Федор Кабарин - Сияние базальтовых гор
Помолчав, генерал продолжал:
— Сила детонации газов и сопротивления воздуха по расчётам учёных должна разрушить, раскрошить оказавшийся в зоне взрыва самолёт. О человеке в самолёте и речи не может быть. При такой температуре он там — воск, исчезающий при соприкосновении с огнём.
— Это очень заманчиво, товарищ генерал, хотя и направлено своим остриём против нас — авиаторов. — Он задумался, представляя себе эту разбушевавшуюся стихию. — Это же величайшее орудие обороны, которым можно создать заградительный огонь от любых воздушных сюрпризов.
— Не просто огонь, а непроницаемую, непреодолимую огненную стену. И проверка её в действии поручается вам.
Они долго беседовали о деталях предстоящих испытаний. А в лаборатории профессора Кремлёва в эти минуты заканчивались последние приготовления к отправке в зону испытаний первой экспериментальной станции искусственного дождевания «СИД-1», способной вызвать обильное орошение не на десятках, а на сотнях и тысячах квадратных километров степей и пустынь. Профессор Кремлёв сам предложил запустить на три высоты одновременно по 100 снарядов. 300 взрывов — это 300 квадратных километров потрясённой и раскалённой стратосферы.
— На какую площадь распространяются осадки — вот что теперь важно, — говорил учёный, напутствуя своего сына Владимира Петровича перед отъездом в зону испытаний.
ГЛАВА III
В ГОРОДЕ КРАСНОГО КАМНЯ
В Кзыл Кентабад (город Красного Камня) майор Ярусов добрался лишь под вечер. Слишком долго длилась процедура проверки документов в комендатурах пограничных застав, разрешающих выезд и въезд. Потом, почти пять часов, петляя по горным лабиринтам, взбирался под самые облака двадцатипятиместный автобус. Ещё задолго до спуска в Кентабадскую долину Ярусов почувствовал, что страшно устал и от длительного горного пути, и от резких перемен высоты, и от непрерывной качки.
Заняв номер в гостинице, Ярусов в полусонном состоянии принял ванну и повалился на кровать. Однако и шести часов оказалось достаточно, чтобы окреп уставший, но сильный, натренированный организм. Ярусов проснулся бодрым, в хорошем расположении духа. Он был доволен тем, что генерал Галаджи вновь поручил ему навестить «Лесную каравеллу». Да и цель поездки была более интересной, чем в прошлый раз. «С чем придётся столкнуться на этот раз, — думал он, — куда приведут опасные пути разведчика? Главное — встретиться с Энрике Томмахом. Он поможет найти, к кому ведут эти следы из Самгуньской долины и почему они идут к «Лесной каравелле».
Ярусову было известно, что «цитрусовод» Таберидзе был связан с «Лесной каравеллой». Теперь предстояло установить, кто такие «Брюнет-прима» и «Турист»? Где они действуют и что у них за связи в «Лесной каравелле» и Самгуньской долине?
Обдумывая пути получения необходимых данных, позволяющих размотать этот запутанный клубок, он пришёл к твёрдому убеждению, что генерал Галаджи прав: между «Брюнетом-прима» и Таберидзе давние связи. Надо найти подтверждения. Тогда нетрудно будет установить, кто скрывается под кличками «Брюнет-прима» и «Турист».
Почти неделю Ярусов знакомился с достопримечательностями города Красного Камня, бродил по улицам, музеям, паркам, библиотекам, старинным минаретам. Однажды ночью его разбудил телефонный звонок. Не вставая с постели, Ярусов взял трубку:
— Да, Руссель. Да, да! Пришлите, пожалуйста, жду…
Он вскочил и нервно заходил по комнате. «Что могло случиться?» Вскоре над входной дверью загорелась красная лампочка. Ярусов открыл дверь. Перед ним стояла женщина в форме почтового ведомства.
— Могу я видеть господина Русселя?
— Это я. Войдите, пожалуйста.
— Осмелюсь попросить у господина документы, подтверждающие его личность.
Ярусов подал паспорт. Посыльная записала номер и, протягивая скреплённый печатью конверт, попросила расписаться в журнале.
Проводив посыльную, Ярусов нетерпеливо сорвал печать. В бильдограмме было зашифровано несколько хорошо понятных лишь ему слов:
«Выпускаем питомцев в день вручения диплома Споряну. Бал начинаем вальсом. Слушайте на наших волнах. Подтвердите получение. — Сильвестр».
Ярусов набрал номер телефона и продиктовал безобидный текст ответной телеграммы. Потом поднял портьеру и распахнул окно. С высоты девятого этажа казалось, что большой южный город, окутанный туманом, плывёт среди океана. Где-то далеко внизу, скрытые пеленой испарений перекликались автомобили, подавали свой пронзительный голос сирены троллейбусов. Город только просыпался. Вершины далёких гор чуть-чуть золотились в первых лучах восходящего солнца.
«В день вручения диплома Споряну — это значит, испытания начнутся послезавтра утром», — подумал Ярусов.
До перевалов, за зоной которых должен вести наблюдения Ярусов, было около 300 километров. Спуски да подъёмы, а их на этом пути восемь, кроме того, три опасных серпантина над пропастью. Перебирая в уме все эти препятствия, Ярусов мысленно высчитывал, когда ему удастся достигнуть конечного пункта.
— Спешить, спешить нужно! — сказал он про себя.
И нервно заходил по комнате, озадаченный мыслью: «А вдруг на перевале всё ещё нет радиосвязи?.. Как узнать об этом, не привлекая к себе внимания? Опустившись в кресло, он обхватил руками голову. «Установил ли рацию Энрике Томмах? Как с ним связаться? А может, барон фон Бретт увёз его совсем в другое место?»
В такой позе, с запрокинутой назад головой и ничего не видящим взглядом, он просидел долго. Затем резко вскочил.
— Прочь сомнения и размышления! Скорее в путь. Дорога́ каждая минута.
Было совершенно ясно, что многое будет зависеть от машины и водителя. Ярусов набрал номер таксомоторного парка и дал заявку. Через полчаса мощная легковая машина уже мчала его по прямому асфальтированному шоссе.
ГЛАВА IV
НАЧАЛОСЬ…
Рано утром через Самгуньский мост на больших скоростях пронеслась странная процессия. Впереди открытый газик-вездеход с автоматчиками в касках. Следом, строго, соблюдая дистанцию, с такой же скоростью летели две «Победы» в сопровождении трёх машин с охраной. В первой рядом с шофёром сидел профессор Кремлёв, сзади Вахрушев и Споряну, во второй дымили папиросами Прозоров и представители Министерства.
Дворники двух соседних домов, подметавшие тротуар, посмотрели вслед автомашинам, пожимая плечами.
— Видимо, самолёт разбился, — сказал бородатый дворник соседу.
— Должно быть, раз так спешат, — согласился тот.
Не успели старики обменяться мнениями, как из-за угла вывернулся на такой же скорости ещё один газик с автоматчиками. А следом пошли грузовики. Вместо кузовов у них были какие-то высокие плоские ящики, вытянутые над кабинами, покатые назад и наглухо закрытые кругом брезентом. В кабинах рядом с шофёрами сидели курсанты-лётчики в касках. По тому, как ревели моторы, преодолевая подъём, нетрудно было догадаться, что в кузовах, укрытых брезентом, лежит нелёгкий груз.
Проводив взглядом последнюю машину, бородатый дворник многозначительно кивнул соседу:
— Видел?.. Тут, брат, не аварией пахнет. На аварии обычно «скорая помощь» летит и плачет без перерыва. А эти, видел? Тишком, ладком и пораньше, чтобы меньше любопытных глаз было.
— Что же это, по-твоему?
— Знамо дело, что-то секретное. Может, снова гору крушить. А может, испытание силы какой?..
Дворники умолкли, наблюдая за удаляющейся процессией. Потом бородач заговорил вновь:
— Недавно сын справлял день рождения. Его начальник, Зосимом Лукичом звать, как подвыпил — рассказал нам по секрету, что где-то под землёй у Кедрового кряжа есть такие печи, где варят разные взрывчатые смеси.
— Тсс!.. Ты не очень-то громко, — шикнул на старика сосед. — Пообре́зать язык малость надо твоему Зосиму, чтобы не болтал лишнего.
— Он же только моему сыну…
— Ну, он сыну спьяна сказал, а ты всей улице по глупости, — проворчал сосед и зашагал в свой квартал.
Долго ещё виднелся автопоезд на уходящих в гору серпантинах шоссе. Перевалив через первую гряду, он повернул влево по лесной дороге, ведущей к горным озёрам. Миновав последний посёлок за туристской базой, передние машины остановились у бьющих из скалы ключей, чтобы пополнить водой радиаторы.
Споряну вышел из машины, легко сбежал под горку к журчащему источнику, напился, зачерпывая холодную воду рукой. Обмахнув лицо носовым платком и поднявшись на насыпь горной дороги, он остановился.
На вершины далёких гор легли первые лучи восходящего солнца, позолотившие снежные шапки. Майор Споряну, окинув взглядом автопоезд, растянувшийся, по ущелью, и полюбовавшись причудливыми красками наступающего дня, горными пейзажами, сел в машину.
