Росита» в этой стране — имя довольно частое. Но ведь неспроста же она проявляет такой интерес к пропавшему Гарсиа! «Что ж, тем лучше. Ситуацию можно обратить себе на пользу», — решил Миллер.
— Хочешь узнать о Гарсиа? — спросил он.
Росита остановилась.
— О Гарсиа?
— Да, правду о Гарсиа.
— Так он жив?
— Думаю, да.
— А точнее?
— Пока не могу сказать.
Росита опустила голову.
— Видишь ли, Росита, я не хочу обманывать тебя или быть голословным, — вкрадчиво начал Миллер. — Мы с тобой знакомы не очень много времени, но мне кажется, что я знаю тебя давно. Не сочти это, пожалуйста, дешевой бразильской сентиментальностью. Я не знаю, кем тебе доводится Гарсиа, и не хочу знать. С меня достаточно, что ты им интересуешься. Я сделаю все, чтобы помочь тебе, Росита.
— Помоги, Карло!..
— У моего шефа обширная служба информации. К нам стекаются, как ты понимаешь, сведения не только со всей Оливии, но и из-за рубежа. Из них можно выудить то, что тебя интересует. Как видишь, Росита, я с тобой откровенен.
— Когда ты сможешь узнать что-нибудь?
Миллер мысленно прикинул, сколько времени потребуется капитану Педро для выполнения задания генерала.
— В принципе, это может произойти скоро. Давай сделаем вот что, — предложил Миллер, — ты оставишь мне свой адрес…
— Мой отец убьет меня.
— Если не хочешь, я не буду приезжать к тебе. Ограничусь письмом.
— Письмом? — Эта простая мысль не пришла ей в голову.
— Конечно. Как только я узнаю что-либо определенное о Гарсиа — сразу напишу тебе.
— Только без обратного адреса.
— Само собой. И ты приедешь в Санта-Риту.
— Зачем?
— Потому что подобные сведения не для почты.
— Хорошо, приеду.
— Встретимся в том же ресторане…
— Только не там!
— Как хочешь. Можно будет встретиться прямо здесь, на автобусной станции, — сказал Миллер.
— А что будет с ним?
— С кем?
— С Гульельмо.
Миллер потрогал переносицу:
— Я к полиции не имею никакого отношения.
— Но я прошу, Карло… Помоги ему. Парень выпил лишнего…
— Парня следовало бы хорошенько проучить. Ну да ладно, постараюсь что-нибудь придумать.
На этом они расстались.
Когда Гульельмо Новака доставили в полицейский участок и бросили в камеру, у него снова открылось кровохарканье. Он долго не мог прийти в себя. Все, что произошло, казалось сном, диким и неправдоподобным. Неужели Росита танцевала с Миллером?! Неужели он, Гульельмо, ударил ее вот этой рукой?
Гульельмо неутомимо ходил по камере из конца в конец, снова и снова вспоминая мельчайшие детали происшедшего в ресторане. Он старался придумать не то что оправдание — хотя бы объяснение поведению Роситы.
А может, Росита просто не знала, кто является ее партнером по танцам?! Нет, бессмыслица. Гульельмо тут же отверг это предположение, припомнив, как долго и напряженно рассматривала Росита газету с фотографией Миллера. Ей даже померещилось, что на бразильце шляпа Гарсиа… Да и вообще такое лицо, как у него, раз увидев, едва ли забудешь.
Нужно встретить Роситу, поговорить с ней. Поговорить? Да разве она станет теперь говорить с ним?
Гульельмо забарабанил в дверь. На пороге вырос флегматичный метис-охранник.
— На допрос, — сказал он.
Гульельмо, конечно, не знал и не мог знать, что его скоропалительному вызову на допрос предшествовали некоторые немаловажные события.
Простившись с Роситой и усадив ее в автобус, Миллер в смятенных чувствах отправился к Четопиндо. Поручение шефа он провалил.
…Никогда еще Карло не видел Четопиндо в такой ярости.
— Нашел время шляться с проститутками по кабакам! — орал он, побагровев. — Ничтожество с куриными мозгами!
Помощник стоял молча: он чувствовал свою вину. Четопиндо затянулся сигарой и продолжал, немного успокаиваясь:
— Ну, а что с другим заданием?
— Либеро?
— Да.
— С Орландо Либеро все в порядке, ваше превосходительство.
— Занятно.
— Мои люди ведут его, не отпуская ни на шаг. Они ждут только сигнала, чтобы… — Помощник осекся, посмотрев на генерала.
Четопиндо взял со стола узкий листок и протянул его Карло со словами:
— Это мне передали по телефону двадцать минут назад.
Текст гласил: «Орландо Либеро исчез. Поиски пока безрезультатны».
— Что скажешь, коммерсант?
Голос генерала звучал зловеще.
— Даю слово…
— Запомни, — жестко проговорил Четопиндо, — или ты будешь служить мне как следует, или… — Он надолго замолчал, словно прислушиваясь к чему-то, затем произнес: — Собирайся в Королевскую впадину. Не найдешь Либеро — считай себя трупом.
Миллер послал агентов прочесывать фавелы, а сам решил попытать счастья в порту. Пробродив без всякого толку до вечера, Карло решил сыграть ва-банк. А что, если попробовать действовать самым примитивным, прямым способом? Иногда, в виде исключения, это дает неплохие результаты…
— Где мне найти Орландо Либеро? — спросил он у первого попавшегося докера.
Тот остановился.
— А зачем тебе Орландо? — спросил он, смерив Миллера подозрительным взглядом.
— Дело есть.
Докер неожиданно спросил:
— Когда переменится ветер?
Вероятно, это было нечто вроде пароля, по которому докеры отличали своих от чужаков.
— Погода устойчивая, — бросил Миллер наугад и повернулся, чтобы идти.
Докер схватил его:
— А ну-ка выкладывай, субчик, какое у тебя дело к Орландо Либеро?
Вокруг стали собираться портовые рабочие.
— Соглядатай!..
— Я его и вчера, и позавчера тут видел…
— Оловянные глаза.
— Давай его в пакгауз!
— Смотри, чтоб не убежал!
В пакгаузе было полутемно, пахло прелой кожей. Когда глаза привыкли к слабому свету, падавшему из неплотно прикрытой двери, Миллер подивился огромности помещения. «Здесь спрятать труп — раз плюнуть. Сто лет не найдешь», — подумал он.
К Карло подошел широкоплечий вислоусый грузчик. Люди перед ним уважительно расступались.
— Ты кто?
— Безработный.
— Откуда?
— Из Бразилии, — ответил Миллер после секундного колебания. От сильного волнения он говорил с акцентом, и это придавало его словам правдоподобность.
— Спроси у него, Гуимарро, зачем ему Орландо Либеро нужен, — предложил кто-то из толпы.
— Откуда ты знаешь Орландо Либеро? — спросил вислоусый.
— У нас в Бразилии все батраки его знают. — Карло, кажется, нащупал верный тон. — У нас говорят: Орландо Либеро всем дает работу. Вот я и приехал, чтобы разыскать его.
Вислоусый неожиданно улыбнулся.
— Ты что думаешь — Либеро фабрикант? Он батрак, такой же, как ты… Ладно, ступай. Работу подыщем.
— А мне говорили, в порту забастовка и с работой трудно, — осмелел Миллер.
— Надули тебя, дружок, — дружелюбно заметил докер, задержавший его. — Бастовать мы не собираемся, потому что…
— Не болтай лишнего, — оборвал его Гуимарро.
Карло кивнул всем и двинулся к выходу, все еще не веря в свое спасение. «Опоздал, черт! — стучало в висках. — Либеро спрятался. Упустили…»
