Лен Дейтон - Секретное досье
– Заводили романы? – переспросила Джин.
– Я сбежал до этой стадии.
– Теперь я знаю почему, – заявила Джин. – Это было очень мило с твоей стороны.
Я выпил свой кофе. Солнце ярко освещало лежавшую внизу улицу Сохо. Большие глыбы льда высились у ресторанов и таяли в канавах. Мужчина в соломенном канотье выложил на влажный мраморный прилавок большую семгу из Северна. Вокруг он аккуратно разместил камбалу, тюрбо, гребешки, плоские устрицы и устрицы португальские, похожие на камни, сельдь и макрель, и над ними била из фонтанчика вода, и Джин разговаривала со мной. Я повернулся и полностью сосредоточился на ней.
– Что происходит после стадии взаимного признания?
– У тебя нет скрытого мотива? – спросил я.
– О, каждая женщина понимает, что такое «промывание мозгов». Это значит позволить мужу прийти в бешенство из-за новой шляпки, а затем в нужный момент попросить, чтобы он заплатил за нее. Как раз в тот момент, когда муж начнет чувствовать себя виноватым.
– Ты не представляешь, насколько права. Весь этот процесс направлен на то, чтобы выявить слабые места, предпочтительно, чтобы люди нашли свои слабости. Самокритичность и так далее. Затем, на третьей стадии, используют добытую информацию, стремясь создать то, что технически называется «абреакцией». Это достигается интенсивной умственной работой, обработкой через встречи. По сути, перенапряжением и стрессом, и это – кульминация всего «промывания мозгов». После абреакции процесс приобретает необратимый характер.
– Как ты узнаешь, что достиг ее? – спросила Джин.
– Не волнуйся, не пропустишь – это полный нервный упадок. Расширенные зрачки, напряженное тело, кожа липкая от пота. Тебе кажется, что ты не можешь вздохнуть, делаешь быстрые вдохи и выдохи, но совсем не глубокие. Это только начало. После этого приходят истерические рыдания, полная потеря самоконтроля. Во время Первой мировой войны это называлось «военный невроз», во время Второй мировой – «боевая психическая травма». Вскоре после того, как абреакция поражает одного из твоей группы, ломаются и остальные – один за другим они оказываются на крючке.
– Ты сказал, что было три основных системы, а рассказал только об одной, – заметила Джин.
– Правда? Я не имел в виду, что системы различны – только способ осуществления. Дом с привидениями был первым способом. Затем Сойка придумал использовать маленькие частные лечебницы – не так бросается в глаза, понимаешь, и нет нужды во всех тех перестройках, да и в возвращении дому прежнего вида перед выездом из него. Именно использование частных лечебниц и выявил Карсуэлл со своими «концентрами». Помнишь представленное им описание? Процент случаев лихорадки был высоким, потому что это наилучшая разновидность физической слабости, позволяющей подготовить объект к «промыванию мозгов».
– То есть людей целенаправленно заражали лихорадкой, а затем сгоняли в такую частную лечебницу?
– Наоборот. Их привозили туда, затем заражали лихорадкой.
– Инъекцией? – спросила Джин.
– Медицинская наука до сих пор, по-видимому, использует комаров. Прикрепляют стеклянную чашечку к коже, и комары кусают, когда нужно привить пациенту лихорадку; в наши дни это крайне редко.
Джин не наморщила нос и не сказала «какой ужас», когда я дошел до комаров. Я оценил это.
– Лихорадка ускоряет процесс, – проговорила Джин.
– Без сомнения, это ведет к третьей системе. А именно – вызвать этот срыв…
– Абреакцию?
– Да, абреакцию. Вызвать ее только одними лекарствами, врачи называют это фармакологическим шоком. Достигается путем введения в кровоток больших доз инсулина. Это понижает сахар в крови, и скоро у вас развиваются такие же судороги, какие наблюдаются у человека при абреакции, – крики, рыдания и, наконец, глубокая кома. Позднее они вводят внутривенно сахар.
– Почему они не поступили так с тобой? Почему ты не попал в одну из их частных лечебниц?
– Вижу, ты до сих пор сомневаешься во мне. – Джин нервно рассмеялась, но удар попал в цель. – Могу сказать тебе, что и я очень тревожился на этот счет, но тут возникла сложность: им требовался опытный человек, но он был очень занят в одном месте в Шотландии. К счастью, он не мог находиться в двух местах сразу. Плюс тот факт, что старая система более совершенна, а меня считали трудным.
– Слово «трудный» можешь повторить, но до сих пор не уверена, понимаю ли я даже сейчас. Ты хочешь сказать, что после «промывания мозгов» эти люди, эти «концентры», возвращались на работу, но на самом деле действовали как русские агенты, их убеждения были изменены на полностью противоположные?
– Нет, это гораздо сложнее. На самом деле все вертится вокруг Сойки. Чтобы понять ИПУРУСС, ты должна понять Сойку. Сойка прожил свою жизнь среди меняющихся политических сцен. Здесь, в Англии, нам легко сохранять верность правительству, которое остается вполне постоянным со времен реставрации Стюартов, но Сойка слишком часто видел, как приходят и уходят правительства, чтобы надеяться на них. Он помнит царей – невежественное правление, Падеревского – правление мягкого пианиста, Пилсудского, генерала, который в тысяча девятьсот двадцатом году выиграл блестящее сражение за Варшаву и разбил новую советскую армию, возглавляемую Ворошиловым. Он помнит диктатора, который захватил власть, крича парламенту: «Это публичный дом, все убирайтесь!» Он помнит правительство, которое последовало примеру Гитлера, силой отхватив у Чехословакии кусок территории в тридцать восьмом году. Он помнит нацистов, а затем, после войны, протеже Лондона и Москвы, дравшихся между собой за власть. Сойка прошел через все эти испытания, как пластмассовая уточка преодолела Ниагару – плывя по течению. Он продавал информацию. Информацию от Клауса Фукса в Британии, от Алана Нанна Мэя в Канаде и от Розенбергов в США. Затем он опустился до похищений и организовал переправку на восток Отто Джона из Западной Германии, итальянского физика Бруно Понтекорво и Бергесса, и Маклина. Но всегда за деньги. С той же готовностью он отправил бы их к любому, кто назвал бы нужную цену. Затем однажды, возможно, во время бритья, его осенила идея: путем «промывания мозгов» он создаст сеть из людей, занимающих высокое положение, и все они станут сливать свою информацию через Сойку. Они будут верны лично Сойке. Сойка неплохо разбирался в психиатрии и знал, что это возможно. Не нужно забывать, что почти год ему это очень хорошо удавалось. И он знал, что это сделает всех нас «готовыми в любой момент нажать на курок», тотально подозрительными, как только мы поймем, в чем дело.
Я заказал еще кофе и позвонил на Шарлотт-стрит, чтобы узнать, нет ли телеграмм на мое имя, но ничего свежего не поступило. Потом вернулся к Джин.
– А что это был за резервуар с водой, о котором ты упомянул в отчете о «доме с привидениями»? – спросила она.
– Да, резервуар с водой. Возможно, мне следовало сказать, что было четыре способа, потому что он предназначался для другой системы. Ты надеваешь подопечному маску на глаза и подсоединяешь его к дыхательному аппарату, затем погружаешь его лицом вниз в резервуар с водой, подогретой до температуры тела. Он засыпает, а просыпается полностью дезориентированным, подверженным тревоге и галлюцинациям. Ты выбираешь нужный момент и начинаешь скармливать ему информацию…
– Отсюда – магнитофон.
– Совершенно верно…
– Значит, это быстрый способ «промывки мозгов»?
– Да, но они отказались от него, значит, он, вероятно, не столь эффективен.
– И ТАП [35] они тоже не использовали, – заметила Джин.
– Нет, и я не знал, что ты читала этот отчет.
– Читала, Элис дала мне его вчера вечером. В некоторых норвежских журналах содержались упоминания, которые я для нее перевела.
– О, тогда ладно, – успокоился я.
– Элис не сомневалась, что ты так и скажешь. – Не успел я ничего вставить, как Джин продолжила: – Это «промывание мозгов»…
– Говори «реформирование мышления». В наши дни никто не говорит «промывание мозгов».
– Это «реформирование мышления», – повторила Джин, – оно?..
– Хватит о реформировании мышления. Что ты делаешь сегодня вечером?
Джин потеребила одинокую золотую сережку и посмотрела на меня из-под низко опущенных век.
– Я думала, не стоит ли дать тебе возможность подобрать пару для моей сережки.
Внезапно стало очень тихо, и Джин взяла «Гардиан», а я постарался справиться с мурашками.
Газеты не слишком усердствовали, но на лондонские убийства всегда есть спрос. Под заголовком «Убийство в лондонском клубе» пространно рассказывалось о том, что полиция проверяет членские книги в клубе «Тин-Тэк», где Чарли подрабатывал барменом.
– По словам Мюррея, он был твоим близким другом, – проговорила Джин.
Я сказал ей, что он предупредил меня, когда мне грозила опасность, но не сообщил, что так же поступил еще один человек.
