Владимир Михановский - Тени Королевской впадины
Толстый бармен с лоснящимся лицом протирал стойку, не обращая внимания на одинокую парочку.
Миллер посмотрел на спутницу.
— Давай употребим эти полтора часа с пользой. Росита, — произнес он.
Она улыбнулась:
— Не понимаю, о чем вы.
— Здесь недалеко есть приличный ресторан.
— Пожалуй, — согласилась Росита.
То, что местная девушка так легко согласилась пойти с ним, несколько даже обескуражило Миллера. Он успел привыкнуть к холодности и неприступности «туземок» — так Миллер именовал оливийских женщин.
В высоком прокуренном зале большинство столиком было свободно. Запах табачного дыма, видимо, навечно въелся в стены и мебель.
Они остановились, выбирая столик. Метрдотель бросился к ним навстречу. Он видел однажды этого человека в своем ресторане вместе с самим генералом Четопиндо.
Их усадили за маленький — на двоих — столик под пальмой с войлочным стволом.
Оркестр еще не начинал играть, монотонный шум вентиляторов навевал дремоту.
Миллер протянул Росите карточку, которую подал невозмутимый официант.
Росита скользнула взглядом по столбику цен и подумала, что на деньги, которые сюит одно блюдо, семья в фавелах могла бы просуществовать целую неделю.
— Ну и цены здесь!.. — вырвалось у Роситы, которая впервые попала в такой шикарный ресторан.
— Такая девочка, как ты, стоит любой цены. Тебе никогда не говорил об этом твой дружок? Есть небось у тебя дружок, а?
Росита промолчала.
— Почему ты погрустнела? — слегка встревожился Миллер. — Тебе стало нехорошо? А-а, ты, наверно, просто голодна, — догадался он.
Подошел официант, поклонился — сам хозяин ресторана только что велел ему быть отменно предупредительным и исполнительным с этой парочкой.
Миллер заказал коньяку, шампанского и несколько национальных блюд.
Эта брюнетка все более привлекала его. Особенно хороши были глаза — огромные, темные. Правда, немного грустные, но такова, наверно, характерная особенность местных красавиц.
Росита сосредоточенно разрезала мясо. Нож она сжимала так, что пальцы побелели. Она слегка нахмурилась, но даже такая отрешенность шла к ней.
«Держать себя в руках», — мысленно повторяла Росита. Недаром она в детстве мечтала стать актрисой! Не зря подолгу стояла перед крохотным осколком зеркала, который вмазала в заднюю стену дома, — это была маленькая тайна Роситы, о которой не знал никто, даже мать. Росита с увлечением изображала своих знакомых, подруг, очень похоже научилась копировать Люсию, а однажды так здорово изобразила начальника рудника, на котором работал Орландо, что все в доме так и покатились со смеху. А видела Росита этого начальника всего лишь раз, да и то мельком.
Теперь она играла недалекую девчонку из фавел, «вечернюю красавицу», которая не прочь развлечься, завязать новое знакомство и вообще не слишком строгих правил, хотя и напускает на себя временами неприступный вид.
— А много приходится разъезжать, Карло? — спросила Росита, отламывая клешню омара.
— А почему ты об этом спрашиваешь?
Росита вздохнула.
— Очень люблю путешествовать. — пояснила она. — У меня есть подружка, так она говорит, что самое большое счастье на свете — это повсюду ездить, видеть новое, и я с ней согласна. Только вот нечасто удается поехать куда-нибудь…
— Умная у тебя подружка. А вообще-то, мне действительно много приходится ездить, — сказал Миллер.
— Ты шофер?
— Воистину, ты ясновидящая! — захохотал Миллер.
— Я угадала?
— В самую точку!
— А что ты возишь?
— Не что, а кого, — поправил Миллер.
— Ну, кого?
Миллер поднял палец:
— Это государственная тайна. Но тебе, так и быть, скажу…
Он притянул ее к себе и, дыша в ухо винным перегаром, прошептал:
— Я — шофер генерала Четопиндо.
Росита удивленно переспросила:
— Ты шофер Четопиндо?
Миллер утвердительно кивнул и приложил палец к губам.
Да, с этой девчонкой он выбрал верную линию. Все они тут боятся генерала Четопиндо как огня. Даже имя его приводит их в трепет. Вон она как заинтересовалась, едва услышала имя Четопиндо…
На возвышение в центре зала стали подниматься пестро одетые оркестранты.
— Я слышала, что у генерала Четопиндо другой шофер, — заметила Росита.
— Кто же, интересно?
— Гарсиа его зовут.
Миллер опустил вилку.
— А ты откуда знаешь?
— Да моя подружка, о которой я тебе рассказывала, когда-то давно встречалась с этим Гарсиа, — сказала небрежно Росита.
— Встречалась, так больше не встретится, — бросил он, снова принимаясь за еду.
— Это почему?
— Да ты что, с луны свалилась? Газет не читаешь?
Росита качнула высокой прической.
— Не читаю, — призналась она. — Меня от газет сразу в сон клонит.
— Так знай, что этот самый Гарсиа, мой предшественник, — враг нации. Он выкрал секретные документы генерала Четопиндо и на его машине бежал за границу.
— А-а, теперь припоминаю… Я что-то подобное слышала по радио. Ну и что, поймали этого Гарсиа?
— Пока нет.
— А поймают?
— Уверен, что да.
Заиграл оркестр. Певица в длинном, вышитом серебряными блестками платье запела о южном небе, которое полыхает синим огнем, словно глаза любимого.
Чем-то давным-давно позабытым повеяло на Миллера от этого танго. Первые пары закружились на узкой кольцевой полосе, которая опоясывала оркестр.
— Выходит, тот шофер Гарсиа жив? — вскользь спросила Росита, очищая апельсин.
Глаза Миллера сузились.
— Шив, разумеется, — отчеканил он. — Трупы не умеют угонять машины и выкрадывать важные бумаги. А зачем тебе нужен Гарсиа?
— Мне он не нужен… — пожала плечами Росита. — Подругу жалко. Хоть они и расстались давно, она все не может его забыть.
— Уж если тебя так заинтересовал Гарсиа, могу сообщить по секрету… — Миллер внезапно умолк: к столику подошел официант, принес лимонад со льдом.
Росита с нетерпением смотрела на официанта, ожидая, когда он отойдет.
— Ты начал говорить о том шофере, который угнал машину генерала Четопиндо, — напомнила она, когда официант удалился.
— А, о Гарсиа, — усмехнулся Миллер. — Ты скоро услышишь о нем. И твоя подруга. Вы скоро все услышите о нем.
— Его поймали, да?..
Миллер усмехнулся:
— Пойдем-ка лучше танцевать.
Росита вышла из-за стола и остановилась, поджидая Карло. Он поднимался медленно, с преувеличенной осторожностью, стараясь не задеть посуду на столе.
Когда Миллер и Росита между столиками пробирались к месту, где кружились пары, к ним подскочил вылощенный метрдотель.
— Все в порядке, господа? — спросил он угодливо. — Не желаете ли…
Миллер перебил его:
— Повторить!
— Вы желаете повторить заказ, господин? — не понял метрдотель.
— Не заказ, а песенку, — пояснил Миллер и неожиданно пропел: — «Синий огонь в небесах, синий огонь у любимой в очах…»
Метрдотель подбежал к капельмейстеру, что-то прошептал ему, тот взмахнул дирижерской палочкой, и певица, поклонившись публике, начала свой номер сначала.
Парочки, начавшие было расходиться, снова потянулись к танцевальному кольцу.
— Видишь, как в этом заведении любят генерала Четопиндо, — с удовлетворением произнес Миллер. — Даже его шофер — и тот пользуется уважением.
— Разве тебя здесь знают?
— Этот прохвост во фраке, кажется, узнал… Но это не имеет значения…
В танце он вел уверенно, прижимая Роситу.
— Ты разрешишь мне проводить тебя домой? — спросил Миллер, не отрываясь глядя на ее полные губы.
Росита засмеялась:
— У меня строгий отец.
— Я люблю строгих людей, — сказал Миллер. — Быстро нахожу с ними общий язык.
Они сделали еще круг.
— Знаешь, Росита, я не встречал еще такой девушки, как ты, — начал он.
— Какой?
Миллер замешкался, подыскивая слово.
— Такой странной.
— Я не странная.
— А почему ты побежала от меня, когда мы столкнулись на улице?..
Росита на минуту устало прикрыла глаза.
— Не знаю…
— А все-таки?
— Показалось что-то… Померещилось… Дело в том, что… Ну что ты пристал! — в сердцах отмахнулась Росита.
x x xВыходя из порта, Гульельмо почувствовал, что за ним следят: за несколько лет революционной работы у него выработался отменный нюх на такие вещи. Шпиков он не боялся. Однако сейчас существовала опасность вывести их на подвал в фавелах, где товарищи готовят ротатор для листовок.
Гульельмо словно невзначай оглянулся. Эти двое висят на хвосте, сомнений нет. Нужно принимать решение.
Он шел по дороге, ведущей из порта, и что-то безразлично насвистывал, провожая взглядом каждую проносящуюся мимо машину.
Из-за поворота показался длиннющий, с низкой посадкой рефрижератор. Гульельмо заметил за ветровым стеклом кабины знакомого шофера. На борту машины было выведено огромными лиловыми буквами: «Перевозка мяса. Королевская впадина — Санта-Рита». Когда машина поравнялась с ним, он вскочил на подножку.
